— Иди, — разрешил Иванов.
— Командир, я к Марине хочу, — после того, как убежал борттехник, заныл Ващенка.
— Потерпишь. Завтра задание сложное. Ещё проспишь.
— Ну пожалуйста, — не отставал Ващенка. — Не просплю. Ну отпусти.
— Ладно, — согласился Иванов. — Пойдёшь, если будешь себя хорошо вести.
— А это как?
— Меня с собой возьмешь.
— Ну, это с превеликим удовольствием! — обрадовался Ващенка. — Девчонки о тебе спрашивают.
— Да, Иринка меня как-то приглашала… — начал почему-то оправдываться Иванов.
— Я всё понимаю, — перебил Ващенка, серьёзно посмотрев на него.
Ещё не пробило семнадцати часов, а Иванов с Ващенкой уже шли по городу.
— Такие «полёты» мне нравятся! — ворковал довольный «правак» в предчувствии хорошего вечера. — Куда курс держим?
— Пошли в госпиталь, — решил Иванов. — Девчонки должны быть ещё там.
Лётчики брели по светлым улицам Моздока, который жил прифронтовой жизнью. Но магазины, ресторанчики и киоски работали круглосуточно, днём и ночью торгуя спиртным. Иванов подумал, что с Наташей они ни разу не успели побывать в городе днём.
Ващенка первым вошёл на проходную госпиталя и попросил вызвать Ковалёва. Но ему ответили, что Ковалёв улетел в действующие части и будет только завтра.
— Наверное, Мишка сейчас в Грозном, — предположил Ващенка. — Что будем делать, командир?
— Ждать, — коротко ответил Иванов. Он знал только фамилию Наташи. Ващенка вообще не интересовался фамилиями женщин, с которыми спал.
Идти было некуда и, целый час слоняясь у ворот госпиталя, они занимались подсчётом въезжавших и выезжавших машин. Наконец, заметили знакомое лицо: из дверей проходной появилась Тамара. Она увидела их и подошла сама.
— Здравствуйте, девушка! — Ващенка был сама вежливость. — Как ваши дела? Как драгоценное здоровье? Настроение?
Тамара поздоровалась, ответив улыбкой на улыбку.
— Здравствуй, — Иванов смотрел ей в глаза. Она выдержала взгляд.
— Ты там Иринку с Маринкой не встречала? — поинтересовался Ващенка.
— Там они, — Тамара не сводила с Иванова глаз. — Могу позвать.
— Позови, если можно, — обрадовался Андрей.
Когда Тамара скрылась за воротами госпиталя, Ващенка поинтересовался:
— Командир, ты чего на неё так уставился?
— Да так. Просто, — пожал плечами Иванов.
— Между прочим, за то, что она принципиально ни с кем не связывается, мужская половина госпиталя называет её «Баязет». Держать в осаде долго придётся, — сообщил «правак». — Воспитание у неё такое. Мать русская, а отец грузин. Но мне она даже нравится: сама ни-ни, а по отношению к другим — без комплексов.
Ирина и Марина вышли вместе с Тамарой. Девушки тепло поприветствовали парней, а Ирина поцеловала Иванова в щеку:
— Здравствуй, Саша! Давно не виделись.
— И меня! — потребовал Ващенка от Марины.
— Мальчики, хорошо, что вы пришли! — пропела Марина, чмокнув Ващенку.
— Сейчас едем к нам, — объявила Ирина. — Что покупаем?
— С нас — закуска, — балагурил на радостях Ващенка, — а с вас вино и девочки.
— А водка? — спросила Марина.
— Девчата, мы сегодня если и пьём, то только вино. Завтра летаем по ответственному заданию, — ответил за себя и своего «правака» Иванов.
— А кроме вина, вы что-нибудь будете?
— А как же! — снова встрял Ващенка. — Вас!
— Успокоишься ты когда-нибудь?! — прикрикнула на него Марина, чувствительно шлёпнув по плечу. — Одно на уме.
— Не «одно», а «одна», — поправил Ващенка, прижимаясь к девушке. — А теперь пожалей.
— Руки, товарищ старший по званию!.. — отстранилась от него Марина.
— Ну, пошли уже, — напомнила Тамара. — И так любопытных — целый госпиталь.
По направлению к ближайшему магазину Ващенка с Мариной шли впереди, под ручку. За ними, шагах в пяти, гордо шествовал Иванов под руку с Ириной и Тамарой. Он понимал чувства встречных мужчин, с завистью глядевших в его сторону. Сегодня девушки надели «гражданку» и выглядели очаровательно.
Ващенка на ходу рассказывал Марине что-то весёлое, а та негромко смеялась.
— Ты бы трепался погромче, — обратился к нему Иванов. — Мы тоже хотим посмеяться.
— У нас — интим! — отрезал Ващенка. — Больше никого не хотим.
Вино в магазине с видом знатока выбирала Тамара. Она неторопливо осмотрела витрину, затем переговорила с продавцом-осетином, и тот подал ей бутылку. Тамара перевернула в руках несколько раз выбранное вино и посмотрела на свет.
— Возьмём это, — удовлетворённо сказала она, и Иванов расплатился за четыре бутылки.
Автобуса ждать не стали, решили прогуляться пешком. Шли в том же порядке: Ващенка с Мариной чуть впереди, за ними Иванов с Ириной и Тамарой. Ващенка нёс сумку с вином и закуской.
Навстречу им попался командир роты из батальона аэродромного обеспечения — капитан Павел Антонов, хороший знакомый многих лётчиков. Завидев товарищей в обществе трёх красивых девушек, Антонов попытался присоединиться к их компании и даже прошёл вместе с ними несколько кварталов, хотя до этого направлялся совсем в другую сторону. Но ему не повезло. По взглядам девушек Иванов понял, что подруги, похоже, против общества нового члена. Парень был хороший, и обижать Антонова отказом не хотелось. Поэтому Иванов, на всякий случай, негромко поинтересовался у Тамары, показав на Антонова взглядом:
— Возьмём с собой?
— Не нужно сегодня никого чужого, — тихо ответила она.
Иванов перевёл взгляд на Ирину. Та кивнула в подтверждение слов подруги.
— Паша, спасибо за то, что проводил. — Иванову пришлось взять на себя неприятную миссию. — Сегодня времени в обрез. Следующий раз обязательно пообщаемся.
Антонов всё понял.
— Ну, пока, — капитан пошёл, не оборачиваясь, в обратную сторону.
— Кстати, хороший парень, — прокомментировал Иванов.
— А нам он не показался, — ответила за всех Тамара.
Девушки вошли в дом и сразу прошли в свою комнату, а Иванов с Ващенкой стали разбирать на кухне принесённое в сумке. Но накрыть на стол они не успели, девушки позвали лётчиков в комнату и предложили поужинать на их широкой кровати. «По-восточному» — как метко подметила Марина.
На этот счёт у Иванова нашёлся анекдот, который он успел рассказать, пока девчата организовывали «восточный» ужин.
— После Нового года созваниваются две подруги, — Иванов постарался изобразить в лицах:
— Ах, Маринка, как ты встретила Новый год?
— Ах, Иринка, как всегда — в постели.
— И что, много было народу?..
Девчонки прыснули, а Ващенка, изображая саму невинность, произнёс:
— Вот так всегда: придёт командир и всё опошлит!
— Мальчики, рассаживайтесь, вы сегодня наши почётные гости, — пригласила Марина. — Мы сюда чужих не пускаем. Садитесь, а мы сейчас всё быстренько сделаем.
Усадив парней, Марина с Тамарой побежали на кухню, а Ирина продолжала сервировать колбасой и хлебом импровизированный стол на широкой кровати.
Тамара внесла большой раскрашенный поднос, на котором красовалась бутылка вина и лёгкая закуска из фруктов и шоколада. Следом за ней Марина внесла бокалы.
— Мальчики, двигайтесь в центр кровати, — приказала Тамара.
Чтобы взобраться с подносом на кровать, Тамара одной рукой, не стесняясь мужчин, подняла узкую, не прикрывающую колен юбку и оголила сильные стройные ноги.
— Вот это да! — присвистнул Ващенка.
Перехватив взгляд Иванова, Тамара плавно опустилась на колени рядом с ним, поставила поднос и лишь затем одёрнула юбку.
— Какая красота пропадает! — обречённо вздохнул Ващенка.
— А почему ты считаешь, что пропадает? — Тамара лукаво посмотрела на Андрея, потом, улыбнувшись, перевела взгляд на Иванова и неожиданно подмигнула ему. Иванов опешил. От Тамары он такого не ожидал. Чтобы как-то скрыть свою растерянность, он обратился к Ващенке:
— Андрюша, открой, пожалуйста, бутылку. И скажи что-нибудь.
— Как прикажете, — пропел довольный Ващенка. — Я сейчас чувствую себя, как в гареме. Поэтому просите, что хотите, — всё исполню!
— Девочки, а вы на этой большой кровати втроём спите? — спросил Иванов, стараясь не глядеть в ту сторону, где сидела Тамара.
— У них там три матраца сшиты, — сообщил за девушек Ващенка, мастерски вворачивая штопор в бутылку.
Иванов не поверил и отогнул край постели. Действительно: три матраца, один за одним, были аккуратно сшиты между собой по краям толстыми белыми нитками.
— Убедился? — Ващенка с усилием тянул пробку из бутылки.
— Это Тамара придумала, — открыла секрет Марина.
— Она у нас за мамочку. И воспитывает нас с Маринкой. — Ирина обняла Тамару за плечи и прижалась нежно щекой, как дочка к матери.
