годов, где лифт постоянно ломается? В этот момент зазвонил мобильник. О господи, это Безана. Илария вздрогнула и уронила две пачки макарон.
– Слушаю…
– Пьятти, садитесь в машину и быстро приезжайте ко мне в Боттануко. Как только въедете в город, сразу позвоните.
– У меня нет водительских прав.
– Хотите стать криминальной журналисткой и не имеете прав? Ладно, садитесь на поезд, я вас встречу на вокзале. Поезжайте на бергамском, если не окажется более раннего. Я ничего не знаю о местных поездах. Посмотрите расписание в Интернете и перезвоните.
– Я в супермаркете, а здесь сеть не берет.
– Да вы просто какое-то ходячее недоразумение. Как вы полагаете хоть чего-то добиться, если уж совсем не от мира сего?
– Извините.
– И прекратите все время извиняться, Пьятти. Вам надо просто сняться с места и начать.
– Я быстро со всем разберусь, не беспокойтесь. И сразу вам перезвоню.
Илария отсоединилась, да так и застыла с дурацкой улыбкой на лице. Потом огляделась и увидела молодую мамашу, прилипшую к айфону. Тем временем ее ребенок, сидевший в коляске, один за другим вскрывал пакетики с меренгами. Илария вежливо подошла к ним.
– Синьора, боюсь, ваш мальчик ищет в пакетиках сюрприз.
– Ой, спасибо, – поблагодарила женщина. – Сынок, пакетики можно открывать, только когда пройдешь через кассу. Ну сколько тебе можно повторять?
Илария совсем не умела врать, но пришлось учиться и этому.
– Могу я попросить вас об одном одолжении? Мне нужно посмотреть расписание поездов в Интернете, а мой телефон разрядился. Можно ваш на секунду?
– Пожалуйста, – женщина протянула телефон Иларии, но зорко наблюдала за ней, чтобы та не сбежала вместе с последней моделью.
Илария быстро стала печатать. Черт! Вокзала в Боттануко не существовало! Был всего один поезд на Брессана Боттароне. Ну что за… Она быстро вернула телефон владелице:
– Большое спасибо.
Потом поставила на пол банки с помидорами и выбежала на улицу.
– Безана? Есть только один поезд, на Брессана Боттароне. Смогу там быть в девятнадцать тридцать шесть, – протараторила она, слегка глотая слова, довольная, что так быстро все выяснила.
– При чем тут Брессана Боттароне? Это где-то возле Павии [7]. Какого хрена, Пьятти, куда вы смотрели? Я сам поищу поезд, так будет быстрее. Ну, вы даете! Вы что, действительно не способны грамотно свериться с расписанием?
Он резко отключился, но тут же снова перезвонил:
– Бегом на вокзал! На центральный! Заклинаю вас, не ошибитесь и на этот раз! Есть региональный поезд в восемнадцать десять. Выходите в Верделло-Дальмине, я вас там буду ждать. Надеюсь, справитесь?
Илария Пьятти сошла с поезда и сразу увидела на парковке старенький синий «Субару», мигающий фарами. Она двинулась по снегу конькобежным шагом, балансируя руками, чтобы не упасть, но возле самой дверцы все-таки поскользнулась и уперлась в нее руками.
Безана со вздохом пригласил ее садиться.
– Пьятти, мне кажется, для такой погоды балетки не особенно подходят.
Девушка уселась и принялась растирать бедра и колени ладонями.
– У меня ноги совсем заледенели.
– Вижу. А где ваш чемодан?
– Какой чемодан?
– Сегодня мы заночуем здесь, чтобы не тратить время попусту. Я уже заказал два номера в мотеле. Ладно, я вам одолжу теплый свитер. А если найдем открытую аптеку, сможем купить себе по зубной щетке.
Илария растерянно на него уставилась. Безана заметил, как девушка смутилась. Уж не подумала ли она, что он попытается ее соблазнить? При этой мысли его разобрал смех.
– А теперь я угощу вас аперитивом, – заявил он. – Немного алкоголя поможет вам согреться.
Она сидела молча, не сводя глаз с ритмично скользящего по лобовому стеклу «дворника», который, поскрипывая, отмерял время, как метроном.
– Для меня аперитив – святое дело, – продолжал Безана. – В это время может произойти все что угодно, но меня это волновать не будет. Перед бокалом белого я хочу посидеть спокойно, и горе тому, кто меня потревожит.
Девушка по-прежнему молчала.
– Пьятти? Как я должен понимать ваше молчание? Вы переохладились?
Илария повернулась к нему и печально улыбнулась.
– Да так, задумалась…
– О чем?
– О нашей профессии. О том, что она прекрасна, даже когда ноги совсем заледенели. Жаль…
Безана фыркнул.
– Слушайте, Пьятти, я вас вызвал не затем, чтобы утешать, а затем, чтобы вы мне помогли кое-что понять. Если вы действительно напали на интересный след, то обещаю: под всеми статьями будет и ваше имя.
Илария не поверила своим ушам и от удивления раскрыла рот.
– Правда?
– Но вы должны это заслужить. Имейте в виду, мне уже много раз морочили голову. И коллега-нытик мне не нужна. Понятно?
Она инстинктивно его обняла.
– Да я просто счастлива! Не знаю, как вас и благодарить! Это самое прекрасное, что случалось со мной до сих пор. Я всегда читала ваши статьи, и…
Безана резко ее оборвал:
– Пьятти! Ваша стажировка кончилась. С сегодняшнего дня вы самостоятельный журналист, а потому постарайтесь не строить из себя девочку. Серьезнее, пожалуйста. Иначе я передумаю и отвезу вас обратно на вокзал.
– Извините.
– А теперь надо поискать приличный бар. Хорошие мысли требуют хорошего вина. Вот ведь паскудство какое! Похоже, у них тут комендантский час.
Наконец они нашли тратторию с баром у входа. Конечно, не лучший вариант, но Безана уже не мог терпеть. Они уселись в уголке и заказали два бокала «Совиньона», которые им принесли вместе с мисочкой жареной картошки.
– Итак, – Безана поднял бокал, чтобы чокнуться, – объясните, пожалуйста, что за история с булавками или с иголками, я так и не понял.
– Значит, они все-таки были?
От волнения Илария пролила немного вина на фанерный столик.
– Были, – спокойно ответил Безана. – Это были иглы для акупунктуры [8], однако их можно назвать и булавками, разве нет?
– Десять штук? И они были разложены возле камня?
– Именно так. А что они означают?
– Не знаю.
Безана начал терять терпение.
– Как так «не знаю»? А тогда какого черта вы упомянули эти проклятые иголки?
– Я уже говорила: это преступление напомнило мне другое.
– Совершенное в девятнадцатом веке?
– Да. Только там фигурировали большие шпильки, которыми крестьянки пользовались, чтобы закалывать волосы. Иглоукалывание здесь ни при чем.
– Продолжайте.
– Вы слышали когда-нибудь о Винченцо Верцени? [9]
Безана помотал головой.
– Это был первый в истории Италии серийный убийца. Точнее, не совсем так. Был еще один, Антонио Боджа [10], по прозвищу Чудовище с переулка Баньера. В Милане Боджа убил несколько человек.
– Пьятти, мы не на экзамене в университете. Давайте, пожалуйста, по существу.
– Понятно. Извините. Я хотела сказать, что…
– Просто скажите, и все.
