из битвы двух чудовищ.
Яростный крик вновь пронзил ночь. Один взмах руки королевы, и когти пронзили её тело насквозь. Ирма ответила тем же, попытавшись прокусить грудь Евы. Откусив лишь маленький кусок, её глаза вновь налились кровью. Сомкнув объятия, они обе покатились по асфальту, оставляя после себя куски разорванной плоти. Посыпались многочисленные обоюдные удары. За ними тянулся багрово-кровавый след.
И вот они, наконец, разорвали объятия. Отойдя на пару шагов назад, неожиданно взмыли в воздухе, продолжая наносить удары на лету. Нависнув в нескольких метрах от земли, они вновь слились воедино. Вскоре обе упали, продолжая размахивать руками.
Витя снова поковылял к копью, несмотря на сочащуюся из живота рану. Превозмогая страдания, он добрался до него, подобрал и снова поднял вверх. Понимая, что в этот раз это последняя попытка, он постарался сосредоточиться. Рядом бились его королева и та, кто желает ей зла. Смахнув с лица пот, он перевёл дыхание, а после, собрав остатки сил, поковылял в сторону смертельной схватки.
На этот раз Ирма пересилила Еву. Ловкими движениями она сбила её с ног, несмотря на большой перевес и разницу в габаритах. Оказавшись сверху, она сначала проткнула ей ноги, а затем, подползя выше, принялась рвать бронированную грудь. Пробив несколько ячеек, из которых хлынула кровь, охотница сомкнула руки у неё на шее. Раненая и обездвиженная, Ева лишь яростно смотрела в её безжизненные глаза. Вскоре, высвободив одну руку, с большим трудом оторвала её от себя. И тут со стороны спины сердце охотницы пронзило копьё с серебряным наконечником. Та мгновенно замерла. Тело обмякло, а выражение лица сменилось с яростного на полное недоумения.
— Получай, сука! — победоносно воскликнул Витя, после чего провернул клинок, не вынимая из тела.
Ирма с трудом всхлипнула. Изо рта выкатилась багряная струя, заливая лицо Еве. Почувствовав кровь, королева впилась клыками в её шею, жадно поглотив остатки необходимой ей пищи. После, высвободившись, она встала в полный рост перед телом поверженной девы. Подняв ногу вверх, с силой опустила её на маленькую голову охотницы. Мозги и серая жидкость хлынули на тёмный асфальт.
Ноги Вити подкосились. Выпустив из рук копьё, он без сил опустился рядом с телом Ирмы на колени. Его подхватила Ева, не дав упасть полностью. За несколько секунд она вновь превратилась из монстра в человека. Полулёжа, он смотрел на маленькую девочку, так легко менявшую облик человека на облик чего-то страшного и могучего. Но теперь она вновь была той, ради кого не страшно было отдать свою жизнь. Вместо страха перед смертью, он чувствовал удовлетворённость, ведь нет большего счастья для пиявца как защитить своего хозяина.
— Ты хороший человек, Витя. Ты сделал всё правильно, — прошептала она, поглаживая его измученное лицо.
Он попытался улыбнуться.
— Теперь можно ехать в Гродно?
— Да. Теперь можно.
— Там тебя никто не найдёт?
— Нет. Благодаря тебе, Витя.
Трудно передать словами, что чувствовала она в этот момент. Жалость, боль, терзавшую душу привязанность, немощь. Парень умирал. Наполненная смыслом душа медленно отходила из тела, превращаясь в состояние призрачного фантома. Скоро в её объятиях останется лишь тело, а сам пиявец улетучится в небытие, как будто не было его вовсе. Второй раз оживить его не получится. Осознавая это, девочка испытывала жуткую горечь, неведомую ранее.
Смирнова прошла мимо посвящённого круга, взвалив на руки свою дочь. Держа её обеими руками, она вышла из разлитого святой водой периметра. Девочка с трудом оторвалась от матери.
— Мама, мне больно, — пожаловалась она, обожжённая об мокрую одежду.
В ответ Смирнова лишь рассмеялась, сквозь горечь и слёзы. Нервный смех сопровождался отходом души Вити. Он слышал её, и понимал, что у них всё получилось. От этого разум парня принял успокоение.
Оплакивать гибель Вити они не могли. Только не здесь и не сейчас. Лагерь просыпался под звуками смертельной битвы. Если совсем недавно тут находились дети, то уже скоро поднимутся и взрослые. Пионер-вожатые, преподавательский состав, другие работники лагеря. Объясняться с людьми, не понимая кто из них друг, а кто враг, попросту опасно. Тем более, что вместо вампира-оборотня на асфальте теперь лежало обнажённое тело директора, а рядом ещё два окровавленных трупа.
Когда распахнули створки ворот, к ним вышел раненный старик, волоча по земле старое охотничье ружьё. Смирнова подхватила смотрителя. Вместе они вышли за территорию лагеря. Девочки по-прежнему держались вместе. Уйдя глубоко в лес, старик попросил остановиться, чтобы передохнуть.
— Ранен я, — пожаловался он, прижимая к груди окровавленную руку.
— Вижу.
Смирнова опустила его на землю. С мучительным видом старик перевёл дыхание.
— Не получилось вас прикрыть. Эта тварь появилась неизвестно откуда. Полоснула своими ноготками.
— Её звали Ирма, — со слезами на глазах произнесла Ева.
Из головы никак не выходил образ Вити, парня, который отдал жизнь ради её спасения. За то короткое время, что провела с ним, она успела привязаться к незнакомому человеку, ставшему для неё не только защитником, но и проводником в человеческий мир. Это была вторая крупнейшая потеря со времён побега. Первой оказалась кормилица, чувствовать которую она перестала около суток назад. Больше в этом жестоком мире кровавых вампиров её ничто не держало.
— Охотница. Я так и понял. Слишком тихо подошла.
— Идти сможешь? — спросила Смирнова, с беспокойством осматривая рану.
Старик отрицательно покачал головой.
— Придётся вам уйти без меня. — Порывшись в кармане куртки, достал ключи. — Вот. Водить умеешь?
— Ну, так себе, — ответила она, забирая ключи.
— Там прямо за моей хижиной стоит Запорожец. Он накрыт покрывалом. Заправлен. Берите машину и дуйте отсюда куда подальше. Только не оглядывайтесь. Охотники могут быть ещё. Раз малая и впрямь королева, то есть только два выхода. Первый, самый надёжный, так это воткнуть кол в её маленькое сердце.
Услышав последние слова, Ева вздрогнула. Майя сильнее прижалась к ней.
— Не вариант, — покачала головой женщина.
— Ну, раз так, тогда другой. Уезжайте в Белоруссию. В пригороде Гродно есть монастырь. Остался ещё с царских времён. В монастыре главный батюшка Василий Устинович, бывший некогда пиявцем. Только он вам поможет. Знает как вылечить от обращения, ведь самого когда-то покусали. А ещё там места святые. Вампирам туда билет заказан.
— Правда, святые. Мне кормилица рассказывала, — оживившись, подтвердила Ева.
Старик с силой сжал кулак женщины, в которой были ключи.
— Езжай без остановок. Промедление смерти подобно. Спаси детей пока не поздно.
Последние слова он произнёс с хрипом. Затем тяжело откашлялся и, наконец, отпустил руку.
— Как же ты? Сгинешь тут.
— Так я ж не один. Бог со мной, — слабо улыбнулся он. — Ну
