Три убийства в 1980 году: в марте — в Сисхене, двадцатитрехлетняя домохозяйка, в коленопреклоненной позе, множественные ножевые ранения, груди отрезаны, лодыжки и запястья стянуты липкой лентой.
Июнь — Дурбан: тридцатиоднолетняя агент по продажам косметики, в ее гостиничном номере. Modus operandi совершенно такой же.
Август — Табазимби: двадцатитрехлетняя безработная, которая жила одна. Возможно, уличная проститутка или девушка по вызову. Труп жертвы найден в собственном доме через пять дней после того, как убийца совершил весь свой жуткий ритуал, чтобы унизить и убить ее.
А потом — ничего.
Кровавый след резко обрывался, как если бы убийца с липкой лентой исчез с лица земли. Умер? Снова сел в тюрьму? Я ничего не понимал.
Целую неделю я изучал следы чудовища на карте. Я нарисовал диаграмму, снабженную подробными пометками, составил список подозреваемых по всем эпизодам. Во всех случаях они оказывались разными. Ни одного совпадения. У меня имелась и сводная таблица общих черт и различий, впрочем с несколькими пробелами. След был ясный и четкий, но я не мог вычислить конкретного человека. Убийца Баби Марневик был реальным лицом, у него была биография. Но пока не было имени.
Целую неделю я думал, глазел на свои записи, перечитывал все девять отчетов. И не мог найти в них главного: убийцы Баби Марневик. Пришлось раскидывать сеть снова.
Ближе к вечеру поток звонков начал иссякать; в пять часов ван Герден подключил к аппарату автоответчик.
«Линия закрывается на ночь. Пожалуйста, оставьте ваше имя и номер телефона; утром мы вам перезвоним».
Он понимал, что рано утром из своих дыр выползут самые отчаянные и безбашенные психи, люди, которые слышат потусторонние голоса и вступают в контакт с инопланетянами. Пусть говорят с машиной.
Ван Герден дошел до кабинета Хоуп. Дверь была закрыта. Он постучал.
— Войдите!
Он открыл дверь.
Она улыбнулась:
— Вы постучали!
Он улыбнулся в ответ, сел в то же самое кресло, где сидел при их первой встрече.
— Сегодня мы славно потрудились.
— Это вы славно потрудились.
— Вы мне очень помогли.
— Нет. Я страшно перепугалась.
— У вас просто мало опыта.
— Это вы все придумали, ван Герден. Это ваш план. И все получилось!
Он промолчал; все-таки приятно, когда тебя хвалят!
— Вы и правда считаете, что Пауэлл — сотрудник американской спецслужбы?
— Да.
— Почему?
— Обычные сотрудники консульства не ведут себя так, как он. Они не приходят и не предлагают свою помощь в расследовании преступления. Они активны, вежливы и всячески стараются не вмешиваться в наши внутренние дела. А если от них требуется реальная помощь, они действуют по официальным каналам.
— Он похож на доброго дядюшку.
— Все они похожи.
— Кроме тех двоих из военной разведки.
Ван Герден улыбнулся:
— Верно.
— На завтра все организовано. Я встречаюсь с миссис де Ягер в Блумфонтейне, и она летит сюда со мной.
— Вы попросили ее захватить с собой то, что нам нужно?
— Да. Она все возьмет.
— Спасибо. Скоро выйдут новые статьи. Я говорил с «Кейп таймс» и «Аргусом». «Бюргер» тоже поместит продолжение истории. О том, что мы получили нужные сведения, с помощью которых можем продолжать расследование. И еще канал eTV…
— По пути домой я позвоню Вилне ван Ас и введу ее в курс дела.
— Хорошо.
Хоуп кивнула.
— Затопек, — негромко произнесла она, почти в виде опыта.
Он широко улыбнулся:
— Что?
— Я хочу обсудить с вами кое-что серьезное.
Ван Герден поставил диск с концертом-симфонией Моцарта для скрипки и альта с оркестром, сделал звук погромче, и его темную квартиру наполнили сладкие, ликующие звуки, заглушавшие завывание северо-западного ветра. Сидя в продавленном любимом кресле, он доел остатки спагетти с сочными куриными потрошками. На столе перед ним лежали его записи.
Хоуп хотела, чтобы он передал дело полиции. Он отказался. И представил ей доводы. Полицейские расследуют одновременно сотни дел. Он же сосредоточен на одном. У них свои правила и ограничения, он же свободен. Если бы они были такими же умными, как он, они еще давно раскрыли бы дело.
— Пожалуйста, — снова попросила она.
Ван Герден ясно видел, что она напугана. Хоуп Бенеке боится внезапного поворота событий, вмешательства различных сил, боится, что некий психопат по кличке Бюси расправится с ними.
Он отказался.
Потому что он должен был отказаться.
Хоуп никак не могла сосредоточиться на книге.
Положила ее на прикроватную тумбочку и легла на подушку.
Вилна ван Ас снова расплакалась. Из благодарности. И в предвкушении завтрашнего знакомства с Каролиной де Ягер. Кроме того, Вилна боялась призраков прошлого. И тосковала по Йоханнесу Якобусу Смиту, который оказался Рюпертом де Ягером, человеком, которого она совершенно не знала.
— Вы не хотите переночевать у меня? — спросила Хоуп, оглядывая свой большой, холодный дом.
— Нет, — ответила Вилна ван Ас.
Из вежливости она посидела у Хоуп еще немного, а потом заявила, что ей пора — завтра предстоит трудный день.
Хоуп больше не могла игнорировать очевидное. Сегодня что-то изменилось. Что-то сдвинулось в отношениях между ней и Затопеком ван Герденом. Между ними. Они вместе смеялись, искренне, от всего сердца; они расхохотались чуть ли не до слез, когда она вдруг выругалась — бог знает, почему у нее вырвалось непечатное словечко, она и не подозревала, что способна на такое, но ван Герден рассмеялся, посмотрел на нее, и в ту секунду он был другим. Весь его гнев, вся его недоступность куда-то пропали. Кроме того, он постучал, прежде чем войти. И говорил с ней спокойно. Когда она поделилась с ним своими страхами, когда сказала, что, по ее мнению, дело лучше передать полиции.
Сегодня что-то изменилось…
К ней в дверь постучали. Хоуп подумала, что приехал ван Герден, и улыбнулась. Полуночные визиты входят у них в привычку. Она накинула халат, сунула ноги в пушистые тапочки, подошла к входной двери и на всякий случай посмотрела в глазок. На пороге топтались сегодняшние визитеры, белый и черный клоуны.
— Что вам нужно? — спросила Хоуп.
— Мисс Бенеке, нам надо поговорить.
— Идите и говорите с ван Герденом, он ведет дело.
— Он работает на вас, мисс Бенеке.
Оказывается, им прекрасно известно, как ее зовут!
Утром они смотрели на нее как на пустое место и держались невероятно надменно.
Она вздохнула и отперла дверь. Белый и черный вежливо улыбнулись и проследовали в гостиную. Хоуп вошла следом за ними.
— Садитесь, — предложила она. Они сели бок о бок на диване, она — на кресле.
— Хорошо тут у вас, — наигранно весело заявил черный. Белый кивнул в знак согласия.
Хоуп промолчала.
— Мисс Бенеке, сегодня утром мы немного погорячились, — с жаром заявил белый.
— Мы вели себя неразумно, — вторил ему черный.
— Мы нечасто работаем с гражданским населением, — сказал белый.
— Вот и отвыкли, — поддержал его черный.
— Мы очень высоко ценим проделанную вами работу, — заявил белый.
— Просто невероятно! — воскликнул черный.
— Но мы не выполним свой долг, если не предупредим вас, что в деле замешан ряд очень опасных людей…
— Убийц-психопатов, — кивнул черный. — Людей, которые убивают без всякого сожаления. Людей, способных причинить огромный вред нашей стране. Более того, они вредят нашей родине намеренно. А ведь наша демократия еще молода.
— Мы не можем этого допустить, — сказал белый.
— Мы не хотим подвергать вас опасности, — сказал черный. — Наша задача — сохранить вас целой и невредимой.
— Ограничить военные действия только фронтом.
— Насколько мы поняли, вы ищете завещание.
— Благородный порыв!
— Если мы, от имени государства, пообещаем, что найдем документ после того, как все замешанные в деле люди будут нейтрализованы…
— Мы хотим просить вас хотя бы повременить с расследованием.
— До тех пор, пока угроза не будет устранена.
— Исключительно ради вашей же собственной безопасности.
— И в интересах нашего молодого демократического государства.
— Пожалуйста!
Она посмотрела на своих гостей. Оба буквально ели ее глазами, сдвинувшись на край дивана. Двое рослых, властных мужчин с выдающимся подбородком и широкими плечами; им с трудом удавалось говорить спокойно; они не привыкли беседовать спокойно. Они привыкли отдавать приказы. Внезапно Хоуп стало весело. Ей захотелось так же безудержно расхохотаться, как сегодня, с ван Герденом. Именно тогда она поняла, почему он не захотел передать дело ни полиции, ни военной разведке.
