Пока обвинения голословны. Об убийствах не было ни репортажей по телевизору, ни статей в Интернете. К тому же детектив Лейк работает на Келлермана, и история с трупами в пустыне вполне может оказаться выдумкой. Рычагом давления, чтобы убедить меня. Если так, не грех очернить лжеца.
На второй чаше весов исчезновение Майи. В то, что она внезапно получила секретное задание, верится с трудом. Но тогда почему, черт побери, Дейдра ее увела? Да еще и отругав за болтливость! Есть риск, что в данном случае детектив все же прав. Вдруг, помогая не тому, я лишу мать Майи шанса узнать о судьбе дочери?
Тяжело искать отговорки. Особенно, когда знаешь, что совершаешь подлость, но я снова и снова убеждаю себя в правильности выбора. Вот только с этим выбором я ничем не лучше Линнет. Как и она, я решаю свою проблему, создав ее другим.
— Хватит! — подушка летит в стену, а я отправляюсь в ванную, так и не сторговавшись с собой.
Наспех приняв душ, я выбегаю в гостиную под настойчивый стук в дверь и в течение часа рассказываю Чейзу про встречу в «Голден Наггет». Удовлетворившись подробностями, он передает меня в руки Дейдры вместе со скупыми инструкциями:
— В ближайшие два дня займетесь подготовкой к вечеринке. Текст для звонка Лейку будет позже, а пока просто сработайся с остальными.
До обеда мы толкаемся в гардеробной. Мне достается эффектное платье с разрезом на бедрах, в меру закрытое на груди, чтобы не перетягивать на себя внимание гостей. Синяки спрятаны под перчатками. Каблуки босоножек устойчивы — не обувь, а мечта.
— Аризона, ты маячишь поблизости, — делегирует Дейдра, придирчиво осмотрев мой наряд. — И, когда требуется, подносишь выпивку.
На контрасте со мной в Эве и Альме сразу видно эскортниц, причем не самых элитных. Обе в полупрозрачных топах без бюстгальтеров и блестящих шортах. Довершают образ высокие сапоги на шнуровке и кричащий макияж.
— Дайте мне пилон, — смеется Эва, крутанув пышными бедрами. — Я покажу, что такое танец.
— Я тоже могу, — подхватывает Альма, пытаясь задрать ногу в вертикальном шпагате.
— Перед клиентом таланты демонстрируйте, — рявкает Дейдра. — И радуйтесь, что вас с серебром вообще до сопровождения допустили.
Судя по обрывкам разговоров, их утвердили из-за тяги Торреса к соотечественницам. За неимением достойной альтернативы, Дейдра вынуждена тренировать дилетанток, и это ее злит.
До вечера мы репетируем проходку по залу и перебираем допустимые темы для беседы.
— Музыка, женщины, спорт, — зачитывает с листка Альма. — Политику и бизнес можно затронуть лишь поверхностно. Предпочтительны нейтральные вопросы.
— А еще лучше — не говорить, а слушать, — встревает Эва.
Моя роль немногословна, и основную часть времени я молча дефилирую с подносом, пока Дейдра исправляет ошибки главных «звезд»:
— Я же сказала: семью не обсуждаем! Он не в ладах с родней.
По сравнению с другими подготовками, эта скучна, но лучше сдерживать зевоту, чем кривиться от мысли об очередном извращенце, которого предстоит развлекать.
Незадолго до полуночи Дейдра нас отпускает. Вернувшись в номер, я обнаруживаю на столике в гостиной распечатку с информацией для детектива. Сонливость улетучивается, сменяясь циничной расчетливостью — чем раньше начать подготовку, тем лучше заучу текст. Прохаживаясь, я повторяю его вслух с паузами в разных местах. Чередую интонации, стараюсь не сфальшивить, отмечаю удачные варианты, запоминаю и отыгрываю заново.
В один из таких прогонов слух улавливает шаги в коридоре. На долю секунды к ним присоединяется царапающий шорох, словно дверь мимоходом задело что-то острое.
Вздрогнув, я оборачиваюсь на звук. Неужели это Рид? Тут же качаю головой, отметая мысль. Не станет же он взламывать замок! Или… станет?
В тишине паранойя усиливается. Чтобы ее развеять, осторожно крадусь ближе и выглядываю в глазок. Так и есть, паникую зря. У соседней двери стоит тележка с блюдом под зеркальной крышкой, а рядом мнется официант.
— Обслуживание номеров, — сообщает он после робкого стука. — Вы заказывали ужин.
Ясно, кому-то из проживающих на этаже приспичило поесть в ночи. Я же от страха успела нарисовать себе с десяток ужасающих картин с участием Рида.
Вместе с улыбкой облегчения появляется невольная мысль — странно, что он меня не ищет. Остыл? Или затаился и ждет, что я провалю задание? Ведь тогда Чейз отдаст меня ему, не сомневаюсь, и обычным контрактом уже не отделаюсь. Все, что Рид со мной делал, покажется детской забавой.
— Господи, — я опускаюсь в кресло и прикрываю лицо ладонью. Нужно сосредоточиться, а не пускаться в раздумья. — Как же я устала.
От бессилия нет ни слез, ни рыданий, только тяжелая пустота, которая давит на ребра изнутри. Прикрыв веки, я откидываюсь на мягкую спинку и через несколько минут унылого хоровода мыслей так и засыпаю со смятым листом в руке.
Утро начинается с покалывания в шее. Со стоном размяв мышцы, я плетусь в душ с похмельной слабостью в теле. Спину ломит, ноги затекли, меня даже слегка покачивает. Хороша же я буду на задании, если не смогу разогнуться с подносом.
Выкручивая вентиль в разные стороны, я пытаюсь прийти в себя. Горячая вода расслабляет, ледяная тонизирует. Чередуя их, я ощущаю прилив бодрости. Остается закрепить эффект двойной порцией эспрессо.
Вместе с чашкой я усаживаюсь в кресло, чтобы еще раз пробежаться по тексту, и за этим занятием меня застает Чейз.
— Готова? — вместо приветствия он протягивает одноразовый телефон. — Дадим Лейку время для получения ордера.
Как? Звонить нужно прямо сейчас?
Похолодевшими пальцами я набираю знакомый номер. Больше никаких репетиций и никаких дублей. Есть только одна попытка.
Глубоко вздыхаю.
Закрываю и тут же широко распахиваю глаза.
Едва после гудков раздается недовольное «алло», принимаюсь сбивчиво тараторить.
— У меня всего минута. Я случайно подслушала разговор… с каким-то Торресом… — взяв секундную паузу, рвано дышу. — Мистер Фоссберг сказал, что сначала должен увидеть образец. Кажется… это про те самые наркотики! Их привезут в клуб сегодня!
Я снова замолкаю, дав ему возможность переварить информацию.
— Кэтрин, вы молодец, — наконец отзывается динамик. — Это действительно важно.
Серьезно? Тратить время на похвалу, вместо того чтобы попытаться узнать подробности? Или он думает, я буду на связи целую вечность?
Словно прочитав мои мысли, Чейз делает знак заканчивать.
— Черт! Сюда идут! — шепчу я. И неожиданно для себя решаюсь на импровизацию: — Детектив, прошу… Если не удастся меня вытащить, скажите моим родителям, что я их очень люблю.
Прервав звонок, я откладываю телефон в сторону и несколько секунд, не моргая, смотрю на собственные колени. Последней фразы не было в сценарии, и если из-за нее все сорвется…
Хлопок отвлекает от самобичевания. За ним следует еще один, такой же звонкий. В панике я перевожу взгляд на Чейза.
Он продолжает аплодировать с ленцой:
— Это было рискованно. Но я почти поверил.
После его одобрения нервное напряжение отступает. До начала вечеринки я летаю по залу, не ощущая под собой пола и не переставая улыбаться. Замечания Дейдры еле просачиваются сквозь зыбкий кокон ликования, но я их не слушаю. Хочется пережить сегодняшний день, выйти под огни Стрипа и напрочь забыть о клубе.
С сумерками подготовка набирает обороты. Под грохот саундчека грузчики расставляют диваны и столбики с бархатными канатами в тон обивке, чтобы отгородить ВИП-зону. Бармены проверяют алкоголь, пересчитывая привезенные коробки. В гримерке привычно суетятся девушки, поправляя прически и макияж.
Когда к бару подтягиваются первые гости, нетерпение усиливается. Заполнив поднос бокалами, я пружинящим шагом направляюсь к дивану, где с комфортом устроились Эва с Альмой в ожидании Торреса.
— Быстро к входу! — шикает на них Дейдра. — Еще успеете насидеться.
Спустя полчаса в зале не протолкнуться. Музыка сливается с голосами, без разбора смешивая в единый фон и томный шепот, и развязный смех. Девушки усердно развлекают клиентов — некоторые начинают с беседы и коктейля, кто-то привлекает внимание танцем, самые активные предлагают себя сразу, не размениваясь на разговоры.
