— Я бы хотел увидеть ордер на обыск, — попросил Кевин.
— У вашей домовладелицы есть копия.
— Зачем понадобилось устраивать этот спектакль для соседей? Если бы вы позвонили нам, мы впустили бы вас в квартиру.
— Конечно, — сказал Болтон. — И мы нашли бы то, что здесь искали, где-нибудь на мусорной свалке на другом конце города, а не в вашей спальне.
— Нам с Пейтон нечего скрывать.
— Да, теперь уже нечего, — согласился он, презрительно усмехнувшись. Он поблагодарил домовладелицу и начал сходить вниз. Неподвижно стоявшие на крыльце полицейские, как по команде, последовали за ним. Пейтон наблюдала за тем, как они усаживались в машины. Потом машины, быстро набрав скорость, исчезли из виду.
Хозяйка дома отдала Кевину копию ордера на обыск.
— Надеюсь, что все это не связано с наркотиками, иначе вам немедленно придется искать другую квартиру, — сердито бросила она. Повернувшись, она спустилась по ступенькам и вышла. Они остались в коридоре одни. Кевин закрыл дверь и быстро прочитал ордер.
— Та железная коробка, которую он держал в руках, это ведь сейф, где я хранила свой пистолет, — произнесла Пейтон. — Неужели они искали именно его?
— Именно так написано в ордере на обыск.
— Что же все-таки происходит?
— Я предполагаю, что они собираются провести баллистическую экспертизу, чтобы выяснить, не из этого ли пистолета был убит Гэри Варнс.
— Прекрасно. Ведь его убили не из моего пистолета.
— Будем надеяться, что нет.
— Что ты имеешь в виду под словами «будем надеяться»? Уж не думаешь ли ты, что это я его застрелила?
— События происходят так быстро, и вся эта история становится все более странной. Даже этот ордер какой-то странный. По закону ордер на обыск должен иметь другую форму. Складывается впечатление, будто его выписал человек, хорошо осведомленный насчет того, что у тебя есть пистолет и какой именно модели. Ты заполняла все официальные документы, когда покупала его. Но совершенно не понятно, как полиция могла узнать, что ты хранишь пистолет в той металлической коробке.
Пейтон ненадолго задумалась и вдруг вспомнила.
— Я давала показания по судебному делу. Адвокат того негодяя, который подал на меня в суд, из-за того что случилось в клинике в Хейвервиле, спрашивал меня о пистолете. Я сказала, что храню его в сейфе — железной коробке, которая закрывается на замок и находится на верхней полке шкафа в спальне. Все мои показания заняли четыре страницы машинописного текста. Полиции ничего не стоило прочитать их.
— И все-таки странно, что они знали о твоих показаниях, не говоря уже о том, что у них была копия этих показаний. Похоже на то, что кто-то снабжает их информацией.
— Ты хочешь сказать, что у них есть информатор?
— Все это очень непонятно. Меня больше беспокоит другое. Очень хотелось бы узнать, кто тот сукин сын, который убил Гэри Варнса. Ведь он теперь пытается повернуть дело так, чтобы все подумали, будто это сделала ты.
Они посмотрели друг на друга.
— Как ты думаешь, что нам теперь делать? — спросила Пейтон.
— Ты спрашиваешь у меня совета как у мужа или как у юриста?
— И то, и другое.
— Нужно нанять адвоката. Хорошего адвоката.
— У тебя есть подходящие кандидатуры?
— Только одна, — серьезным голосом сказал он, потом пошел в кухню и снял телефонную трубку.
* * *
Через полчаса они уже находились в центре города, в офисе юридической фирмы «Фэлкоун и партнеры». Тони Фэлкоун был успешным адвокатом, который вот уже двадцать один год работал только по уголовным делам, причем первые пять лет — в бостонском бюро государственных защитников, а потом занялся частной практикой. Несколько раз Пейтон встречала его имя в газетах. Оно всегда упоминалось в связи с громкими уголовными делами. Пейтон не была знакома с ним лично, это Кевин предложил позвонить ему. Однако он сразу же предупредил Пейтон, что Тони чрезвычайно непредсказуемый человек, хотя и очень талантливый юрист.
Секретарь Тони принесла им кофе и сказала, что он уделит им внимание, как только закончит разговаривать по телефону. Кевин и Пейтон молча сидели рядом на обитом шелком диване в приемной, которая находилась за личным кабинетом адвоката. Кевин время от времени посматривал на Пейтон, словно спрашивая, не хочет ли она задать ему вопрос. Однако, похоже, у нее не было настроения разговаривать.
Приемная адвоката была отделана со вкусом. Этот стиль скорее можно было назвать эклектическим — современная мебель и несколько предметов старины, чтобы придать обстановке своеобразный колорит. На стенах висели картины. Среди них были написанные маслом и акварели, но было видно, что все это оригиналы. Картины были прекрасно освещены, и это говорило о том, что их владелец восхищается ими и, возможно, заплатил за них немалые деньги. Комната больше напоминала уютную галерею, чем приемную адвокатской конторы. Здесь не было вывешено ни почетных грамот, ни дипломов, ни каких-нибудь других знаков отличия, которыми обычно украшают стены в подобных местах. Пейтон решила, что это хороший сигнал. По своему опыту она знала, что настоящие профессионалы никогда не выставляют напоказ своих наград.
— Прошу извинить меня, за то что заставил вас ждать, — произнес Тони, выходя из своего кабинета.
Процедура знакомства была очень короткой. Пожимая ему руку, Пейтон вспомнила, что несколько месяцев назад она видела по телевизору интервью с Тони в вечерних новостях. Тогда он показался ей человеком серьезным и деловым. Познакомившись с Тони лично, она ощутила исходящую от него спокойную уверенность. Одет он был неформально, но стильно. На нем был пиджак от Армани, темно-синяя рубашка и галстук такого же цвета, но более темного оттенка. Это было так непохоже на костюмы в тонкую полоску, белые рубашки и галстуки бежевого цвета. Именно такой стиль одежды считался своего рода униформой в фирме, где работал Кевин. В жизни адвокат оказался выше ростом и гораздо привлекательнее. Пейтон подумала, что, наверное, он недавно вернулся из отпуска: его идеально белые зубы ярко выделялись на загорелом лице. Она улыбнулась ему в ответ, хотя в подобных обстоятельствах ее улыбка выглядела какой-то натянутой.
— Как обстоят дела с твоим романом? — спросил Тони у Кевина.
— Это совершенно другая история, — ответил тот.
Тони посмотрел на Пейтон.
— Кевин был так любезен, что несколько раз угостил меня обедом в обмен на кое-какую информацию по уголовному праву. Это требовалось ему для книги, — уточнил он.
— Я знаю. Он сказал, что вы оказали ему просто неоценимую помощь.
— Моя помощь заключалась только в том, что я рассказал ему о нескольких делах, которые вел.
— И теперь, как я понимаю, Кевин знает все ваши излюбленные приемы и методы.
Тони все еще улыбался, но было вполне очевидно, что он говорит серьезно.
— Далеко не все.
Он отошел в сторону, пропуская их вперед. Пейтон обратила внимание на старинную медную табличку, висевшую на двери кабинета. На табличке было написано: «Исповеди проводятся ежедневно с 7 до 9 часов».
— Забавно, — улыбнулась Пейтон.
— А-а, вы об этом. Несколько месяцев назад я повел свою маленькую племянницу на исповедь в церковь Святого Энтони и там увидел эту табличку возле паперти. Я не мог не забрать ее.
— Вы совершили кражу в церкви?
Он пожал плечами, изобразив поддельное удивление.
— Я два раза прочитал молитву и пожертвовал сто долларов на благотворительность. Думаю, этим я полностью искупил свой грех.
— Свои грехи я уже там не буду искупать, — сказала она полушутя-полусерьезно.
— Пейтон! — почти простонал Кевин.
— Все нормально. Твоя жена за словом в карман не полезет. Мне это нравится. Особенно если женщина при этом еще и весьма привлекательна.
Это вполне невинное замечание в данной ситуации выглядело неуместным. Они с Кевином сели в кожаные кресла с хромированными подлокотниками. Кресла были повернуты к столу адвоката, за которым находилось окно, откуда открывалась потрясающая панорама бостонской гавани. Сам стол был ультрасовременного дизайна — нечто совершенно необычное. Стеклянная столешница в форме полумесяца держалась на трех тонких столбиках из полированного гранита. Вся эта конструкция казалась такой хрупкой, что к ней страшно было прикоснуться. Поэтому Пейтон решила не придвигаться слишком близко к этому столу и даже не трогать его руками.
В кабинет вошла секретарь.
— Прошу прощения, мистер Фэлкоун. По второй линии звонит репортер.
Они быстро переглянулись — Пейтон, Кевин и Тони. У всех в глазах был один и тот же немой вопрос: «Неужели все уже стало известно прессе?»
— Это по поводу дела о даче взятки полицейским, — пояснила секретарь.
