стену перед собой. Игнорировать девочку ей получалось лучше всего. Всё что творилось вокруг их не касалось.
Тем временем гитарист снова вскинул гитару. Пальцы с лёгкостью пробежалась по струнам, что знаменовало начало новой песни.
Где-то в дальнем конце вагона группа парней из рабочих играли в карты. За ними наблюдали несколько зевак из той же компании. В руках бутылки с пивом и вином.
— Ну что, Беля, рожай уже! Чем туза бить будешь? Жертвуешь козырным вальтом?
— Отвянь! — грубо отшил другой игрок. — И карты не подсматривай. Видишь, думаю я.
— Думалку не сломай.
— Иди ты!
— Хватит уже дурака валять, Беля. Или ходи, или сдавайся, — потребовал третий игрок.
— Ещё один командир нарисовался. Разберусь как-нибудь без ваших советов. Тут головой думать надо, а не одним местом. А если невтерпёж, так это вам вон к тем патлатым. Там вас примут за своих, — кивнул он в сторону молодёжи, и тут же рассмеялся.
Его слова были услышаны и восприняты неоднозначно. Полный с густой шевелюрой возмущённо попятился на них. Ева продолжала следить за обстановкой в вагоне, почувствовав что-то неладное. Её спутница никак себя не проявляла, словно робот, зависший в режиме ожидания. Девушки громко рассмеялись чьей-то шутке. Отхлебнув из бутылки немного пива, человек по имени Беля злостно обернулся на них.
— Да когда ж вы уже заткнётесь, б…дь! — громко во всеуслышание выдал он.
Гитарист снова умолк. Один из его друзей резко встал со своего места.
— Да успокойтесь вы, пацаны. Они же пьяные. Не лезь, — беспокойно защебетали девушки.
Парень с шевелюрой кивнул. Его друг сел на место.
Беля с размаха бросил карту на чемодан, служивший полотном для игры. Его оппонент следом добавил валета. От возмущения Беля чуть не ругнулся. Следящие за игрой зеваки в один голос рассмеялись.
— Всё! Больше не играю! Курить охота.
— Слабак, — отмахнулся кто-то.
— Я следующий, — поспешил вклиниться один из зевак.
Гитарист отложил инструмент в сторону. Одна из девушек положила голову ему на плечо.
— Вить, а почему ты свои песни не исполняешь?
— Ну нет, свои только за деньги. В Питере на квартирник попали, так там по рублю с каждого перепало. Вот сейчас едем в Тюмень насчёт ДК договариваться. Хотим тур организовать вплоть до Москвы. Чем чёрт не шутит, а? — мечтательно озарился парень, обнимая припавшую к нему девушку.
— Вообще-то там по пятёрке собирали, — вспомнил кучерявый неформал с серьгой в ухе, сидевший напротив.
— Ну, нам-то всё равно по рублю перепало. Коммерция. Ничего не попишешь. Хата не моя и гости чужие.
— А вы Цоя знаете? — спросила другая девушка с соседнего ряда.
Парни многозначительно переглянулись.
— Я нет, не видал, — отозвался Витя. — А вот Боря пил с ним из одного стакана.
Полный поднял руку.
— Да, было дело. На даче у друзей его видел году так в восемьдесят втором. Он тогда совсем молодой был. Никто о нём и слухом не слыхивал, а теперь вон, стадионы собирает. Звезда.
— По имени солнце! — засмеялись девчонки.
— Это точно.
Полупьяной походкой к ним подбирался пассажир с другого конца вагона. Беля шёл слегка пошатываясь, держа в одной руке папиросу, а в другой спичечный коробок. Проходя мимо молодых людей, мужчина ехидно улыбался, будто только и ждал повода зацепиться с кем-нибудь из них. Все подозрительно уставились на него, провожая нетрезвого человека молчаливыми взглядами.
— Спокойно-спокойно, шпана. Я курить, — изрыгнув неприятный смешок, промолвил он.
— Что? Кто шпана? — не выдержал один из ребят, кучерявый парнишка с редкими усиками под носом.
Беля получил то, на что рассчитывал. Он резко остановился и, оглядев посмевшего подать голос, с размаха ударил того по лицу. Громкий треск раздался на весь вагон. Парень схватился руками за глаз и моментально скукожился. Выпрямившись, мужчина грозно оглядел остальных, как в ту же секунду получил ответный удар от Бори. Подорвались и остальные, включая гитариста Витю. Девушки в ужасе отпрянули назад, в то время как парни неистово принялись избивать задиру.
Пространство наполнилось истошными матерными выкриками. Суматоха, возникшая, казалось бы, из ниоткуда, взорвала две противоположные друг другу группы людей. Рабочие спешно кинулась спасать товарища от кулаков неформальной молодёжи, но их тут же встретили грозными криками и яростными ударами. Посторонние люди бросились вразброс, стараясь во что бы то ни было покинуть беспокойный вагон, полыхнувший в массовой драке. Истеричные женские крики добавляли сумятицы.
В одночасье две шумные компании слились в одну беспорядочную кучу. Со стороны было непонятно кто кого бил, кто кого спасал, и кто кого пытался оскорбить. Под гневные выкрики послышался звон разбитого стекла, утонувший в непрерывной браваде. Кто-то специально разбил бутылку с пивом, и теперь шёл прямиком через толпу разбушевавшихся рабочих. Несколько человек расступились перед мужиком с «розочкой» в руке. Как только на пути возникла фигура гитариста Вити, продолжавшего избивать одного из них, рука самопроизвольно ринулась вперёд, пропоров парню майку. Почувствовав неладное, Витя оторвался от драки, после чего испуганно взглянул на живот, моментально покрасневший от крови. Человек снова ударил его розочкой, и опять в область живота. Исказившись в болезненной гримасе, Витя упал навзничь прямо на проходе.
Одна из свидетельниц кровавого побоища закричала изо всех сил, наполнив и без того истеричный вагон ещё более жуткой атмосферой. Две группы дерущихся отступили как по команде. Рабочие подтянули к себе избитых парней. Неформалы склонились над раненым гитаристом.
— Кто пырнул? Суки, кто пырнул?! — в бешенстве кричал Боря, выставив вперёд себя кулаки.
Он всё же не решился броситься в толпу.
Все чего-то ждали. Обе группировки находились в режиме ожидания, готовые в любой момент возобновить драку. Вагон, разделённый надвое, трясло от напряжения, царившего вокруг. Парень лежал на полу в кровавой луже, скрутившись в комок, а над ним нависли две девушки, пытаясь хоть как-то привести его в чувства.
Под всеобщие крики испуганных пассажиров появилась проводница. Женщина сначала какое-то время молча смотрела на шумный балаган, не понимая что происходит, а когда, наконец, узрела раненого парня, бросилась к висевшей на стене тревожной кнопке. Нажав на кнопку, прокричала прямо в микрофон:
— Срочно милицию на ближайшую станцию! И скорую. Человека убили.
Ирма закрыла глаза девочки обеими руками. Ей нельзя видеть свежую человеческую кровь, иначе могло случиться непоправимое. Они по-прежнему сидели на самом последнем ряду, и стали свидетелями кровавого побоища, внезапно развернувшегося у них на глазах.
Больше никто не дрался, но и примиряться никто не спешил. Ударивший парня человек куда-то скрылся. Другие хотели кинуться на его поиски, но рабочие всей гурьбой преградили им путь. Электричка продолжала
