– Потом я взялась за документы по уходам в отставку. Ты был прав. После демобилизации дела солдат передаются в архив Администрации по делам ветеранов, с автоматической регистрацией для льгот. Лекарства. Доступ в военные магазины. У отставников пожизненная связь с АДВ.
– И?..
– Он там не числится.
Воорт молчит. Джилл исчезла. Потом он видит, что она пробирается к нему – улыбающаяся, с двумя бокалами в руках. Он подавляет гнев, успевший подняться из-за того, что она ушла.
– Что значит «не числится»? – спрашивает он Хейзел.
Та отвечает:
– Военные говорят, что он уволился. Он жив – мы это точно знаем. Так почему его нет в списках?
– Не тяни, – просит нетерпеливо Воорт, вспоминая темный дом Шески в Астории. «Он все время в разъездах».
– Эй! Я всего лишь скромный компьютерный гений, и единственное доступное мне удовольствие – помучить тебя. Мичума я тоже проверила – на всякий случай. Он был уволен с положительной характеристикой, верно? И должен числиться в списках АДВ, верно?
– Но он там не числится, – говорит Воорт.
– Первый приз – твой.
– И это означает, что оба они по-прежнему в армии, – рассуждает Воорт. – Увольнения – ложь. Могла быть путаница с передачей данных на одного человека, но не двоих.
– Это называется переодеть в штатское, – соглашается Хейзел. – Фальсифицированные документы. Черт, хакеры нападают на базы данных Пентагона по тысяче раз в месяц и время от времени добиваются успеха. Не то что в старые времена, когда секреты хранились в спрятанной где-то бумажной папке.
– Но документы не фальсифицируют только из-за хакеров, – замечает Воорт.
– Верно. Их прячут и от таких, как я. – В голосе Хейзел отчетливо звучит немецкий акцент. – Или от своих собственных генералов, у которых есть допуск, но не ко всей информации. Переодевать военных в штатское. Волков – в овечью шкуру. Настоящие документы хранятся где-то под другим названием, доступные только по коду. Всегда обожала, когда в кино герой вызывает какой-нибудь файл, и там открытым текстом написано «Совершенно секретно». Но если секрет настоящий, то это секрет, если ты понимаешь, что я имею в виду.
Вся скрытность Мичума теперь куда понятнее, думает Воорт.
Джилл подхватывает его под руку.
– Я успокоила Фейнголда, – объявляет она.
«Я не могу оставить ее одну, пока не появится какой-нибудь сменщик. А запрос в Вашингтон лучше отправить от имени человека более влиятельного, чем детектив из отдела сексуальных преступлений».
Подождав, пока Джилл отойдет с кем-то на пару шагов, Воорт набирает личный номер Хью Аддоницио. Если в дело замешана армия, проблема перейдет к комиссару и мэру, думает Воорт. Через несколько секунд в трубке раздается голос помощника Аддоницио, детектива-ветерана по имени Лу Барбьери – дородного обладателя полудюжины медалей за храбрость, некогда постоянного партнера Воорта-старшего в покер: каждый вторник у них разгорались настоящие сражения.
– Давно не виделись.
Барбьери явно рад поговорить, но когда Воорт спрашивает шефа, Барбьери только вздыхает.
– Он сейчас на пятитысячном прощальном обеде – с Хиззонером и жополизом комиссаром. Никаких звонков, если нет ЧП.
– ЧП есть.
– Я должен отсеивать информацию. У тебя что, Мэдисон-сквер-гарден взлетел на воздух? Со всем остальным я пропущу тебя к нему первым завтра в семь пятнадцать.
«Как мне объяснить?»
– Твое молчание означает, что такого ЧП нет? – Барбьери явно доволен, что снова защитил начальство.
– Лу, это звучит по-идиотски, но в Нью-Йорке, возможно, объявилось что-то вроде… группы убийц. Они уже убили трех человек в других городах.
– Так возможно или на самом деле? – спрашивает Лу, который весь день выслушивает приукрашенные истории.
– Возможно.
– Возможно. – Лу не любит этого слова. – На ЧП пока не тянет. Давай подробнее. Кто они?
– Возможно, из армии. – Но Воорту и самому не нравится то, что он говорит. «Здесь что-то не так. Я просто не верю, что армия творит такое». И еще: «Мичум ни за что не стал бы участвовать в таких делах».
– До Хэллоуина еще две недели.
– Послушай, мне надо с ним поговорить. Кому-то надо позвонить в Вашингтон, чтобы прояснить вопрос и получить информацию.
– Давай свой номер. Если он захочет с тобой поговорить, я пошлю сообщение на пейджер. В противном случае приходи завтра утром. Армия? Парень, надеюсь, ты знаешь, о чем говоришь. Тут все линии звонят. Мне пора.
«Так что же здесь все еще не имеет смысла?»
Рядом появляется развеселившаяся Джилл.
– По-моему, я избежала миллионного иска от Фейнголда. Я сказала ему, что издали он похож на человека, который мне угрожал и от которого ты меня защищаешь. Высокий, мощный мужчина. Фейнголду понравилось быть «мощным». Ему хватит рассказов об этом на несколько недель. Какую кухню предпочитаешь? Мексиканскую или китайскую?
– Сначала нам нужно сделать две остановки.
– Слушаюсь, сэр! Я затащила тебя сюда. Теперь моя очередь. Кстати говоря, эти остановки связаны с твоей работой? Всегда хотела посмотреть, как работает полиция.
Ключи Мичума старший инспектор оставил Воорту после первого посещения квартиры. Воорт открывает дверь, и они с Джилл входят в маленькую, безликую двухкомнатную квартиру, которая, учитывая любовь Мичума к истории, поражает Воорта почти умышленным отсутствием личных мелочей или даже каких-то особенных усилий создать уют. Квартира функциональна, как номер мотеля. Некоторым образом такой она и была.
«Может, найдутся клочок бумаги, адрес, записка, которые я пропустил в прошлый раз?»
– Я могу помочь? – спрашивает Джилл.
– Посиди на диване.
Она откидывается на спинку, вытянув длинные ноги и закинув руки за голову, – в открытой, усталой позе. Даже теперь она излучает женственность, разжигающую влечение.
Ощущение присутствия Мичума настолько сильно, что, кажется, он вот-вот выйдет из спальни или войдет через наружную дверь, хотя Воорт знает, что это невозможно.
Воорт, как и в прошлый раз, начинает с коммунальных счетов Мичума, переходит к письмам, на которые уже никто не ответит, – по большей части, старым и бесполезным. Он роется в кухонных ящиках, во встроенном комоде из «ИКЕА» в коридоре, в туалетном столике в ванной, шкафчике с бельем, обуви, карманах рубашек, дорожной сумке с эмблемой авиатранспортной компании «Трансуорлд эйрлайнз».
«Хейзел может проверить в „ТЭЛ“ и узнать, какими их рейсами летал Мичум… то есть если он летал под своим именем».
– Есть хочу! – кричит из гостиной Джилл.
– Скоро, – отвечает из спальни Воорт, вдруг понимая, что в их отношениях что-то изменилось. В ее голосе он услышал человеческую теплоту – не осторожность подозреваемой и определенно не ярость женщины, которая меньше недели назад выставила его из кабинета.
Воорт проводит руками под матрацем. Ничего. Проверяет края покрывающего весь пол ковра – нет ли незакрепленных мест, куда что-то могло бы завалиться. Ничего. Как и прошлый раз, он аккуратно ощупывает брюки, плащ, внутреннюю часть зонта, подкладку туристской куртки. Выворачивает кожаные перчатки. Разворачивает висящее на стене зеркало, говоря себе, что наверняка что-то пропустил. Копу приходится быть особого рода оптимистом, говорил когда-то отец. Как ни малы шансы, надо верить в удачу.
«Что это?»
Какая-то бумажка позади выдвижного ящика на дне комода – он коснулся ее, пытаясь нащупать что-нибудь в темноте.
Чувствуя, как участился пульс, Воорт вытаскивает квитанцию химчистки, расположенной в тридцати кварталах к северу отсюда, в Мидтауне.
«Люди пользуются химчистками рядом с домом или работой. А эта – не возле дома».
На часах девять вечера, значит, химчистка закрыта. Но завтра Воорт принесет туда фотографию Мичума. Вдруг кто-нибудь узнает клиента и сможет что-нибудь о нем рассказать?
На Джилл находка производит впечатление.
– Ты говорил, что остановок будет две. Где вторая?
– У моего кузена, – отвечает он.
– Уже знакомишь с семьей? – снова кокетничает она.
– Да, ты увидишь множество Воортов.
По дороге он рассказывает о Мэтте, и Джилл приходит в ужас от того, что он провел ночь в ее квартире, когда дома лежит больной.
– Поверь мне, у него большая компания. По крайней мере две дюжины родственников каждый вечер.
Дома повторяются сцены в музее. Все Воорты считают их парочкой. Джилл осматривает картины и прочее, а копы Воорты с мужьями или женами оценивают ее.
– Где ты ее подцепил? – спрашивает Мэтт, когда Джилл выходит из комнаты. – Я считал Камиллу красавицей, но твоя новая похожа на кинозвезду. Мне от одного взгляда на нее становится лучше.
– Она связана с делом, которым я занимаюсь, – отвечает Воорт.
