— Ее нет в доме, — сказал его человек.
— Ну так найди ее, — сказал Платон.
Теперь западный ветер дул в другую щеку Ричера, что не принесло никакого облегчения. Обратная часть прогулки была и лучше, и хуже. Лучше, потому что они уходили от тех мест, где было много народу, — а чем меньше людей, тем меньше угроз. Хуже, потому что возможные угрозы теперь находились за спиной у Ричера. Проверять через плечо, что происходит сзади, было совсем непросто. Его тело двигалось независимо внутри огромной парки. Если он поворачивал голову, лицо оказывалось полностью погруженным в капюшон. Поэтому ему оставалось рассчитывать на бдительность Петерсона. Ричер шел вперед и считал каждый шаг маленьким триумфом.
— Мне очень жаль, — сказала Джанет Солтер.
— О чем вы?
— Я поступила неразумно. И доставила всем кучу неудобств.
— Все это часть работы. Нет никакой причины, по которой вы не можете иногда выходить из дома.
Они осторожно шагали дальше, изредка скользя по льду, иногда им приходилось идти гуськом, чтобы обойти препятствия. Между Ричером и дорогой высились сугробы собранного снега. Почти после каждого шага его левая нога наступала на край сугроба. Получалось, что он хромает. Джек продолжал следить за проезжающими машинами. Их было совсем немного, несколько грузовиков и старых внедорожников, пара заляпанных солью автомобилей. Не о чем беспокоиться. Потом мимо в патрульной машине проехал Лоуэлл; он удивился, слегка притормозил и помахал им рукой. Джанет Солтер помахала в ответ. Некоторое время машин не было, потом появился большой темный седан, который ехал на север, им навстречу. «Форд Краун Виктория». Темно-синий. Сейчас, в свете дня, его цвет не вызывал никаких сомнений. Машина шефа Холланда. Он остановился и опустил стекло. На Ричера он даже не посмотрел. Его встревоженный взгляд был устремлен на Джанет Солтер. Она остановилась и повернулась к нему.
— Я вышла прогуляться, — сказала она. — Все в порядке, вам не нужно беспокоиться. Мистер Петерсон знает свое дело.
— Сейчас вы направляетесь домой? — спросил Холланд.
— Да, мы возвращаемся.
— Могу я вас подвезти?
— Благодарю вас, я лучше пройдусь. В моем положении даже небольшая прогулка на свежем воздухе — уже приключение.
— Хорошо.
— Но я буду рада, если вы присоединитесь к нам, когда мы вернемся, и выпьете кофе.
— Хорошо, — повторил Холланд.
Он посмотрел в зеркало заднего вида и развернулся. Во все стороны полетели мелкие льдинки. Теперь он ехал на юг. Однако Холланд не стал набирать скорость, его автомобиль медленно катил по улице, так что сохранялась прямая линия между ним, пустым пассажирским сиденьем, сугробом, Ричером и Джанет Солтер. Зимние шины на передних колесах с хрустом давили лед. На задних были цепи. Каждое звено издавало собственный звук, касаясь твердой колеи. Холланд включил мигалку, чтобы предупредить тех, кто ехал сзади. Одна находилась на задней полке багажника, вторая — над решеткой радиатора. Пожалуй, издалека «Краун вик» выглядел как обычный патрульный автомобиль.
— Это просто смешно, — проворчала Джанет Солтер.
— Он делает свою работу, — сказал Ричер.
— Мне не нравится, когда ко мне привлекают внимание.
— Вы важны для него.
— Только из-за того, что он может меня использовать.
— Вы известная горожанка. Шеф полиции должен заботиться именно о таких людях.
— Известные горожане в этом городе работают в тюрьме — уж поверьте мне. Теперь все устроено именно так.
Они шли к дому Джанет Солтер, а рядом медленно катила машина Холланда. В тех местах, где справа не было домов, ветер становился сильнее, замерзший воздух летел над плоской землей. Ветер по-прежнему нес кристаллики льда. Они постукивали по капюшону Ричера. Возможно, они пролетели сотни миль, от самых Скалистых гор.
— Вы замерзли? — спросила Джанет Солтер.
Джек улыбнулся, насколько позволяло замерзшее лицо.
— Я знаю, — сказал он. — Это ерунда.
Они вернулись в дом, сняли одежду и пережили боль оттаивания. Уши Ричера горели, нос и подбородок покалывало. Должно быть, Петерсон и обе женщины-полицейские чувствовали себя так же, но вида не показывали. Гордость граждан Южной Дакоты. Зато шеф Холланд был в полном порядке. Он ехал в обогреваемой машине, где ветер не мог до него добраться. Однако он театрально содрогнулся, как только вошел в коридор. Наверное, испытал облегчение — Джанет Солтер больше не подвергалась опасности.
Женщины-полицейские заняли свои привычные места. Джанет Солтер занялась кофеваркой. Ричер, Петерсон и Холланд наблюдали за ней из коридора. Потом зазвонил телефон. Джанет Солтер попросила кого-нибудь поднять трубку. Это сделал Петерсон, послушал секунду и протянул трубку Ричеру.
— Тебя, — сказал он. — Женщина из военной полиции.
Ричер взял трубку. Петерсон и Холланд вышли на кухню и оставили его одного. Инстинктивное проявление вежливости. Ричер поднес трубку к уху и услышал знакомый голос из Вирджинии:
— Я позвонила парню из военно-воздушных сил.
— И?
— Мы двигаемся в нужном направлении. Медленно, но не из-за того, что это секретная информация. Все наоборот. Та база заброшена и забыта много лет назад. Она исчезла из архивов в незапамятные времена. Никто ничего не может вспомнить.
— Они даже не знают, что там было?
— Все подробности находятся в архиве. До сих пор мой приятель сумел узнать только о трудностях, с которыми столкнулись строители. Проект приходилось несколько раз менять из-за того, что почва оказалась совсем не такой, как они предполагали. Какой-то кристаллический сланец. Ты знаешь, что это такое?
— Скалистое основание, наверное, — ответил Ричер. — Нечто твердое, если у них возникли проблемы.
— Мы получили доказательства проведения земляных работ.
— Не вызывает сомнений. Неплохой результат за первые два часа.
— За один час, — уточнил голос. — Сначала я вздремнула.
— Ты нехороший человек.
— Насколько мне известно, ты не мой босс.
— Что-то еще?
— Я кое-что выяснила о флоридском полицейском по фамилии Каплер. Он служил в департаменте Майами, местный уроженец, ему тридцать шесть лет, его повысили, два года назад он без видимых причин уволился. Долгов и проблем со здоровьем нет. Я узнаю больше, когда получу доступ к архивам полицейского департамента Майами.
— И ты сумела это проделать при помощи «Гугла»?
— Нет, я пользовалась другими источниками. Я дам тебе знать.
— Благодарю, — сказал Ричер. — Что-нибудь еще?
Последовала пауза.
— Мой арестованный молчит.
— Из Форт-Худа?
— Ни слова.
— Где он?
— Его вернули на базу, сейчас он в камере.
— А он жил на базе?
— Нет.
— Таким образом, ему предстоит суд в Техасе по обвинению в убийстве или в измене в соответствии с Унифицированным военным кодексом[29]. В любом случае его дело дрянь. Ему нет никакого смысла давать показания.
— А что бы стал делать ты?
— Какова твоя цель?
— Мне нужны его контакты, которые находятся за пределами штата. С кем он общался, как и почему.
— Почему — это просто. Вероятно, он служил в Ираке или Афганистане, где и соблазнился гуманитарными бреднями, завел новых друзей. Затем им ловко манипулировали. Сотовый телефон, электронная почта или зашифрованный веб-сайт. А вот с кем — это интересно, тут я с тобой согласен.
— И как мне заставить его заговорить?
— Прикажи, ты ведь выше его по званию. Он обучен повиноваться.
— Этого будет недостаточно.
— Его родители живы?
— Да.
— Братья, сестры?
— Младший брат, проходит подготовку в спецназе ВМС США.
— Это хорошо, почти идеально. Нужно отвезти твоего парня на север и предложить ему сделку.
— Я не могу этого сделать.
— Нет, у тебя есть ресурс. Скажи, что ему все равно конец, но кое-какой выбор остается. Домашнее насилие в семье офицеров — вещь нередкая. Никто его не оправдывает, но большинство людей способно такое понять. Скажи ему: если он будет сотрудничать, мир узнает лишь об этом. А если он откажется, всем станет известно об его измене. Для родителей это будет страшным ударом: брату придется уйти из спецназа, школа, где он учился, вычеркнет его из списков выпускников.
— А это сработает?
— У него осталось только имя. Он служил в Четвертом пехотном. Подобные вещи имеют там значение.
Ответа не последовало.
— Поверь мне, — сказал Ричер. — Дай ему уйти с честью.
— Домашнее насилие — это честь?
— По сравнению с изменой.
— Ладно, я попытаюсь.
— И не забывай обо мне, — сказал Ричер. — Мне нужно знать, что ВВС тут построили. Область, назначение, архитектура. И как можно быстрее.
— Что-нибудь еще?
