Томас карабкался вверх, помогая себе одной рукой, а другой зажимал рану, которая снова начала болеть. Яэль следовала за ним, стараясь не поскользнуться.
На дорогу, ведущую к стоянке, они выбрались, совсем выбившись из сил. Оказавшись в машине, они долго молчали, пытаясь прийти в себя, под шум воды, стекавшей по стеклам, и стук капель, падавших с их одежды.
Яэль дрожала. Перед ней через весь горизонт разворачивалась битва богов. Машина будто плыла в пустоте, которую всеми цветами радуги расцвечивали гигантские огненные стрелы. Пылающие мечи божеств вонзались в землю, и сама смерть шевелила во мраке сверкающими кривыми когтями. Яэль вдруг поняла, что, дожив до двадцати семи лет, ни разу не видела грозы в горах.
Казалось, что адское пламя освещает мир, скрытый во тьме. Щупальца дьявольского фейерверка озаряли небо. Гроза казалась чудовищным черным спрутом, ревниво оберегающим подвластные ему вершины и пропасти.
— Все в порядке? — стуча зубами, спросил Томас.
Яэль улыбнулась в ответ. В машине она чувствовала себя в безопасности. Вокруг сверкали молнии, но резиновые шины изолировали их «опель» от земли, и машина превратилась в своеобразную клетку Фарадея[28]. Яэль надеялась, что скудные познания в физике ее не подводят.
— Ну что, — сказал Томас. — Посмотрим, что там?
Пакет лежал у нее на коленях. Яэль осторожно разорвала упаковку и вынула завернутый в бумагу револьвер, стараясь не прикасаться к нему. Она развернула послание, надеясь, что теперь они смогут наконец опередить Тени.
Текст был написан тем же затейливым, почти готическим шрифтом, что и послание из бутылки.
«Ложь — одно из средств, скрепляющих Историю. Сознательная ложь или простое замалчивание.
В каждой семье есть тайна. В каждой. Просто большинство об этом не знает.
Семейные тайны строятся на лжи.
Что вы знаете о своей семье, Яэль? И чего вы не знаете?
Призраки преследуют только тех, кто может их увидеть.
Хотите ли вы увидеть своих призраков, тех, что прячутся под поверхностью видимости?
Некоторые знают. Всегда есть те, кто знает.
Ущелье Дьявола — колодец лжи, но если вы отдадите душу, дьявол расскажет…»
Гроза в последний раз разбросала по небу щупальца молний и, не торопясь, стала удаляться на восток.
53Яэль читала и перечитывала текст, пока не выучила его наизусть.
Она начала привыкать к манере, в которой Тени выражали свои мысли. Смысл загадочных на первый взгляд фраз открывался ей все быстрее и быстрее.
На этот раз слова причинили ей боль. Они не только проникали в душу, они били по нервам, доходили до самого сердца.
«Что вы знаете о вашей семье, Яэль? И чего вы не знаете?»
— Покажи мне, — сказал Томас, забирая послание.
Яэль массировала виски.
— На этот раз мы нашли нечто… особенное, — прошептала она.
Томас повернулся и заглянул ей в глаза:
— Боюсь, что… настало время истины. Что ты знаешь о своих близких?
Яэль покачала головой:
— Ничего особенного. Я не понимаю… У меня такое ощущение, что надо мной издеваются!
Томас поглядел на нее, не решаясь заговорить. Он ждал, когда она сможет принять очевидное. Тени не тратили время на насмешки; все, на что они до сих пор указывали, открывало глаза на устройство мира.
Яэль снова оживилась. Она поняла.
— Нужно действовать последовательно, — объявила она. — Сначала первый абзац.
Она прочла вслух:
— «Ложь — одно из средств, скрепляющих Историю. Сознательная ложь или простое замалчивание. В каждой семье есть тайна. В каждой. Просто большинство об этом не знает. Семейные тайны строятся на лжи». Ничего особенного, никакого символического смысла…
— Это напоминание о том, чего ты, возможно, не знаешь… О твоей семейной тайне.
Яэль мрачно кивнула.
— Второй абзац: «Что вы знаете о своей семье, Яэль? И чего не знаете? Призраки преследуют только тех, кто может их увидеть. Хотите ли вы увидеть своих призраков, тех, что скрыты под поверхностью?»
— Под поверхностью — это про озеро.
— И мой призрак — это труп в затопленном доме… — Яэль глубоко вздохнула. Она знала, что тот скелет не перестанет преследовать ее. — И наконец: «Некоторые знают. Всегда есть те, кто знает. Ущелье Дьявола — колодец лжи, но если вы отдадите душу, дьявол расскажет…» Нужно найти того, кто знает.
— Твой призрак, скорее всего, нужно искать в 1943 году, когда после оползня возникло озеро. Очевидно, нужно искать пожилого человека.
— «Ущелье Дьявола — колодец лжи, но если вы отдадите душу, дьявол расскажет…» — повторила Яэль. Она без труда разгадала значение последней фразы. — Этот некто не захочет говорить или станет лгать нам, если только я не буду искренней. Я должна сказать, кто я такая. Возможно, кто-то из моих предков жил в тех краях.
— Что ты знаешь о своих родителях?
Яэль вздохнула:
— Мы знаем о своих родителях все и в то же время ничего. Мы знаем только то, что они нам рассказывают. Еще хуже дело обстоит с дедами и более далекими предками! За этим кроются не тайны, а обычные жизненные драмы. Моя мать погибла в автокатастрофе. С тех пор прошло четыре месяца. Мой отец был сиротой, вот и все! Вот и все наши фамильные тайны!
— Ты уже рассказывала мне об этом, помнишь? В тот вечер, когда мы познакомились.
Яэль заговорила спокойнее:
— Прости. Мои родители — хорошие люди. Воспоминания о матери причиняют мне боль. И мой отец — хороший человек, он заслуживает только лучшего, понимаешь? Я не хочу, чтобы кто-то очернил их или морочил мне голову тем, что… меня не касается.
— Возможно, это не имеет к ним никакого отношения.
— Отец не был сиротой в прямом смысле слова, но у него были плохие отношения с матерью, и он почти не знал отца — ему был только год, когда тот умер.
— Как это случилось?
— Неизвестно. Была война, однажды утром он ушел на работу и не вернулся. Мать говорила ему, что это, скорее всего, дело рук немцев, но не могла ничего доказать.
— Ты знаешь, где они жили?
— Моя бабка не любила об этом говорить, это причиняло ей боль. Я знаю только, что они выросли где-то возле Лиона.
Томасу потребовалось время, чтобы осмыслить услышанное. Он боялся подумать о том, кем мог быть разложившийся труп, который они обнаружили в озере.
— В загадке говорится об ущелье под мостом Дьявола, — вспомнила Яэль. — Я думаю, что те, кто знает, также находятся там. Давай съездим туда, утром я видела дом напротив входа в ущелье.
Томас кивнул и завел мотор, Яэль убрала пистолет в рюкзак. Они проехали меньше километра и остановились перед старинной каменной гостиницей, оставив включенными дворники.
Яэль постучала в дверь, прячась от дождя под дверным козырьком. Небольшая табличка с именем «Малинваль» висела над сломанным звонком. Дверь открыл старик и нахмурился, увидев промокшую пару:
— Ох-хо-хо… Вы насквозь мокрые, вы знаете об этом?
Яэль улыбнулась:
— Месье, я… Меня зовут Яэль Маллан, мне очень жаль, что я побеспокоила вас. Я хотела бы задать вам несколько вопросов.
Старик внимательно поглядел на нее, затем отступил в сторону:
— Заходите, заходите…
Они прошли в простую деревенскую комнату, где восхитительно пахло горячим бульоном.
— Вам нужно обсушиться, — сказал хозяин и протянул им старое выцветшее полотенце.
— Месье… — начала Яэль.
— Меня зовут Люсьен.
Он открыл пыльный буфет, достал бутылку абсента и три стакана.
— Это спасет вас от насморка, — объяснил он.
— Скажите, пожалуйста, много ли народу живет вокруг ущелья Дьявола? Я имею в виду старожилов.
— Я тут живу. А там, дальше, есть и другие фермы.
Яэль твердо помнила, что Тени прямо указали на ущелье под мостом Дьявола. Значит, это где-то здесь, меньше чем в десяти километрах.
— Люсьен, я ищу того, кто может что-то знать о моей семье.
Старик пил абсент, избегая смотреть ей в глаза.
— Моя фамилия Маллан, вам это что-нибудь говорит?
Люсьен пристально посмотрел на нее. Затем так же внимательно оглядел Томаса.
— Поговорите со своими родственниками, — посоветовал он.
— Те, кто остался… Нельзя сказать, чтобы они были словоохотливы.
— Похоже, я уже говорил с вашим отцом. Это старая история, которую не стоит ворошить.
— Мой отец был здесь?
— Думаю, это был он. Месье Маллан, лет пятидесяти.
Яэль стала рыться в карманах комбинезона в поисках бумажника, и вспомнила, что он в рюкзаке. Она достала фотографию, на которой стояла рядом с родителями:
— Это он?
