– Значит, вы там бывали? – спросил Ласситер.
– Однажды, – ответил Мазина. – И это меня сильно напугало. Я был вот настолько близок к тому (он сблизил пальцы, оставив между ними пространство в пару миллиметров), чтобы поцеловать делла Торре руку.
– Как вы считаете, он захочет меня принять?
– Если вы появитесь как журналист, возможно, – не очень уверенно ответил Мазина. – Ведь он старается распространять на земле слово Божие.
– Значит, если я, скажем, собрался написать статью…
Бепи остановил его взмахом руки и напыщенно произнес:
– «Новые горизонты католицизма».
– Кто знает? – пожал плечами Мазина. – Не исключено, что он с вами встретится.
– Он говорит по-английски?
– Делла Торре говорит на всех языках. Он учился в Гейдельберге, Токио и Бостоне. Превосходное образование для «скромного священника».
– Но не слишком ли это опасно для Джо? – спросил Бепи.
– Не думаю, – рассмеялся Мазина. – Но все-таки будьте поосторожнее, – произнес он, обращаясь к Ласситеру. – Делла Торре попытается обратить вас в свою веру.
Неаполь. Ласситер попросил таксиста затормозить в нескольких кварталах от штаб-квартиры «Умбра Домини» и неторопливо прошел оставшуюся часть пути пешком.
Теперь, когда он прибыл на место, придуманный в Риме предлог для посещения делла Торре казался ему весьма сомнительным. Правда, он запасся визитной карточкой на фамилию Делани – обозревателя Си-эн-эн из Вашингтона, но существовала реальная угроза, что лидер «Умбра Домини» ему не поверит. Ведь он молотил в дверь Гримальди в Риме, встречался с его сестрой, влез в банковский счет и рассказал практически все Понтеру Эглоффу. У Ласситера были серьезные основания сомневаться, что швейцарец забыл о госте, как только захлопнул за ним дверь своего шале. Эглофф получил его визитную карточку, спросил о гостинице и дальнейшем маршруте (здесь Ласситер солгал) и внимательно следил через глазок в двери за тем, как гость удалялся.
У человека, ведущего расследование, была причина для любопытства, так как прослеживались несколько звеньев одной цепи: Гримальди и «Умбра Домини». «Умбра Домини» и «Salve Caelo», «Salve Caelo» и Эглофф. Гримальди и Эглофф.
«С моей легендой можно сесть в лужу», – думал Ласситер, а внутренний голос подсказывал и худший вариант развития событий.
Он стоял перед ветхой виллой неоклассического стиля, с высоченными деревянными дверями, выходившими в небольшой дворик. В центре журчал фонтан, подпитываемый струйками воды из пастей совокупляющихся на его краю горгулий.
Но насколько старинным был внешний вид виллы, настолько современным оказался ее интерьер. Под потолком пульсировали лампы дневного света, негромко жужжали факсы, еле слышно гудели компьютеры, и на разные голоса издавали трели сотовые телефоны. Свободно владеющая двумя языками дама в платье с длинными рукавами взглянула на карточку Ласситера, впрочем, не прикасаясь к ней, и направила посетителя в отдел связей с общественностью, где, по ее словам, решались все вопросы, касающиеся прессы.
В отделе связей Ласситеру пришлось подождать десять минут в окружении роскошно изданных книг и брошюр с эмблемой «Умбра» на корешках и обложках. Эмблема являла собой золотой овал, внутри которого на пурпурном фоне одной темной линией изображался холм с крестом на вершине. От креста падала длинная тень с начертанными на ней золотыми буквами:
УМБРА ДОМИНИ
Брошюры были изданы на нескольких языках, включая английский. Однако, прежде чем Ласситер успел как следует ознакомиться с их содержанием, из внутреннего помещения возник модно подстриженный и весьма элегантный молодой человек.
– Данте Вилла, – представился он, протягивая руку.
– Джек Делани из Си-эн-эн, – в свою очередь, назвался Ласситер.
– У вас есть визитная карточка?
– Само собой, – ответил американец, извлекая карточку из кармана и протягивая молодому человеку.
– Чем могу быть полезен, мистер Делани?
– Мы готовим материалы о новых направлениях в христианстве.
Молодой человек поднял брови и, отбросив со лба сверкающие волосы, произнес:
– Вот как? Очень интересно.
– Да, весьма. И насколько мы слышали, «Умбра Домини» – один из наиболее активно развивающихся католических светских орденов. Рассказ о вашей организации мог бы стать частью основного материала в зависимости…
– От чего?
– Вы же знаете, что такое телевидение. Многое зависит от того, кого мы поместим перед камерой. Собственно, это и есть основная причина моего визита. Мне сказали, что отец делла Торре перед объективом выглядел бы отлично. Я надеялся взять у него предварительное интервью, чтобы наметить основные темы. Это не отнимет у него много времени. Кроме того, я смог бы поделиться с ним нашими планами.
Молодой человек задумался.
– Мне говорили, что мистер делла Торре – выдающаяся личность, – восторженно добавил Ласситер.
Задумчивость не исчезла с лица молодого человека, но он спросил:
– Как долго вы собираетесь пробыть в Неаполе?
– Я знаю, что мне следовало предварительно договориться о встрече, но это оказалось невозможно, – сморщившись, как от боли, произнес Ласситер. – Мы работаем по другой теме, и я подумал, почему, дьявол его… Простите. Я хотел сказать, что находился в Риме и решил съездить сюда. В расчете на то, что мне повезет.
– Понимаю, – ответил молодой человек, задумчиво причмокивая губами. – Отец делла Торре, естественно, очень занят, но я уверен, что он пожелает рассказать. Понимаете, он считает, что у ордена большое будущее, – молодой человек улыбнулся, – на другом берегу пруда.
– Вот как?
– О да. У нас имеется несколько центров в Штатах.
– Неужели? – восхитился Ласситер, извлекая стенографический блокнот.
– И они растут не по дням, а по часам. Я могу познакомить вас с некоторыми данными.
– Где они расположены?
– Там, где больше всего людей. В Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Далласе.
– Следовательно, это в основном городской феномен?
– Совершенно верно. Организация строится вокруг школ, но у нас есть, если так можно выразиться, своего рода реколлекционные дома в загородных зонах. Очень приятные места.
– А если мы захотим снять фильм?
– Вы сможете сделать это, не покидая Вашингтона. – Молодой человек подошел к механизированной картотеке на своем столе и принялся просматривать карточки. – По правде говоря, вы можете очень много сделать, находясь в Вашингтоне. Начнем со школы Святого Варфоломея.
– «Сант-Барт»?!
– Вы ее знаете?
– Играл против нее, когда учился в школе. «Сант-Барт» входил в лигу.
– Простите, какую лигу?
– Спортивную. Вот уж не представлял, что «Сант-Барт»…
– Один из наших? – хихикнул молодой человек. – Большинство людей считают, что все католические школы одинаковы, но это не так. – Вернувшись к картотеке, он продолжил: – Мариланд (так он произнес Мэриленд) – это ведь около Вашингтона?
– Да, – ответил Ласситер. – По соседству.
– Там у нас реколлекционный дом. Кроме того, мы работаем в каком-то месте, именуемом Анакостия.
– Это же часть Вашингтона!
– Вот видите? Я дам вам список.
– Замечательно.
– Вообще-то у меня имеется подборка информационных материалов. И если вы желаете…
– Превосходно. Просто сказочно. А как насчет отца делла Торре?
Молодой человек одарил Ласситера широкой улыбкой:
– Вы не возражаете, если я подготовлю для вас печатный материал и переговорю с его секретарем? Не могли бы вы пока присесть?
Пока молодой человек отсутствовал, Ласситер изучал карту. В центре ее находился Неаполь, обозначенный эмблемой «Умбра Домини». От эмблемы расходились лучи в разные части мира – туда, где организация имела свои филиалы. «Умбра» выстроила аванпосты в Чили, Словении, Канаде. По меньшей мере в двадцати странах на всех континентах.
На обратной стороне карты имелся график, указывающий число членов организации. Едва Ласситер успел приступить к изучению цифр, вернулся молодой человек. В его руках была папка листовок, украшенных золотыми и пурпурными эмблемами.
– Здесь вы найдете массу интереснейшей информации, – сказал Данте, – включая статью из «Нью-Йорк таймс» и католическую брошюру «Изменяющиеся времена». Возможно, это случайно прошло мимо вашего внимания.
– Чудесно! – восхитился Ласситер.
– Что же касается отца делла Торре… – произнес Данте, лучась улыбкой и бросая взгляд на фальшивую карточку Ласситера, – …то вам, мистер Делани, очень повезло.
– Мистер Делани – мой отец. Меня обычно все называют Джеком.
Данте улыбнулся и продолжил:
– В девять состоится прием в честь новых членов ордена, а в десять – рукоположение, так что у отца делла Торре будет окно в… сейчас посмотрим… примерно в одиннадцать тридцать.
– Я вам весьма признателен.
– Он интересуется, приведете ли вы с собой фотографа?
