Мужчина сделал паузу, снова взяв в руки чашку с кофе.
— Вы эксперт по египетским иероглифам, доктор, и поэтому вы меня прекрасно поймете, если я вам скажу, что у них есть нечто общее с письменностью майя; несмотря на то что мы серьезно продвинулись в ее расшифровке, есть еще немалая часть, которая нами не освоена.
— Это так, — согласилась Николь, — и, возможно, в этом-то и кроется необычайный интерес к их письменности. Скажу вам больше: я думаю, что, к сожалению, мы так никогда и не сможем расшифровать ее полностью. Для этого нам придется научиться мыслить так, как те люди, нам придется научиться жить их культурой… Искренне говорю вам, не думаю, что это возможно.
Директор сделал едва заметный жест согласия, глядя на Николь с новым интересом.
— Именно, доктор, именно, однако есть люди, похожие на вас, обладающие даром проходить сквозь двери, закрытые для других, и благодаря этому способные точно понять то, что кто-то из иных времен и иных мест стремился рассказать нам. Нечто подобное происходит с гениальным музыкантом при чтении партитуры или с великим математиком, изучающим формулы. И скажу вам, что Ги Лаланд, наш представитель в Юкатане на раскопках храма, также является одним из таких людей.
Лазерр посмотрел на Николь с улыбкой.
— Вы не знакомы, не так ли? — И, прежде чем девушка отрицательно покачала головой, продолжил: — Я надеюсь, вскоре вы встретитесь. Вы обнаружите, друг мой, что у вас много общего. Лаланд уже находится в Париже, поскольку содержание этих надписей вынудило его поскорее вернуться. И теперь, доктор, я должен попросить вас сохранить в тайне то, что я вам собираюсь рассказать в дальнейшем.
— Этого еще не хватало, доктор Лазерр! Мне никогда не приходилось…
— Хорошо, хорошо… простите. Я был неделикатен. Меня извиняет то, что, возможно, слишком многое поставлено на кон и есть вероятность, что мы будем не единственными, кто посвящен в тайну. Но кажется, я снова запутываю вас, поэтому перейдем к сути. — Директор провел рукой по лбу, как будто пытался упорядочить свои мысли. — Фотографии, появившиеся в прессе, воспроизводят только небольшую часть иероглифов, точнее самую незначительную. В газетах отсутствует главное: согласно первым толкованиям Лаланда, надписи указывают на местонахождение другого объекта, который майя постарались скрыть как следует.
Николь не могла не вздрогнуть, ее губы раскрылись в попытке подыскать слова, которые от нее ускользали. То, что происходило сейчас, слишком напоминало случай с египетскими иероглифами, заставившими ее сверлить одну из колонн гробницы Сети I.
— Понимаю ваше удивление. — Лазерр весело посмотрел на нее. — Похоже, голоса из прошлого преследуют вас, дорогая моя. И скажу, что это действительно так, поскольку, я надеюсь, вы присоединитесь к нам в том, что обещает стать захватывающим приключением.
— Но… я не понимаю. Несмотря на то что, по счастью, мне удалось раскрыть тайну, которую заключал в себе египетский ostracum,[6] я практически ничего не знаю о письменности майя… и их культуре.
— Нет-нет. — Директор замахал руками с огорчением. — Я снова забежал вперед и заставил вас сделать неправильные выводы. Похоже, мои желания опережают мои слова.
Казалось, он несколько секунд раздумывал, прежде чем продолжить.
— По правде говоря, я не хочу, чтобы вы решили, будто свое предложение я делаю из эгоистических соображений. Возможно, лишь страх заставляет меня оттягивать момент полного раскрытия карт. Вы уже знаете, что расходы по экспедиции в Мексику и на север Гватемалы взяла на себя крупная корпорация, но этот договор о сотрудничестве был заключен на восемь месяцев и близится к завершению. Фактически он заканчивается в этом месяце. Очевидно, что последние открытия требуют новых исследований, и немедленно, но проблема в том, что речь идет об очень дорогостоящих экспедициях. Мы говорили с корпорацией, и нам ответили: учитывая важность того, что может быть поставлено на карту, они готовы подписать новое соглашение. Но с одним условием.
Николь слегка нахмурилась. «Do ut des,[7] — подумала она. — А тут появляюсь я».
— Они хотят, чтобы вы вошли в состав экспедиции и регулярно передавали телерепортажи по спутнику из Мексики или Гватемалы. Они желают также, чтобы вы информировали об успехах экспедиции и в то же время давали картину того, что представлял собой мир майя.
Последние фразы директор выпалил на одном дыхании. В конце он перевел дух и посмотрел на Николь.
Девушка тоже молчала. Она даже приблизительно не могла представить себе ничего подобного и принялась подыскивать разные предлоги, чтобы сказать «нет».
— С вашей телевизионной программой у вас не возникнет проблем. — Лазерр заговорил прежде, чем она успела открыть рот. — Наоборот, они в восторге, поскольку именно они будут передавать ваши выступления. С Полем Жакэ, директором вашего департамента, я уже побеседовал, и он тоже не против. О продолжительности вашего пребывания в Мексике нам предстоит договориться, как и о сумме, которую наши спонсоры готовы заплатить вам. Желаете узнать сколько?
Николь хотелось сказать многое, но не получалось ничего. В конце концов она утвердительно кивнула головой.
— Сорок тысяч франков, чтобы вы согласились, и шесть тысяч за каждую неделю, которую вы проведете в составе экспедиции. Разумеется, оплачиваются все расходы. Кроме того, вы будете продолжать получать свою зарплату, это понятно, и вы также не потеряете того, что вам платят на телевидении.
— Нет… дело не в деньгах, доктор Лазерр. Просто не знаю, что вам ответить. Поймите, я никогда не ожидала ничего подобного, и мне нужно время, чтобы переварить это.
— Понятно, понятно… Но чтобы подбодрить вас, я покажу вам фотографии, на которых запечатлены иероглифы в целом. Уверен, вы согласитесь со мной, что они выполнены превосходно. У меня есть также несколько снимков места, где они были обнаружены… Храма, затерянного в сельве.
Директор достал несколько фотографий из центрального ящика стола и протянул их Николь. Они были большие, яркие, великолепного качества. Рассматривая их, Николь ощутила то же, что она чувствовала в детстве, глядя на снимок Говарда Картера,[8] проникающего в гробницу Тутанхамона. Тогда она приняла решение посвятить свою жизнь археологии. Она снова почувствовала, что словно бы совершает путешествие во времени, созерцая фотографии храма майя, похороненного на протяжении веков в джунглях. Николь почудилось, что ее кожи касается влажный воздух этого места, а ее уши, казалось, различают шорох тропической сельвы.
Когда она, сделав над собой усилие, подняла глаза, то обнаружила перед собой улыбающееся лицо доктора Лазерра, чьи глаза весело сияли. «Черт, — подумала Николь, — этот человек знает, как дела делаются».
— Не стану отрицать, что ваше предложение… — произнесла она неуверенным голосом, — ужасно привлекательное. Я дам вам ответ очень скоро.
— Да, прошу вас, доктор. Подумайте, мы не можем откладывать решение. Мы должны воспрепятствовать любым попыткам затянуть его. Если вы мне ответите, скажем, завтра, экспедиция отправится к месту назначения через неделю или чуть позже.
— Так скоро! — Николь снова почувствовала легкое головокружение. В ее голове одна за другой быстро промелькнули образы, относящиеся к ее текущей работе, а затем возник Жан, ее будущий муж. До свадьбы оставалось всего ничего, а им предстояло еще многое сделать!
Ее взгляд упал на фотографию, лежащую на столе поверх остальных. Маленький храм был едва виден среди гигантской растительности, окружавшей его, хотя можно было ясно различить дверной порог в центре фасада, указывающий на место входа в это сооружение.
Дверь на фотографии выглядела темной, словно находилась в тени, что сильно контрастировало с яркими цветами снимка. Но Николь почувствовала ее зов: так черный провал колодца притягивает нас в снах. Она ощутила привкус тайны, скрытой за ней, и приключений, которые она обещала. Однако прежде всего она смогла ощутить присутствие тех, кто много веков назад напряженно трудился над этой маленькой постройкой на благо давно исчезнувшей культуры.
И Николь поняла, что дверь в тени была входом в загадку, пришедшую из других времен, которую ей надо было попытаться разгадать.
Взгляд девушки снова встретился со взглядом директора. Тот продолжал улыбаться, удобно устроившись в своем кресле, приняв позу человека, знающего, что выиграл игру.
— И есть кое-что еще, уважаемая доктор. Ги Лаланд открыл мне, с определенными оговорками, что иероглифы могут указывать на нечто спрятанное и, возможно, представляющее археологическую ценность, но я не думаю, что речь идет только о сокровищах. Он считает, что майя придавали тайнику чрезвычайное значение, хотя и другого рода, скорее духовного. Он дает понять, что, согласно этим надписям, существует нечто, обладающее огромной властью. — Доктор Лазерр пожал плечами. — Предмет, который достался людям от богов, согласно первому приблизительному переводу. Мне, однако, представляется, что, как и все, касающееся власти, он может оказаться потенциально опасным.
