Люди что-то кричали про флот акаимцев, но меня интересовало лишь то, где здесь можно было воспользоваться телеграфом.
Пробежав несколько улиц в направлении нашего с Рутой дома, я нашёл свободную кабинку. «Гадство, у меня же ни гроша с собой!»
Недолго думая, я взял снаружи осколок гальки и разбил им ячейку, где хранились клети. «Накормив» телеграф двумя монетами, стал ожидать ответа Руты. Спустя несколько томительных минут, когда вера в самое худшее почти укоренилась в моём сознании, она ответила.
– Это я, Рута!
– Эдгар?! – обрадовалась девушка. – Тебя отпустили?!
– Можно и так сказать! Собирай вещи, мы уедем из Норвилла!
– Я уже начала! Ждём тебя! – воскликнула Рута.
– Уже лечу! – ответил я, даже не повесив трубку.
Шестнадцатое воспоминание
Этна сказала, что я проспал дольше, чем обычно, и пропустил два приёма пищи, поэтому мне досталась остывшая банка консерв. Впрочем, я бы и медведя съел. Организм требовал жрать особенно много, чтобы восстановить ногу.
Осмотрев рану, я обнаружил появившуюся корку и небольшое загноение, которое промыл спиртом. Сменив бинты и поев, я спросил об Эйнаре. Марко ответил, что тот не появлялся с тех пор, как ушёл.
– Как ты? – поинтересовалась Этна.
– Уже получше. Но было бы идеально не попадать в такую ситуацию вовсе. Думаю, придётся пожить тут какое-то время, – ответил я. – Найдите мне какую-нибудь длинную палку, пойду поищу нашего безумца.
– Я с тобой! – вызвался Марко.
– Позаботься о сестре, воин, – улыбнулся я. – Ружьё отныне принадлежит тебе.
– Есть! – отдал честь паренёк с гордо поднятой головой.
Среди кучи сломанной утвари, Этна откопала для меня швабру. Отломав кончик, я опёрся на неё и потопал на выход из обиталища Эйнара.
По следам ног на пыльном полу поднялся на чердак института. «Хорошо, что прихватил плащ», – подумал я, застёгиваясь. Эта часть строения давно обветшала, половицы отсырели и покрылись коркой льда. Ненароком, можно было что-то сломать себе, в довесок к пылевому ранению бедра.
Дыры в крыше были неумело заколочены, и через них проходили редкие лунные лучи. Эйнар сидел в самом конце и глядел в разбитое окно – единственное отверстие, что никак не было заграждено. Он закутался в несколько штопанных одеял, не боясь замёрзнуть.
Подойдя поближе, я проследил за направлением его взгляда. Он упирался в редкие звёзды, что не были сокрыты тучами. В центре небосвода светила полая луна, кольцо белого света, которого едва хватало в открытом поле, не то, что в городе или глухом лесу.
– Тридцать лет… – шептал себе Эйнар. – Тридцать…
– Дольше, чем я помню, когда свет ещё не погас, – я прервал его одинокий трепет.
– Мы думали, что это затмение, – ответил Эйнар. – Очень долгое затмение. До тех пор, пока на календаре не закончился последний лист… Ещё несколько лет единицы из нас пытались считать дни, но и они сбились и забыли.
– Почему ты не заколотил это окно, как другие? – спросил я.
– Не смогу ответить. Просто так решил… – пожал плечом Эйнар. – В последнее время, годы, а может и десятилетие, я часто сюда поднимаюсь. Делать большую часть времени мне нечего… Это… Прости, ещё раз…
– Я уже не обижаюсь. Ты главное, не напоминай лишний раз, а то в ноге свербит, – хмыкнул я. – У тебя тут нет подушки?
– Вот… – он встал и протянул мне свою.
– Нам нужна карта, – напомнил я.
– Их тут полно. Я сохранил несколько на случай, если твари исчезнут, – обнадёжил Эйнар. – Куда вы направляетесь?
– На север. Этна рассказала, что есть надежда на поселение выживших за горами.
– Надежда… – произнёс учёный. – Уже что-то…
– Не знаю. Мне слабо верится в подобное, но… А куда ещё идти? – подумал я.
– Это не твои дети? – поинтересовался Эйнар.
– Нет. Хотя… наверно, уже мои. По крайней мере, я чувствую… нет, знаю, что в них – мой смысл жизни. Пока живы Этна и Марко, моё путешествие имеет хоть какое-то значение. Это всё о чём я мечтаю – оставить что-то в этом мире после себя…
– Это… – шмыгнул носом учёный. – Это прекрасно… – и он заплакал.
Я положил ему руку на плечо и слегка притянул к себе. «Человек, – подумал я. – Живой человек. Он так давно ни с кем не общался… Удивительно, что он всё ещё сохранил свой рассудок достаточно ясным, чтобы понимать меня».
– Если хотите добраться до севера и преодолеть горы без существенных препятствий, я могу дать подсказку… – успокоившись, сказал учёный. – Учитывай, что эта информация может оказаться просроченной на три десятилетия. Если спуститься с гор и пройти на восток, то где-то там раньше находилось местечко Эйррейс. Оно славилось своими воздушными шарами. Если сможете найти хотя бы один уцелевший и взлететь на нём, то сократите время пути с нескольких месяцев, до пары недель.
– Сможешь показать точный путь на карте? – спросил я.
– Постараюсь… – утирая слёзы, ответил Эйнар.
Он помог мне встать, и мы вместе отправились обратно. По дороге, Эйнар сказал:
– Думаю, тебе стоит подождать, пока нога заживёт. Еды тут хватит, а я столько уже не проживу, чтобы всё съесть.
– У меня не так много времени, и это не из-за твоего выстрела. Подожду, пока боль перестанет причинять дискомфорт и двину дальше.
Оказавшись перед пристанищем, Эйнар сказал, что сам сходит за картами. Я вошёл внутрь, Этна как раз разогрела мне парочку консерв из запасов института.
– Ну как? – спросил Марко.
– Он даст нам карты, – обрадовал я.
Дети тут же обняли друг друга от радости.
– Я думаю, нужно подождать, пока ты поправишься, – сказала Этна.
– Эйнар тоже так считает, но моё решение уже принято: мы выдвинемся через несколько дней.
– Дядь, при всём уважении, я тебя не смогу понести, – подметил Марко.
– Я не настолько стар! – отшутился я. – Поймите… не так много времени осталось до момента, когда я не смогу вас защищать.
– Что?! – воскликнула Этна.
– Вы знаете, о чём я говорю… Моё тело ещё держится, несмотря на все испытания. Это чудо, для моего-то возраста, – сообщил я, ненароком задумываясь: «А сколько мне точно лет? Должно быть пятьдесят четыре… или пятьдесят шесть…»
– Не гони, дядь! Я запрещаю тебе умирать! – стукнул по столу Марко.
Этна тут же положила ему руку на плечо.
– Эдгар, я прошу тебя… Побереги себя. Если мы доберёмся до отца Севастьяна, то сможем, наконец, отдохнуть. Разве нам сейчас что-то угрожает? Почему ты так себя не ценишь?
– Почему-почему… – вздохнул я. – Я просто хочу поскорее убедиться, что вам ничего не угрожает. Своя жизнь меня не интересует.
– Но это неправильно! Ты ведь тоже человек! Разве тебе не хочется прожить подольше? – вскинула руки девчонка.
– Ради чего, Этна? Только ради вас с Марко. Время не знает пощады. Вам не будет и двадцати, когда меня не станет. Моя могила давно вырыта рядом с теми, кого я не смог защитить тогда…
– А ты не думал, что мы тоже хотим тебя защитить? – спросил вдруг Марко. – Я может тоже хочу побыть немного героем!
«Глупый мальчишка… Что взять с ребёнка?» – улыбнулся я.
– Раньше нас было четверо, осталось двое! Но потом в нашей жизни появился ты и… – его голос скрипнул. – Ты дал надежду, что не все взрослые в этом мире – ублюдки! Ты стал нашей семьёй, ты заботился о нас, хотя и не должен был! Не лишай нас права отплатить тем же!
– Эдгар… Просто постарайся выжить, ладно? – сдерживая слёзы произнесла Этна.
В груди защемило. «Странное чувство… Грусть ностальгии и счастье от осознания того, что ты кому-то ещё нужен». Я встал с кровати и позволил двум мальцам обнять себя.
– Ну всё-всё! Не ревите. Ради вас, я подожду, пока нога не заживёт, – утешил их.
«Плана это не изменит. Дети не должны защищать старика. Мои внутренние часы говорят мне, что у меня меньше трёх лет. Этого хватит с лихвой, даже, если мы пойдём на север пешком».
***
