Однако, просто на всякий случай, я набрал номер сотового телефона Деборы. Она ответила на четвертом гудке. «Что», спросила она.
“Ты ведь помнишь, что у доктора Данко не возникло никаких проблем пробраться туда в первый раз.”
“Меня не было здесь в первый раз,” сказала она. Это прозвучало настолько агрессивно, что я понадеялся что она не станет стрелять в кого-то из обслуги.
“Хорошо,” сказал я. “Просто держи глаза открытыми.”
“Не волнуйся,” сказала она. Я услышал, как Чацкий что-то бормочет на заднем фоне, и Дебора добавила, “Я должна идти. Позвоню тебе позже,” и повесила трубку.
Вечерний час пик был в полном разгаре, когда я направился на юг к дому Риты, и я поймал себя на широкой улыбке, когда покрасневший мужчина в пикапе подрезал меня и показал средний палец. Это было не просто обычное чувство принадлежности, которое я получал от убийственного движения Майами; я чувствовал, что огромное бремя скатилось с моих плеч. И, конечно, так и было. Я могу пойти к Рите и не будет никакого темно-бордового Форда, оставленного через улицу. Я могу вернуться в свою квартиру, свободный от назойливой тени. И, что более важно, я могу пустить Темного Пассажира за руль, и мы с ним будем одни в течение некоторого чрезвычайно необходимого нам времени. Сержант Доакс ушел из моей жизни… а скоро, по-видимому, уйдет и из собственной.
Я чувствовал себя абсолютно легкомысленным, когда ехал вниз по Южному Дикси и поворачивал к дому Риты. Я был свободен – и свободен от обязательств, также, поскольку мог предполагать, что у Чацкого с Деборой займет некоторое время, чтобы выздороветь. Что касается доктора Данко – я действительно чувствовал определенный болененный интерес к встрече с ним, и с удовольствием выкроил бы немного времени в своем забитом расписании общественной жизни ради реально качественного времяпровождения с ним. Но я был абсолютно уверен, что таинственное Вашингтонское агентство Чацкого пришлет кого-то еще разобраться с ним, и они, конечно, не захотят, чтобы я болтался вокруг и давал советы. Исключив это и Доакса из картинки, я вернулся к плану A и свободе отправить Рейкера к досрочному выходу на пенсию. Кому бы ни придется теперь иметь дело с проблемой доктора Данко, это будет не Восхитительно Свободный от Обязательств Декстер.
Я был настолько счастлив, что поцеловал Риту, когда она открыла дверь, хотя никто за нами не наблюдал. И после обеда, пока Рита принимала душ, я снова вышел на задний двор, поиграть в прятки с соседскими детьми. Но на сей раз, в этом была особая острота для Коди и Астор, наш личный маленький секрет, добавляющий касанию дополнительный интерес. Было забавно наблюдать, как они преследуют других детей, мои собственные маленькие хищники на тренировке.
После получаса выслеживания и атак, однако, стало очевидно, что нас превзошли численностью другие хищники – москиты, несколько миллиардов ужасно голодных отвратительных маленьких вампиров. Итак, слабые от потери крови, мы с Коди и Астор вернулись в дом и устроились вокруг обеденного стола для партии в «Виселицу».
“Я хожу первая,” объявила Астор. “Сейчас моя очередь.”
“Моя,” возраил Коди, хмурясь.
“Не-е-а, всё равно я хожу” сказала она. “Пять букв.”
“C,” сказал Коди.
“Нет! Голова! Ха!” взвыла Астор в триумфе, и нарисовала маленькую круглую голову.
“Сначала лучше спрашивать гласные,” сказал я Коди.
“Какие,” мягко спросил он.
“А, Е, Ё, И, O, У, иногда Э,” сказал ему Астор. “Это все знают.”
“E?” Спросил я, и часть ветра вышла из ее парусов.
"Да," Астор, надувшись, написала E посередине чистой линии.
“Ха,” сказал Коди.
Мы играли почти час перед сном. Слишком скоро мой волшебный вечер подошел к концу, и я снова оказался на кушетке с Ритой. Но на сей раз, свободный от надзирающих глаз, я легко смог отцепиться от её щупалец и вернуться домой, к моей скромной постели, с замечательными оправданиями о том, что праздник у Винса удался бурным, а завтра много работы. И затем я отключился в полном одиночестве, только эхо, тень, и я. До полнолуния оставалось две ночи, а затем я воплощу в жинь свои ожидания. Эту полную луну я встречу не с Миллер Лайт, а с Рейкером, Фотография, Инк. Через две ночи я наконец-то выпущу Пассажира, стану самим собой, и выброшу залитый потом костюм Дорогого Друга Декстера в кучу мусора.
Конечно, я должен буду сначала найти доказательства, но я был абсолютно уверен, что найду их так или иначе. В конце концов, у меня был целый день для этого, а когда мы с Темным Пассажиром я сотрудничаем, всё словно падает прямо в руки.
И полный счастливыми мыслями, переходящими в темный восторг, я поехал в свою удобную квартиру, и лег в кровать, чтобы провалиться в глубокий лишенный сновидений сон.
Следующим утром мое оскорбительно веселое настроение сохранилось. Когда я остановился купить пончиков по пути на работу, я подчинился импульсу и купил целую дюжину, в том числе несколько политых шоколадом со сливочной начинкой, действительно экстравагантный жест, который не пройдет мимо наконец выздоровшего Винса. “О,” сказал он, подняв брови. “Ты преуспел, O могучий охотник.”
“Боги леса улыбнулись нам,” сказал я. “Со сливками или малиновым желе?”
“Со сливками, конечно,” ответил он.
День прошел быстро, всего с одной поездкой на место преступления; обычная расчлененка садовым инвентарем. Это была абсолютно любительская работа; идиот попытался использовать электронож для стрижки изгороди, но преуспел только в создании большого количества дополнительной работы для меня, прежде чем прикончить жену секатором. Весьма противный беспорядок, и он заслужил то, что его схватили прямо в аэропорту. Хорошо выполненное расчленение прежде всего опрятно, как я всегда говорю. Никаких луж крови или кусков плоти на стенах. Это демонстрирует реальный недостаток класса.
Я закончил на месте как раз вовремя, чтобы вернуться в свой закуток в судебной лаборатории и оставить свои заметки на столе. Я отпечатаю их и закончу отчет в понедельник, спешить некуда. Ни убийца, ни жертва никуда не денутся.
Итак, я вышел из двери на парковку и сел в свой автомобиль, свободный бродить по земле, где пожелаю. Никто не последует за мной и не станет накачивать меня пивом или вынуждать меня делать вещи, которых я обычно избегаю. Никто не зальёт нежеланным светом тень Декстера. Я снова мог быть собой, Декстером Освобожденным, и эта мысль опьяняла гораздо сильнее, чем всё пиво и симпатия Риты. Я так давно такого не чувствовал, что я обещал себе, что никогда больше не буду воспринимать это как должное.
На углу Дуглас и Гранд горел автомобиль, собрав вокруг себя маленькую, но восторженную толпу зевак. Я разделил их хорошее настроение, когда пробился через пробку, вызванную транспортными средствами спасателей, и отправился домой.
Дома я заказал пиццу и сделал несколько осторожных записей относительно Рейкера; где искать доказательство, которого было бы достаточно – a пара красных ковбойских ботинок, конечно будет хорошим началом. Я был очень близок к уверенности, что он был тем самым; педофилы имеют тенденцию объединять бизнес и удовольствие, и детская фотография была прекрасным примером. Но “очень близок” не являлось достаточно бесспорным. И тогда я организовывал свои мысли в небольшой аккуратный файл – ничего инкриминирующего, разумеется, и он будет тщательно уничтожен, прежде чем начнётся веселье. К утру понедельника не останется даже намека на то, что я сделал, за исключением нового стеклышка в моей коробке на полке. Я провел счастливый час, планируя и поедая большую пиццу с анчоусами, но затем, когда почти полная луна начала бормотать в окне, я почувствовал беспокойство. Я ощущал, как ледяные пальцы лунного света поглаживают меня, щекоча по спинному хребту, убеждая меня расправить в ночи мускулы хищника, бездействующие слишком долго.
Почему нет? Мне не повредит выскользнуть в этот хихикающий вечер и бросить украдкой вгляд или два. Выслеживать, незримо наблюдать, пройти по следу Рейкера на кошачьих лапках, и вдохнуть ветер – всё это было столь же благоразумно, как и весело. Темный Бойскаут Декстер должен быть Готов. Кроме того, сейчас вечер пятницы. Рейкер может покинуть дом для какой-нибудь социальной деятельности – посещения магазина игрушек, например. Если он выйдет, я смогу проскользнуть в его дом и осмотреться.
Итак, я одел свою лучший темный костюм ночного охотника и совершил короткую поездку от своей квартиры по Главному Шоссе, через Коконат Гроув, к Авеню Тайгер Тэйл и вниз к скромному домику Рейкера. Он стоял по соседству невысоких зданий из бетонных блоков, и казалось, ничем не отличался от остальных, отступая от дороги как раз достаточно далеко для короткой подъездной дорожки. Его автомобиль стоял у дома, маленький красный Киа, давший мне прилив надежды. Красный, как ботинки; это был его цвет, знак, что я на верном пути.
