Но Райли видела, что ни она, ни Билл не могут выстрелить: тело Люси стало удобным щитом.
– Д-д-дай мне, – снова сказал Юджин. Он уже был на берегу и вместе с заложницей отступал к фургону.
Билл стоял рядом с Райли, в его руке был пистолет.
Райли попыталась оценить ситуацию и мысли её переключились. Одно она знала наверняка: Юджин Фиск не шутит с бритвой. Он уже перерезал женщинам горло и он снова сделает это в одной мгновение, как только Райли с Биллом сделают что-то не так.
Шейн Хэтчер был совершенно прав.
“Он может убить одного из вас, прежде, чем вы с ним покончите”.
Райли бросила взгляд на Билла.
– Пропусти его, Билл, – сказала она.
Билл удивлённо посмотрел на неё. Но пистолет опустил.
Райли наклонилась и положила пистолет на землю.
– Я кладу свой пистолет, Юджин, – сказала она. – Ты можешь отпустить её. Мы покончим с этим мирно.
Но Юджин покачал головой.
– Н-н-н-ет-т, – проговорил он. Он всё ещё собирался бежать с Люси в качестве заложницы и продолжал тащить её к фургону.
Райли посмотрела ему прямо в глаза. Он посмотрел в ответ, не в силах избавиться от её взгляда, как загипнотизированный. Его глаза были маленькие, как бусины, но Райли увидела в них ужасные миры – миры детских страданий и взрослого унижения, боли физической и эмоциональной и почти бесконечной ненависти к себе.
“Он не Петерсон”, – несколько минут назад сказал Билл.
Райли знала, что Билл был прав больше, чем он думал.
Юджин Фиск был самым жалким монстром из всех, что она когда-либо встречала. И она могла повернуть это в свою пользу.
Пока Юджин пятился вместе с Люси, Райли медленно пошла в ту же сторону.
– Я знаю про цепи, Юджин, – сказала Райли сочувствующим тоном. – Я тоже их слышу. Ты не одинок. Ты не единственный их слышишь. Я их тоже слышу.
Юджин остановился. Теперь он выглядел совершенно шокированным. Райли попала в точку.
Он вспомнила , что сказал Хэтчер.
“Он ранен туда, где болит сильней всего – в душу”.
“А я трогаю прямо за больное”, – подумала Райли.
– Ты слышишь, что они говорят прямо сейчас, Юджин, эти цепи? – продолжала Райли. – Они говорят, что всё кончено. Ты заставил их уехать, ты предал их в последний раз, и они покончили с тобой. На этот раз всё действительно кончено. Так говорят цепи. Я слышу их. И ты тоже.
Маленькие глазки расширились. На них блестели слёзы.
– Цепи не хотят, чтобы ты брал эту женщину, – сказала Райли. – Она не то, что им нужно.
Юджин понимающе кивнул.
– Ты знаешь, что цепи хотят, чтобы ты сделал вместо этого, – сказала Райли.
Юджин снова кивнул.
А затем он поднёс лезвие к собственному горлу и глубоко его перерезал по всей ширине.
Райли услышала собственный крик.
Юджин упал на землю, схватившись за горло, булькая и кашляя. Люси захлестнуло струёй его крови, но теперь она была свободна. Она тоже упала, но откатилась от раненного убийцы.
Райли сама бросилась на извивающегося Юджина. Своими руками она пыталась остановить кровь, сохранить его быстро исчезающее дыхание. Но это не помогло. Она ничего не могла сделать. Его глаза были широко открыты от страха и быстро затухали. Через несколько секунд он уже лежал без движения. Она знала, что он мёртв.
Билл подошёл к ней. Он протянул ей руку, помогая встать.
– Ну ладно, – сказал он. – Пошли поможем той женщине.
Но Райли не могла стоять спокойно.
– Я убила его! – сказала она.
– Ты сделала то, что должна была, – сказал Билл.
– Нет, – повторила Райли. – Я убила его.
Она упала на колени и стала плакать под звук приближающихся сирен.
Оглядывая свой новый дом, Райли чувствовала себя свободней, удачливей и богаче, чем была когда-либо, даже в том изысканном доме, что она делила с Райаном. В конце концов этот дом принадлежал ей.
Несмотря на это что-то в глубине души тревожило её.
“Что это?” – гадала она.
Она никак не могла разобраться, что к чему.
Без сомнения, это место было лучше, чем Райли могла даже мечтать. С большим первым этажом, совмещенной гостиной и столовой и большой верандой на заднем дворе. Кухня была великолепна, больше по размеру, чем Райли думала, ей понадобится, но Габриэлла её полюбила.
Но главной причиной, почему Райли выбрала этот дом, была комната Габриэллы – комната в подвале, выходящая на маленький задний дворик, была тем, что агент по продаже назвал “люкс”. Это была большая комната с ковром и камином, и отдельной ванной.
Габриэлла как раз была там, она разбирала и расставляла вещи.
Эприл шаталась по кухне, она жевала бутерброд.
– Как идёт дело с разбором вещей? – спросила Райли.
– Комната слишком большая! – сказала Эприл с широкой улыбкой. – Она в два раза больше, чем у меня была! И шкаф!
Райли улыбнулась, впервые за долгое время она почувствовала себя счастливой. Почувствовала себя настоящей матерью.
– Так я уже могу посмотреть? – спросила Райли.
– Ещё нет. Там нужно ещё кое-что расставить. А потом ты мне поможешь кое-что развесить на стенах.
– Позови, когда я тебе понадоблюсь.
Эприл проглотила последний кусок сэндвича и сказала:
– Мам.
– Что?
– Мам, мне нравится! Я люблю этот дом. И свою комнату.
– А я тебя, – сказала Райли, обнимая дочь.
Эприл обняла её в ответ и умчалась вверх по лестнице.
Райли вздохнула с облегчением. Не только её дочь полюбила новый дом, но она сама снова почувствовала себя энергичным подростком, которым не была уже много месяцев.
Ей повезло, что она нашла дом по наводке своего коллеги раньше, чем его выставили на продажу. Поездка в Квантико отсюда будет занимать у неё буквально полчаса, а Эприл сможет добираться в школу на общественном транспорте – больше никакого автостопа. И ей не придётся менять школу.
Это определённо ознаменовывало для них начало новой жизни. Он чувствовала уверенность, что эта жизнь будет лучше и для Эприл, и для неё самой. Их развод окончен, и Райан платил алименты, которые обещал. Райли и Эприл обе понимали, что их общение с Райаном сведётся к вежливым, но не частым встречам. Райли решила, что так будет лучше для всех них.
Райан уже завёл новые отношения – с разведённой женщиной из Вашингтона, которая всячески будет поддерживать его. Райли не удивится, если он скоро переедет поближе к столице.
“Да, – думала Райли, – это будет устраивать нас всех – Эприл, Габриэллу и меня”.
И всё же какой-то разлад раздражающе звучал у неё в голове. Она решила игнорировать его. Она осмотрелась, решая, где нужно будет расставить новую мебель.
Её мысли нарушил звонок в дверь. Открыв, она увидела Билла.
– Просто решил, что смогу заехать и посмотреть на твой новый дом, – сказал он.
По его натянутой улыбке и усталому, растрёпанному виду Райли видела, что он приехал не только за этим.
– Что случилось? – спросила она.
– Можно войти? – спросил Билл.
– Конечно.
Билл вошёл и они сели вдвоём на диван.
– Мэгги подаёт на развод, – сказал Билл. – Я уже съехал, переехал в квартиру неподалёку от ОПА.
– Мне так жаль, – сказала Райли.
Билл покачал головой в замешательстве и растерянности.
– Просто я столько лет старался, – сказал он. – Странно думать, что всё действительно кончено. Мы с Мэгги уже давно незнакомцы. Но дети… Я не хочу быть незнакомцем для своих сыновей.
Райли погладила его руку.
– Ты и не будешь, – успокоила она.
– Ты не можешь знать наверняка, – возразил он.
Райли вздохнула. Она не знала ничего об этом. В жизни было слишком много всего того, чего она не знала.
Билл решил сменить тему.
– Это последнее дело, – начал он, но покачал головой и вздохнул. Она видела, что он тоже всё ещё не может о нём забыть. В некотором роде ей доставило облегчение мысль, что она такая не одна. – Разве мы когда-нибудь имели дело с таким извращённым психопатом?
Райли задумалась.
– Извращённым? Нет, это не то слово. Просто он пострадал больше всех.
– Пострадал или извращённый – сама выбирай слово, – сказал Билл, качая головой. – Цепи, смирительная рубашка и бритва – для меня это была новая комбинация.
Райли вспомнила свои ощущения, когда пыталась проникнуть ему в голову.
– Юджин был самым неохотным убийцей из всех, что я видела, – сказала она. – Но он никогда не остановился бы, если бы мы его не настигли.
– А мы остановили его, – сказал Билл. – В этом мы хороши. Вместе мы в этом хороши.
*
Вскоре Билл ушёл, сказав, что не хочет надоедать Райли, когда у неё всё так хорошо складывается. Она запротестовала, что он отнюдь не надоедает ей, что никогда не надоедал и никогда не будет, но он всё равно уехал.
Она смотрела, как он уезжает, и думала, насколько глубоко порядочным человеком он был. Ей на редкость повезло иметь такого партнёра и друга. Что бы ни случилось между ними в будущем, она надеялась, что их дружбу это не нарушит – они и так слишком близко подошли к тому, чтобы её потерять.
