Чтобы отряхнуть желтый резиновый мячик от собачьей слюны, Майк пинком ноги отправил его в полет вдоль подъездной дорожки и, когда тот прикатился обратно, забросил его на задний двор Билла. Фанг с лаем устремился за ним.
— Ладно, я буду Человеком-пауком.
— Ты — идиот.
— Если бы я мог выбирать, кем из супергероев стать, то выбрал бы Человека-паука.
— Но Супермен может летать.
— И Человек-паук тоже. Он летает на паутине.
Билл покачал головой.
— Раскачиваться и прыгать на паутине — еще не значит летать, брат.
— Это одно и то же.
— Ничуть не бывало. Человеку-пауку нужны высокие здания, небоскребы — ну, ты понимаешь, всякая дрянь, чтобы было за что цеплять свою паутину. Иначе он так и останется сидеть на земле. Как, например, он может перепрыгнуть — прошу прощения, перелететь — через кукурузное поле?
— А зачем ему перелетать через кукурузное поле?
— Предположим, его позвали расследовать происхождение кругов на поле.
— Кругов на поле, — повторил Майк.
Фанг, держа в зубах мячик, подошел к грилю, принюхался, недовольно фыркнул и вперевалку направился к Майку.
— Их оставляют инопланетяне. Круги — составная часть их навигационной системы, — разгоняя дым, заявил Билл. — Ты что, не видел фильма «Знаки»?
— Нет. Кстати, чего ты сцепился с Патти из-за гриля?
— Потому что в прошлый раз она сунула на решетку сосиски из соевого творога и думала, что я не замечу разницы. Чертова штука на вкус напоминала подошву. Возьми в прокате и обязательно посмотри «Знаки». Парень, который снял это кино, Найт, — настоящий гений.
Майк подобрал мячик и тут заметил серебристый БМВ с тонированными стеклами, причаливший к тротуару прямо перед домом Билла.
— Ты не говорил мне, что Бам собирается приехать.
— Бам раскатывает на «лексусе», — отозвался Билл. — Эй, это, наверное, «Издательский клиринговый дом». Смотри, нет ли у них камеры и воздушных шариков — они выдают их с головой.
— Нет, те парни ездят на фургонах.
Дверца водителя распахнулась, и наружу вылез молодой человек с коротко стриженными платиновыми волосами, обильно смазанными гелем и торчащими в разные стороны. Неподобающую худобу его костлявого тела прикрывали — Господи Иисусе! — темно-бордовые брюки и черная рубашка. На кончике носа красовались солнцезащитные очки в черной оправе.
— Мистер Салливан! Это я, Энтони.
Билл приложился к бутылке «Сэма Адамса».
— Что ж, теперь я понимаю, почему ты перестал встречаться с девчонками.
— Это секретарь Сэм.
— Сэм держит такого красавчика в секретарях? Ну, иди, встречай его.
Майк зашвырнул мячик на задний двор и зашагал вниз по подъездной дорожке.
— Мы весь день пытались дозвониться вам на сотовый, — сообщил Энтони, когда Майк подошел.
— Вчера вечером я забыл зарядить батарею. Что стряслось?
— Ну, слушайте: ваш отец нанял мистера Вайнштейна в качестве своего адвоката.
Майк стиснул зубы, и на скулах у него заиграли желваки.
— Сэм предупреждала меня, что именно так вы, скорее всего, и отреагируете, — продолжал щебетать Энтони. — Насколько мне известно, вы вдвоем заключили нечто вроде сделки. Почему она сорвалась, я не знаю. Она просила передать, что перезвонит вам позже.
— Сэм сейчас у себя в конторе?
— Нет, до восьми она будет занята на совещании. Она позвонит, обещаю. — Энтони наклонился к открытому окну, взял с приборной панели белый конверт и протянул его Майку. Конверт был запечатан. — Мистер Вайнштейн просил передать его вам лично в руки. Наши курьеры так далеко не забираются, поэтому ваш покорный слуга предложил свои услуги.
— Благодарю, — сказал Майк. — С меня пиво.
— Заметано, — отозвался Энтони и подмигнул. Он сел в машину, высунул руку в окошко и, отъезжая, помахал на прощание.
Майк вскрыл конверт. Внутри лежал ключ от дома и клочок бумаги. Он развернул его и в свете сумерек прочел несколько строчек, нацарапанных Лу на гербовой бумаге адвокатской конторы.
Майкл!
Мне отказали в освобождении под залог и заперли в каталажке в Кембридже вплоть до заседания суда. Завтра в 10 утра у меня назначена встреча с адвокатом. Он рассчитывает получить аванс в сумме 50 тысяч долларов. Деньги лежат в сейфе под полом. Подними ковер в своей старой спальне и увидишь его. Комбинация: 34-26-34. Возьми оттуда деньги, а остальное не трогай.
Ты сказал, что хочешь совершить обмен. На дне сейфа лежат кое-какие вещи, принадлежавшие твоей матери. Завези мне завтра деньги, и я отвечу на все твои вопросы. Мне разрешено встречаться с посетителями.
Я не имею никакого отношения к сгоревшему охраннику.
Майк сложил клочок бумаги и зашагал обратно по подъездной дорожке. У него кружилась голова.
Билл ткнул в письмо щипцами для барбекю и поинтересовался:
— Это что, любовное послание от твоего модного гостя?
Майк развернул листок. Билл взял его щипцами за уголок и прочел.
— Надеюсь, твоему старику нравится жаркий климат, — сказал он и опустил письмо на решетку.
На глазах у Майка лист бумаги съежился и вспыхнул ярким пламенем. Он пожалел, что не может с такой же легкостью разделаться с вопросами, не дающими ему покоя. А как было бы здорово сложить из них погребальный костер и уйти не оглядываясь.
ГЛАВА 34
Прижав к уху сотовый телефон, Майк откинулся на спинку переднего сиденья своего грузовичка и сказал:
— Ты говорила, что Вайнштейн не возьмется за это дело, пока не получит разрешение от тебя.
— Твой отец оставил сообщение Миранде…
— Кому?
— Миранда — секретарь Мартина, — пояснила Сэм. — Так вот, твой отец оставил сообщение Миранде, в котором уведомил, что если Мартин возьмется за его дело, то получит бонус в сумме двадцать пять тысяч долларов. Если же Мартину удастся снять с твоего отца все обвинения, то бонус составит сотню тысяч. Волшебное слово здесь — «наличными». Ты понимаешь, что я имею в виду?
Еще бы он не понимал. Помимо тех процентов, которые контора выплатит Мартину Вайнштейну за то, что он взялся защищать клиента, он сможет разбогатеть сразу на сто двадцать пять тысяч долларов — причем чистыми, без налогов, поскольку Лу согласился заплатить ему наличными. Никаких записей, никаких банковских переводов, и Налоговому управлению придраться не к чему.
— Давай угадаю, — сказал Майк. — Мартину не придется делиться своим заработком с конторой, верно?
— Мартин отстегнет немножко Миранде, чтобы она держала язык за зубами, и она не станет болтать. Она работает с ним уже давно. И он хорошо платит ей за преданность.
— Ну, пока что она подвела его, раз не смогла удержать все в тайне.
— Это не Миранда посвятила меня в подробности, а Мартин.
— Мартину все равно, что это за деньги?
— Нет. Но он нуждается в них. Он положил глаз на новый «бентли».
— Славный малый, правда?
— Почему ты не сказал, что у твоего отца есть под рукой такая сумма?
— Потому что я и сам не подозревал об этом.
Лу никогда не любил светиться. Да, он носил костюмы, а не ходил в обносках, но никогда не швырял деньги на дорогие машины или модные курорты. В Белхэме он жил в одноэтажном фермерском доме, а в первые годы после его возвращения из Вьетнама с деньгами у них было по-настоящему туго.
— Когда мы с тобой в первый раз заговорили об этом, я сказала, что если ты решишь использовать имя Мартина как наживку — а ты, судя по всему, так и поступил, — то существует вероятность, что твой отец просто снимет трубку и сам позвонит Мартину.
— Вот почему я думал, что мы с тобой договорились.
— Ты не предупредил меня, что твой отец начнет разбрасываться наличными. Если бы я знала об этом, то, не исключено, предложила бы другую тактику.
Майк злился не на Сэм, а на себя самого. Мысль о том, как загнать Лу в угол, настолько увлекла его, что он совсем забыл о деньгах. Да, конечно, Майк знал об ограблениях банковских броневиков, как и о том, что похищенная сумма составила два миллиона. Его ошибка заключалась в том, что он полагал — без всяких на то оснований, как выяснилось, — что отец уже потратил свою долю. Майк не учел, что Лy — очень предусмотрительный человек, который мог припрятать заначку поблизости.
