Я вернулся назад. Никто не обратил на меня внимания, пока я шел к выходу. В конце концов, это был не валютный банк, а фабрика грез. Никто не может похитить грезы.
Стены вестибюля, как я заметил при входе, были увешаны афишами старых и новых "роликов-открой-кошелек", всех престижных рекламных кампаний, завоевавших призы. Я слышал, что рекламные кампании сейчас расценивались как вполне нормальная ступень в карьере режиссеров и актеров. Один день продаешь кукурузные хлопья, другой играешь Гамлета. "Интрамайнд имейджинг" может стать важной вехой на твоем пути.
Я поехал в центр Манчестера и анонимно заказал себе просторный уютный номер в отеле "Корона-Плаза". Дэвис Татум будет оплачивать расходы, но, если необходимо, я могу заплатить и сам. Я хотел принять душ, заказать еду в номер и побаловать себя – и плевать на цену.
Я позвонил Татуму домой и попал на автоответчик. Я попросил его перезвонить мне на сотовый и повторил номер, а потом уселся в кресло посмотреть по телевизору скачки – гладкие скачки в Эскоте.
На ипподроме Эллиса не было видно. Комментатор упомянул "смехотворный" суд над ним, каковой должен состояться через три дня, в понедельник.
Сид Холли, сказал он, благоразумно не высовывается, поскольку половина поклонников Эллиса жаждет его крови.
Эта маленькая шпилька была получена от комментатора, который не так давно именовал меня чародеем и силою добра. Времена меняются; они всегда меняются. Вот на экране фотография: улыбающийся Эллис, а рядом я – без шлема, но еще в жокейских цветах.
– Они так долго были лучшими друзьями, – горестно вещал комментатор. – Теперь они лягают и бодают друг друга, словно быки. Чтоб ему пусто было, подумал я. Я также надеялся, что миссис Зеленый Джемпер, Марша Роуз, миссис Доув, Вилли Парот, шофер "Интрамайнд", Ник Кросс и монтажер не включили телевизоры и не смотрят скачки в Эскоте. Я не думал, что мимолетный взгляд Оуэна Йоркшира, скользнувший по моему комбинезону, оставил хоть что-то в его памяти, но остальные должны запомнить меня на день или два.
Такой риск мне был знаком, иногда все сходило удачно, иногда нет.
Когда скачки завершились, я позвонил в "Интрамайнд имейджинг" и задал несколько общих вопросов, над которыми не подумал во время моей краткой карьеры в качестве служащего "Топлайн фудс".
Я хотел знать, записывались ли рекламные ролики изначально на пленку, на диски или на кассеты и не может ли публика купить копии. Мне любезно ответили, что "Интрамайнд", особенно для высокобюджетного заказа, обычно использует пленку и публика не может купить копии. Законченный фильм переписывается на качественную видеокассету "ВЕТАСАМ". Эти кассеты и становятся собственностью клиента, платившего телекомпаниям за эфирное время. "Интрамайнд" в качестве агента не выступает.
– Большое вам спасибо, – вежливо сказал я. Всегда полезно что-то узнать.
Вскоре позвонил Дэвис Татум.
– Сид, – сказал он, – вы где?
– В Манчестере, городе дождя.
В этот день было солнечно.
– Э... – продолжал Дэвис, – продвижение есть?
– Кое-какое, – ответил я.
– И, э... – Он снова поколебался. – Вы читали сегодня утром Индию Кэткарт?
– Она не написала, что видела нас в "Ле Меридиен", – сказал я.
– Нет. Она последовала вашему превосходному совету. Но все остальное!..
– Кевин Миллс звонил мне специально для того, чтобы сообщить, что она не писала остального. Это сделал он сам. Политика. Давление сверху. Все та же старая штука.
– Но неприятная.
– Он извинялся. Большое достижение.
– Вы принимаете это так легко, – произнес Дэвис.
Я не стал разубеждать его и просто спросил:
– Завтра утром сможете вы приехать в дом Арчи Кирка?
– Думаю, да, если это важно. В какое время?
– Вы можете согласовать это с ним? Около шести утра, я полагаю. Я сам приеду туда, как смогу. Не знаю, когда именно.
С нотой недовольства он сказал:
– Звучит довольно неопределенно.
Я решил не говорить ему, что если затеваешь кражу со взломом, то точное время назвать затруднительно.
Я позвонил в "Памп" и попросил позвать Индию Кэткарт. Простота!
Номер раз: ее никогда не бывает в редакции по пятницам.
Номер два: "Памп" никогда не дает домашних телефонов сотрудников неизвестным.
– Скажите ей, что с ней хотел бы поговорить Сид Холли, – сказал я и дал оператору номер своего сотового телефона, попросив его повторить – для полной уверенности, что он записал номер. Он сказал, что ничего не обещает.
Я посидел, размышляя о том, что я видел и узнал, и строя планы на следующий день. Подобные планы довольно часто меняются в зависимости от обстоятельств, но я обнаружил, что результат никогда не бывает нулевым. Если все провалилось, попробуйте план Б. В моей стратегии план Б состоял в том, чтобы убраться, сохранив шкуру целой. План Б пару раз приносил мне неприятности, но неприятности похожи на падение на скачках – никогда не поверишь, что они случатся, пока не ткнешься носом в землю.
В десять пятьдесят мой сотовый телефон зажужжал.
– Сид? – нервно спросила Индия.
– Привет.
– Ничего не говорите! Я заплачу, если вы что-нибудь скажете. – Она помолчала, потом сказала:
– Сид! Вы слушаете?
– Да. Но я не хочу, чтобы вы плакали, и поэтому ничего не говорю.
– О Господи. – Это было наполовину рыдание. Наполовину смех. – Как вы можете быть таким... таким вежливым?
– С огромным трудом, – сообщил я. – Вы не заняты в воскресенье вечером? Ваш ресторан или мой?
– Вы приглашаете меня пообедать? – недоверчиво спросила она.
– Ну, это же не предложение руки и сердца. И не нож между ребер.
Просто обед.
– Как вы можете смеяться?
– А почему вас назвали Индия? – спросил я.
– Потому что моя мать забеременела в Индии. Но какое это имеет отношение?
– Мне просто интересно, – сказал я.
– Вы пьяны?
– К несчастью, нет. Я мрачно сижу в кресле, размышляя о строении вселенной и прочем.
– Где? То есть – где это ваше кресло?
– На полу.
– Вы мне не доверяете!
– Нет, – вздохнул я, – не доверяю. Но я хочу пообедать с вами.
– Сид, – почти умоляюще сказала она, – будьте благоразумны.
Я всегда считал, что это дурной совет. Но если бы я был благоразумным, у меня были бы две руки и гораздо меньше шрамов, а я считал, что благоразумным надо родиться, я же, кажется, с этим промахнулся.
– Ваш владелец, лорд Тилпит, – сказал я. – Вы когда-либо видели его?
– Да, – озадаченно проговорила она. – Он бывает в редакции на рождественских вечеринках. Пожимает всем руки.
– Что он собой представляет?
– То есть как он выглядит?
– Для начала.
– Он очень высокий. Светло-каштановые волосы.
– Негусто, – сказал я, когда она замолчала.
– Я же не встречаюсь с ним каждый день.
– Вот только он сжигает святых, – заметил я.
После короткого молчания она сказала:
– На этот раз ресторан ваш.
Я улыбнулся.
– Исходит ли от лорда Тилпита ощущение властности? – спросил я. Ощущается ли его влияние на людей?
– Да нет.
– Может ли кто-нибудь физически трепетать перед ним?
– Нет. – Судя по ее голосу, она сочла эту мысль смешной.
– Так все его влияние – экономическое?
– Полагаю, что да.
– А ему самому никто не внушает трепет?
– Не знаю. А почему вы спрашиваете?
– Этот человек уже несколько месяцев заставляет свою газету... ну... уничтожать меня. Вы должны признать, что я могу интересоваться им.
– Но вы же не уничтожены. По крайней мере, не выглядите уничтоженным. Все равно ваша бывшая жена сказала, что это невозможно.
– Что невозможно?
– Это...
– Говорите.
– Сбить вас с ног. Заставить просить пощады.
Я молчал.
– Ваша жена все еще любит вас.
– Нет, больше не любит.
– Я специалист по бывшим женам, – сказала Индия. – Обманутые жены, брошенные любовницы, злобные женщины, охотницы за деньгами. Женщины, желающие мести, женщины с разбитым сердцем. Я знаю этот сценарий. Дженни сказала, что не смогла жить в вашем чистилище, но, когда я предположила, что вы были эгоистичной скотиной, она бросилась вас защищать, как тигрица.
О Господи, подумал я. Через шесть лет тот же самый нож может поразить нас обоих.
– Сид?
– Да.
– Вы все еще любите ее?
– Мы не можем вернуться назад, – сказал я спокойным голосом. – И не хотим возвращаться. Я жалею об этом. Но все наконец прошло. У нее хороший муж, и она счастлива.
– Я видела ее нового мужа, – сказала Индия. – Приятный мужчина.
– Да. А как насчет вашего бывшего мужа?
– Меня погубила его внешность. Оказалось, что ему нужна любящая его машина для работы по дому. Сказке конец.
– Его фамилия Кэткарт?
– Нет, Паттерсон.
Улыбаясь про себя, я сказал:
– Вы не дадите мне свой телефон?
– Да, – ответила она и продиктовала номер. – Ресторан на Кенсингтон-плейс. В восемь часов.
– Я приду.
