Ознакомительная версия.
– Думаю, роды будут легкими, миссис Паркер. Вам надо будет лишь расслабиться. Все остальное сделает природа.
Роды были не такие уж и легкие, но Дженнифер терпела боль, так как знала, что происходит нечто чудесное. Через восемь часов, когда Дженнифер поняла, что больше уже не может, боль внезапно пропала, уступив место ощущению пустоты и покоя.
Она услышала плач и увидела, как доктор Харвей поднял ребенка.
– Хотите посмотреть на своего сына, миссис Паркер?
Дженнифер засияла.
Его звали Джошуа Адам Паркер. Он весил восемь фунтов и шесть унций. Дженнифер знала, что при рождении дети выглядят некрасивыми. У них красная морщинистая кожа, и они похожи на маленьких обезьян. Джошуа Адам не был таким. Он был прекрасен. Все медсестры говорили Дженнифер, какой у нее красивый сын, и она могла слушать это часами. Джошуа был поразительно похож на Адама. Та же форма головы, те же серо-голубые глаза. Смотря на сына, Дженнифер видела Адама. Это было странное чувство – смесь радости и печали. Как было бы приятно Адаму посмотреть на своего красавца сына!
* * *
Когда Джошуа было всего два дня, он улыбнулся, и Дженнифер стала неистово звонить, вызывая медсестру.
– Посмотрите! Он улыбается!
– Это у него газы, миссис Паркер.
– У других детей это могут быть газы, – упрямо сказала Дженнифер, – а мой ребенок улыбается.
Раньше Дженнифер часто думала, как она будет относиться к ребенку, будет ли она хорошей матерью. Ведь дети приносят столько хлопот. Грязные пеленки, кормления, неусыпная забота о них. И нельзя поговорить с ними.
«У меня появятся какие-нибудь чувства к нему, лишь когда ему будет четыре или пять лет», – думала раньше Дженнифер. Как она ошибалась. С момента рождения Джошуа она любила его так, как никогда не любила никого. Это была любовь, которая должна была защитить его. Джошуа был таким маленьким, а мир таким большим.
Когда Дженнифер выписалась из больницы и вернулась домой вместе с Джошуа, ей дали целый список рекомендаций, но они приводили ее в панику. Первые две недели с ней была патронажная сестра. Оставшись одна, Дженнифер боялась сделать что-нибудь такое, что убьет ее сына. Ей казалось, что в любой момент он может перестать дышать.
Когда Дженнифер в первый раз готовила Джошуа молочную смесь, она вспомнила, что забыла простерилизовать соску. Она вылила все в раковину и стала делать все сначала. Приготовив смесь, она вспомнила, что не прокипятила бутылочку. Пришлось опять начинать все сначала. Когда она наконец закончила, Джошуа разрывался от крика.
Были моменты, когда у Дженнифер опускались руки. Ее охватывала депрессия. Она убеждала себя, что еще не оправилась после родов, но от этого ей не становилось лучше. Она чувствовала страшную усталость. Ей казалось, что она всю ночь была на ногах, готовя еду Джошуа, а когда наконец ложилась, умирая от усталости, ее будил детский плач. Покачиваясь, она шла к нему в комнату.
Она постоянно звонила доктору, и днем и ночью:
– Джошуа дышит слишком быстро... Джошуа дышит слишком медленно... Джошуа кашляет... Джошуа плохо кушает...
Доктору пришлось приехать к ней домой и прочитать нотацию.
– Миссис Паркер, я никогда не видел более здорового ребенка, чем ваш Джошуа. Может быть, он и выглядит хрупким созданием, но он сильный, как бык. Запомните – он переживет и меня, и вас.
С тех пор Дженнифер уже не так беспокоилась. Она повесила в детской красивые шторы, купила новое покрывало с белыми цветами и желтыми бабочками. В детской стояли манеж, маленький столик со стульчиком, деревянная лошадка и полный ящик игрушек.
Дженнифер любила купать и переодевать Джошуа. В солнечные дни она вывозила его гулять в коляске. Она постоянно разговаривала с ним, и когда ему было четыре недели, он наградил ее улыбкой. «Это у него не газы, – счастливо подумала Дженнифер, – а настоящая улыбка».
* * *
Когда Кен Бэйли впервые увидел ребенка, он долго не мог оторвать от него глаз. «Он сейчас узнает его, – в панике подумала Дженнифер. – Он узнает, что это ребенок Адама».
Но Кен сказал:
– Настоящий красавец. Весь в маму.
Она разрешила Кену взять Джошуа на руки. И смеялась над его неуклюжими движениями. Но одна мысль не выходила у нее из головы: «У Джошуа никогда не будет отца, который будет держать его на руках».
* * *
Прошло шесть недель. Пора было возвращаться на работу. Дженнифер не могла представить, что ей придется расставаться с Джошуа хотя бы на несколько часов, но ее радовала мысль, что она снова займется любимым делом. Слишком долго она жила вдали от мира. Надо было возвращаться в прежнюю жизнь.
Посмотрев на себя в зеркало, она решила, что первым делом надо привести в порядок свое тело. После рождения Джошуа она села на диету и делала упражнения, но теперь взялась за это как следует и скоро стала выглядеть, как и раньше.
Дженнифер стала подыскивать няню. Она разговаривала с кандидатками, как будто это были присяжные, которых следует отобрать для суда. Она искала в них признаки слабости, некомпетентности, нечестности. Она встретилась не менее чем с двадцатью женщинами, прежде чем нашла подходящую кандидатуру – шотландку средних лет по имени миссис Макей. До этого она работала пятнадцать лет в одной семье и ушла оттуда, когда дети выросли и стали ходить в школу.
Дженнифер попросила Кена Бэйли проверить миссис Макей, и когда Кен уверил ее, что у той чистая биография, Дженнифер наняла ее.
Через неделю Дженнифер вышла на работу.
Внезапное исчезновение Дженнифер породило немало слухов в юридических фирмах Манхэттена.
Когда стало известно, что она вернулась, интерес был огромным. Прием, который Дженнифер устроили в день ее возвращения, казалось, никогда не закончится, потому что приходили все новые и новые люди, которым хотелось поздравить ее с возвращением.
Синтия, Дэн и Тед развесили по стенам гирлянды, у входа красовался плакат «Добро пожаловать снова!». На столе были шампанское и сладости.
– Шампанское в девять утра? – запротестовала Дженнифер.
Но они и слушать не хотели.
– Без тебя тут был настоящий сумасшедший дом, – сказал Дэн Мартин. – Надеюсь, ты не собираешься поступить так еще раз?
Посмотрев на него, Дженнифер ответила:
– Нет, я не собираюсь поступать так еще раз.
На все вопросы, где она была, Дженнифер отвечала с улыбкой:
– К сожалению, я не могу вам этого сообщить.
Целый день она провела на совещании со своими сотрудниками. Накопились сотни телефонных посланий.
Когда Кен Бэйли остался с Дженнифер наедине, он сказал:
– Знаешь, кто не давал нам жизни, допытываясь, где ты?
У Дженнифер забилось сердце.
– Кто?
– Майкл Моретти.
– О!
– Странный тип. Когда он понял, что мы ему ничего не скажем, он заставил нас поклясться, что с тобой все в порядке.
– Забудь о Моретти.
Дженнифер просмотрела все дела, накопившиеся за это время. Все шло превосходно. Появилось немало новых состоятельных клиентов. Некоторые старые клиенты отказывались вести дела с другими адвокатами, ожидая, когда она вернется.
– Я позвоню им, как только освобожусь, – пообещала Дженнифер.
Она принялась за телефонные послания. Раз десять звонил мистер Адамс. Может, ей стоило сообщить Адаму, что с ней все в порядке. Но она знала, что не вынесет этого. Слышать его голос, знать, что он рядом, и не иметь возможности увидеть его, дотронуться до него, рассказать ему все. Рассказать ему о Джошуа.
Синтия собирала для нее вырезки из газет, которые могли заинтересовать Дженнифер. Среди них было несколько статей, посвященных Майклу Моретти, где его называли самым влиятельным мафиозо в США. Под одной из фотографий газета напечатала его слова: «Я простой работник страховой компании».
* * *
Три месяца понадобилось Дженнифер, чтобы войти в курс всех дел. Она бы справилась с этим гораздо быстрее, но она уходила с работы в четыре часа, как бы занята ни была. Ее ждал Джошуа.
По утрам, прежде чем уйти на работу, Дженнифер сама готовила ему завтрак и играла с ним.
Приходя домой после работы, она посвящала ему все свое свободное время. Она не брала работу на дом и по этой причине отказывалась от многих дел. Она перестала работать по выходным. Ничто не должно было отвлекать ее от сына.
Дженнифер любила читать ему вслух.
– Он еще совсем маленький, – говорила ей миссис Макей, – он не понимает ни слова.
– Джошуа все понимает, – отвечала ей Дженнифер.
И она продолжала читать.
* * *
Джошуа постоянно поражал ее. Когда ему было три месяца, он стал агукать и пытался поговорить с Дженнифер. Он играл в своей кроватке с большим мячом и игрушечным зайцем, которого подарил ему Кен. В шесть месяцев он уже пробовал вылезать из кроватки, пытаясь исследовать окружающий его мир. Дженнифер брала его на руки, он хватал своими ручонками ее за пальцы, и они вели долгие и серьезные беседы.
Ознакомительная версия.
