– У меня есть заключение медэксперта, – сказал детектив.
Лоуренс покачал головой.
– Ты хочешь сказать, что он крепко спал, наглотавшись своих пилюль, тут позвонила его сестра, и этот парень, вместо того чтобы взять телефонную трубку, случайно схватил пистолет с ночного столика и стрельнул себе в висок? Но это невозможно доказать.
– У нас есть свидетель, – сказал лейтенант Рич. Лоуренс посмотрел на свободную половину постели. Простыни были смяты – ночью там явно кто-то спал.
– О-о… – сказал он, восстановив для себя картину произошедшего здесь… или, по крайней мере, часть картины.
– "Джорджио из Беверли-Хиллз", – сказал Дарвин. Лоуренс медленно повернулся и посмотрел на друга:
– Ты что, хочешь сказать, что ты только посмотрел на отпечаток тела на второй половине кровати, понюхал немного – посреди такой вони – и уже готов назвать мне имя парня из Беверли-Хиллз, с которым спал мистер Хаттон?
Полицейский рассмеялся, потом снова зажал рот и нос платком.
Дар покачал головой:
– Это название духов. "Джорджио из Беверли-Хиллз". – Дарвин повернулся к полицейскому в штатском. – Можно я угадаю? Женщина, которая спала с мистером Хаттоном этой ночью, не стала сразу звонить в полицию – потому что она замужем или эта ситуация может ей как-то повредить по другой причине, – но потом дала показания, верно? Кто бы она ни была, вы нашли её очень быстро… И вряд ли для этого вам пришлось проверять всех женщин в Южной Калифорнии, которые пользуются духами "Джорджио".
Детектив Рич кивнул.
– Через две минуты после того, как к ней приехал патруль, она раскололась и начала рыдать, а потом сама нам все рассказала.
– О ком это вы говорите? – спросил Лоуренс.
– О психиатре, – сказал Дар. Лоуренс снова посмотрел на труп.
– Мистер Хаттон трахался со своей врачихой?
– Во время несчастного случая – уже нет, – сказал лейтенант Рич. – Они закончили трахаться, мистер Хаттон принял свой флуразепам и доксепин, и оба заснули. Психиатр… Я пока не буду говорить вам её имя, но вы и так его услышите – в одиннадцатичасовых "Новостях"… Она услышала, как зазвонил телефон, услышала, что мистер Хаттон завозился в постели, сказал "Алло?" – а потом вдруг раздался выстрел.
– Очевидно, она решила, что лучше будет проявить благоразумие, – заметил Дар.
– Ага, – сказал детектив. – Она унесла отсюда ноги раньше, чем кровь перестала течь. К несчастью – для врачихи – любопытный администратор, который живет здесь же, видел, как она уехала на своем "Порше" через пять минут после полуночи.
– А сестра мистера Хаттона уже знает об этом? – спросил Лоуренс.
– Пока нет, – сказал лейтенант. Дар и Лоуренс обменялись взглядами.
– Из-за этого обстоятельства судебный иск становится ещё более интересным.
Детектив вышел из квартиры обратно на лестницу. Лоуренс и Дарвин охотно последовали за ним. Они постояли какое-то время на балконе, чтобы провонявшая одежда немного проветрилась на свежем воздухе.
– Это похоже на старую историю о том, как Хелен Келли обожгла себе ухо.
– И как? – спросил Лоуренс, быстро делая записи и наброски схем в своем ноутбуке.
– Она ответила на телефонный звонок в утюг! – сказал лейтенант Рич и расхохотался.
Лоуренс и Дар долго не разговаривали после того, как уехали из Сан-Хосе. Наконец Лоуренс пробормотал:
– Служить и защищать… Ха!
Они уже подъезжали к Сан-Диего, когда Дарвин неожиданно сказал:
– Ларри, помнишь, как несколько лет назад погибла принцесса Диана?
– Лоуренс, – поправил его Лоуренс. – Конечно, помню.
– О чем мы тогда говорили… ну, хоть приблизительно? Дородный инспектор страховой компании тяжко вздохнул.
– Дай-ка вспомнить… Сначала сообщили, что "Мерседес", в котором были принцесса Диана и её бойфренд, ехал на скорости сто двадцать миль в час. Мы с самого начала знали, что все это неправда. Мы тогда записали репортаж из "Новостей" и разложили его на кадры, помнишь? Потом мы переписали на видео более поздние репортажи с места катастрофы, тоже разложили их…
– И мы ещё обсуждали, что вмятина от удара не соответствует данным из репортажей, – сказал Дар.
– Точно. "Мерседес" врезался в колонну – но мы видели, что его передняя часть вмялась недостаточно сильно для машины, которая ехала со скоростью больше сотни миль в час. Кроме того, по телеканалам новостей постоянно передавали, что машина перевернулась, но, когда мы просмотрели видеозапись, оказалось, что это не так.
– Вы с Труди определили, что крышу с "Мерседеса" скорее всего сняли уже после аварии, во время спасательных работ – когда пытались извлечь из машины пострадавших, правильно? – сказал Дарвин.
– Ну да. И ты сказал то же самое. А вмятины, которые были видны на крыше, появились не из-за того, что машина переворачивалась. Крыша прогнулась, когда пассажиры, которые были на заднем сиденье, врезались в неё головами изнутри – во время столкновения.
– И какую мы определили примерную скорость машины – согласно видеозаписям, травмам, которые получили пассажиры, и прочим сведениям о месте происшествия?
– Я говорил… Дай-ка подумать… Я говорил – шестьдесят три мили в час. Труди говорила, что шестьдесят семь. А у тебя, кажется, получилось меньше всего – шестьдесят две мили в час, что ли?
– И когда поступило окончательное заключение, оказалось, что прав был ты, – задумчиво промолвил Дар. Лоуренс продолжал:
– Никто из репортеров не захотел об этом говорить, но все мы знаем, что принцесса Диана скорее всего осталась бы в живых, если бы пристегнулась ремнем безопасности. И они все выжили бы в такой аварии, если бы дело происходило в Соединенных Штатах…
– А почему? – спросил Дар.
– Потому что и федеральные правила дорожного движения, и правила в каждом штате требуют, чтобы такие колонны в тоннелях под мостами были защищены ограждением, – сказал Лоуренс. – Ты же знаешь. Ты сам говорил об этом в тот вечер, когда только сообщили о катастрофе. Ты даже просчитал на нашем компьютере степень гашения кинетической энергии этим ограждением в зависимости от скорости автомобиля. Если бы там была не бетонная перегородка, а защитное ограждение, то "Мерседес" принцессы Дианы бросало бы из стороны в сторону по всему тоннелю – от стены к ограждению и обратно, и его скорость снижалась бы постепенно. И если бы все пассажиры были пристегнуты ремнями безопасности…
– Но они не пристегнулись, – спокойно заметил Дарвин.
– Вот именно… Труди назвала это "синдромом такси-лимузинов", – сказал Лоуренс. – Люди, которые никогда и не подумали бы ездить, не пристегнувшись, в своих собственных машинах, почему-то напрочь забывают пристегнуться, когда садятся в лимузин или такси. Почему-то люди совершенно забывают о мерах безопасности, если за рулем машины сидит наемный водитель.
– Труди даже вспомнила какую-то запись с принцессой Дианой – она пристегивалась, когда сама сидела за рулем, – сказал Дар. – А что мы ещё обсуждали?
Лоуренс поскреб подбородок.
– Не пойму, к чему ты клонишь, но давай посмотрим. Мы все соглашались, что папарацци не имеют никакого отношения к этой аварии. Во-первых, "Мерседес" мог легко обогнать те маленькие мотоциклы, на которых ехали папарацци. Во-вторых, "Мерседес" мог сбить такой мотоцикл, и пассажиры внутри даже не почувствовали бы толчка. Но мы заподозрили, что в этом был замешан какой-то второй автомобиль… вторая машина, да. Что водитель "Мерседеса" свернул в тоннель и не справился с управлением, пытаясь увернуться от другой машины.
– И мы сочли это причиной катастрофы, – сказал Дар.
– Ну да. А ещё мы были уверены, что потом выяснится, что водитель "мерса" выпил спиртного перед тем, как сел за руль.
Дар кивнул.
– А почему мы так решили?
– Он был француз, – сказал Лоуренс. Лоуренс никогда не ездил в те страны, где все население не говорит по-английски. А французов он не любил просто из принципа.
– А ещё почему? – спросил Дар.
– Ну… Кажется, это Труди заметила, что повернуть влево сразу после въезда в тоннель – так, чтобы машина потом врезалась прямо в колонну, – водитель "Мерседеса" мог только для того, чтобы избежать столкновения с другим автомобилем. И что любой опытный водитель – или трезвый водитель – на "Мерседесе" вполне мог бы выполнить такой маневр на скорости шестьдесят пять миль в час. На "мерсах" очень надежная система управления. В конце концов, автомобиль сам пытался помочь водителю удержать контроль над ситуацией.
– Таким образом, мы трое оказались правы относительно всех подробностей этой аварии, вплоть до участия гипотетической второй машины, – сказал Дарвин. – А ты помнишь какую-нибудь ещё нашу реакцию на случившееся?
– Ну, я помню, мы ещё какое-то время следили за сообщениями в Сети и в специализированных журналах, – ответил Лоуренс. – Факты просачивались тонкой струйкой – через комментарии следователей других страховых компаний – задолго до того, как эти факты раскопали журналисты из службы новостей.
