Вернувшись во второй купейный, мы стали будить тех, кто спал. Сон этот не был нормальным, потому и приходили они в себя не быстро. Трэвис прошёлся по каждому. Мне порою казалось, что бил он их по щекам уже больше от ярости, накопившейся за всё это время.
– Эй, полегче там, – крикнул ему Полянский, – нам надо разбудить их, а не прикончить.
Постепенно пассажиры приходили в себя, они будто и не понимали, что происходит. Их было четверо, и только усатый мужчина спросил, где террористы.
Другие так и шатались в беспамятстве.
– Времени собирать вещи нет, – сказал Полянский, вырвав у одной женщины сумку, – у поезда отказали тормоза, нам нужно будет спрыгнуть с него на ходу!
– На ходу? – удивилась она, смотря на него сонным взглядом.
– Если хотите умереть, можете остаться здесь.
Пока я будил пассажиров, пытался их посчитать. И мне показалось, что, когда мы отсюда выходили, спящих было больше.
– Вам не кажется, что пассажиров было больше? – спросил я Полянского.
– Нет, – огляделся он, – я не считал…
У меня путалось в голове.
– Голова идёт кругом, – сказал он.
– Да, у меня тоже.
Только выходя из вагона, я обернулся и понял, кого же в нем не хватало.
Нила Эмберга.
Ещё каких-то десять минут назад его тело лежало недалеко от тела убитого террориста, а теперь я не видел его. Только этот, обмотанный проводами, так там и лежал.
Я хотел спросить у Трэвиса, но того скрючило в тамбуре.
– Что с вами?
– Рука, – сказал он.
Убрав руку с плеча, он показал глубокий порез.
– Где это вы так?
– А кто его знает… Может, у кого-то был нож.
– Вы так старательно всех будили, никто вас не полоснул в ответ? – спросил доктор, осматривая рану.
– А чёрт их знает, – ответил Трэвис, – от такого не умирают.
Мы сказали всем держаться вместе. Они озирались по сторонам, не понимая, что происходит. Времени объяснять уже не было.
– А кто вы, мать вашу, такие? – наступал на нас один из мужчин.
– Мы пассажиры, а вон там террорист, убивший половину людей из вашего вагона.
Увидев обмотанного проводами мужчину с простреленной головой, заглянув в пару соседних купе, все пассажиры замолкли.
– Ещё раз повторяю, – сказал Полянский, – держаться будем все вместе. Выпрыгивать из поезда по одному, примерно через пять минут он будет на минимальной скорости, но до этого нам ещё нужно дойти до своих.
Третий вагон прошли, не оглядываясь. Я только мельком увидел, что все тела, как и застреленный Трэвисом террорист, лежали всё так же. И меня это успокоило. Когда в сумасшествии есть хоть какая-то логика, ты радуешься даже ей. Трупам свойственно оставаться на месте и не двигаться ни на дюйм.
Спятивший парень в четвёртом вагоне уже не шатался, а только смотрел в потолок.
– Вставай, Юсуф, пора уходить, – подошёл к нему Трэвис и взял его под руку.
– Смотрите! – указал Юсуф на крышу вагона. – Мозаичные потолки. Повсюду – мозаичные потолки! Что это? Репродукция Микеланджело?
– Это потолок с лампой, – сказал ласково Трэвис. – Совсем, бедолага, крышей потёк. Вставай, парень, времени почти не осталось.
Тот послушно повиновался. Я только сейчас заметил клок поседевших волос у него на висках. Ужас не только свёл Юсуфа с ума, но и лишил нескольких лет жизни, состарив его измождённую плоть. Что же ты видел в этом вагоне…
Я огляделся по сторонам, забежал в каждое купе – мальчишки с французским акцентом и здесь не было.
– Вы слышали? – вдруг остановился спятивший парень у самой двери в тамбур.
– Да что ещё? – терял всякое спокойствие Трэвис.
– Звук сирен…
– Нет здесь никаких сирен, Юсуф, мы в чёртовом поезде, парень!
Взгляд Юсуфа стал опять отстранённым. Он неуклюже спотыкался о пороги трясущегося вагона и плёлся за мной.
– Там потолки и звуки сирен, – шептал обиженно парень, – там сирены скорых машин.
– Хорошо, как скажешь, – согласился с ним Трэвис.
Юсуф улыбнулся и замолчал.
Пройдя вагон Трэвиса и ресторан, мы, наконец, добрались до своего купе.
28
Полянский
Охранник так и остался лежать скрюченным на полу. Но и на это потребовалось время, немало времени, целых четыре минуты. Полянский выбежал из подъезда, пробежал мимо охраны на входе.
– Какие-то проблемы, сэр?
– Девушка! Куда она пошла?
– Не знаю, о ком вы…
– Я с ней приехал.
Охранник сделал вид, что не слышит его.
Решил поиграть в благородство, парень? – понял Полянский. – Ну ничего, без тебя разберусь.
Михаэль вышел за ворота. На улице её уже не было. Недалеко звук гудка тепловоза.
Вокзал! – понял он.
– Держите его! – из дома выбежали двое – скрюченный мужчина и консьержка с телефоном в руках. Охранник, что был у ворот, не успел сделать и шага, как затрясся и тут же упал. Полянский закрыл дипломат, заткнув электрошокер за пояс, и пошёл в сторону вокзальных дверей.
* * *
Хосефа вбежала в здание вокзала.
Люди, много людей. Ей всегда было некомфортно в толпе, а сейчас ещё больше. Ей казалось, все на неё смотрели: и эта женщина в длинном пальто, и этот мужчина в сползшей набекрень панаме, и вся эта толпа окружила её, приближаясь всё ближе и ближе, сжимая её в узкий круг, круг позора, круг греха, круг расплаты.
– Убийца! – крикнула женщина.
И толпа зашипела ей в унисон.
– Убийца, – повторил мужчина.
– Убийца, убийца! – кричали все.
Хосефа схватилась за голову и упала на одну из скамеек.
«Убийца, убийца!» – эхом звенело в воспалённом мозгу. Она съёжилась, свернулась зародышем, стала меньше и ничтожнее всех, а они все возрастали, возвышаясь огромной тенью. Даже дети смеялись в толпе…
* * *
Полянский прошёл к кассе вокзала, еле заметно оглядываясь по сторонам. Не было ничего необычного кого-то искать на вокзале, нужно лишь быть осторожнее вдвойне. Человек, рыщущий взглядом, всегда на виду у охраны. Полянский увидел охрану – двое стояли у входа, ещё один – возле ленты багажа. Никому не было до него дела.
Где же она… Где эта девчонка? Михаэль крутился на месте, задев пару людей.
– Прошу прощенья…
От него отошли.
Она точно должна быть здесь, эта девчонка, она и ехала в этот город, чтобы сбежать. Только бы не упустить! Не прогляди её, не прогляди… Все пассажиры слились в одну массу, путались, менялись местами, пока он не увидел её.
Девчонка в растянутом свитере прошла к выходу на перрон.
Полянский взглянул на табло.
Поезд до Нью-Дема отправлялся через 20 минут.
У касс небольшая очередь, Михаэль встал за какой-то женской фигурой.
– И почему мы едем на поезде, Софи, – ворчал грузный мужчина в клетчатом пиджаке, – вместо того чтобы долететь на самолёте?
– Ты же знаешь, я боюсь летать.
– А я боюсь не уснуть сегодня ночью, я плохо сплю в поездах!
Полянский попытался пройти через них.
– Простите, я очень спешу.
– Но мы спешим тоже, – оттолкнул его ворчащий мужчина.
– Пожалуйста, не надо конфликтов, – сказала меланхоличная женщина, по-видимому, жена.
– Всё в порядке, – встал на место Полянский.
– Мест всем хватит, – сказал грузный мужчина в клетчатом пиджаке, – поезд без вас не уйдёт…
– Не уйдёт, – кивнул Михаэль.
– И всё же я не пойму, – продолжал он ворчать на жену, – почему именно поезд, на самолёте гораздо быстрей…
* * *
– Девушка, – незнакомый голос доносился откуда-то издали, – девушка, с вами всё хорошо? – разбудили её.
Хосефа убрала руки с лица – она всё на том же вокзале – взглянула на часы, потом на табло – посадка ещё продолжалась. Что-то липкое пристало к рукам.
Она посмотрела на них.
Кровь. Она вся испачкана кровью, все руки до самых запястий!
– Девушка, – повторил незнакомый голос.
