Кто-то хотел получить что-то от Эли. Ее убийца ближе, чем ты думаешь.
Арии стало не по себе. Все знали, что Спенсер нравился Йен. Его имя не сходило у нее с языка. Она твердила, что ее сестра не заслуживает такого парня; восхищалась тем, какой он веселый, какой милый за столом, когда ужинает у них дома. И все они задавались вопросом, что за великий секрет хранит Эли – так, возможно, этот. Должно быть, Эли рассказала о нем Спенсер. И Спенсер не смогла смириться.
Ария сопоставила и другие факты. Эли выбежала из амбара Спенсер… и нашлась не так уж далеко, в яме, вырытой на заднем дворе собственного дома. Спенсер знала, что рабочие собирались заливать яму бетоном уже на следующий день. В послании «Э» было сказано: Вы все знали каждый уголок ее двора. Но для одной из вас все было гораздо легче.
Некоторое время Ария сидела неподвижно, потом схватила телефон и набрала номер Эмили. Телефон прозвонил шесть раз, прежде чем Эмили ответила.
– Алло? – Арии показалось, что голос у нее заплаканный.
– Я тебя разбудила? – спросила Ария.
– Я еще не ложилась.
Ария нахмурилась.
– Ты в порядке?
– Нет. – Голос Эмили треснул. Ария расслышала всхлип. – Родители отсылают меня из дома. Я уезжаю из Роузвуда утром. Все из-за «Э».
Ария откинулась на спинку стула.
– Что? Почему?
– Даже не стоит говорить об этом, – обреченно произнесла Эмили.
– Ты должна встретиться со мной, – сказала Ария. – Прямо сейчас.
– Разве ты не слышала, что я сказала? Я наказана. Больше чем наказана.
– Но встретиться необходимо. – Ария забилась в угол кабинки, пытаясь скрыть от любопытных ушей персонала то, что собиралась сказать. – Думаю, я знаю, кто убил Эли.
Молчание.
– Нет, ты не можешь этого знать, – сказала Эмили.
– Я знаю. Надо позвонить Ханне.
В трубке Эмили раздался какой-то скрежет. После короткой паузы ее голос вернулся.
– Ария, – прошептала она, – мне звонят по другой линии. Это Ханна.
Дрожь пробежала по телу Арии.
– Переведи ее на трехстороннюю связь.
Раздался щелчок, и Ария услышала голос Ханны.
– Девчонки, – выпалила Ханна. Голос у нее был запыхавшийся, да и в трубке что-то шумело, как будто Ханна говорила через вентилятор. – Вы не поверите. «Э» облажался. То есть, я хочу сказать, мне так кажется. Я получила сообщение с определившегося номера и вдруг вспомнила, чей он, и…
Ария расслышала отдаленный сигнал клаксона.
– Встретимся на нашем месте, – сказала Ханна. – У школы, на качелях.
– Хорошо, – выдохнула Ария. – Эмили, ты можешь заехать за мной в закусочную в Холлисе?
– Конечно, – прошептала Эмили.
– Отлично, – сказала Ханна. – Поторопитесь.
Спенсер зажмурилась. Когда она открыла глаза, то увидела себя возле амбара на заднем дворе. Она огляделась вокруг. Ее что, телепортировали сюда? Или она сама выбежала и не помнит?
Внезапно дверь амбара распахнулась, и выскочила Эли.
– Хорошо, – бросила Эли через плечо, уверенно раскинув руки. – Увидимся. – Она прошла мимо Спенсер, как если бы та была призраком.
Она снова переживала ту ночь, когда пропала Эли. Спенсер задышала быстрее. Ей совсем не хотелось находиться здесь, но она знала, что должна все увидеть – вспомнить как можно больше.
– Ну, и вали! – услышала она собственный крик, донесшийся из амбара. Когда Эли бросилась вперед по тропинке, Спенсер – совсем юная – выбежала на крыльцо.
– Эли! – закричала тринадцатилетняя Спенсер, оглядываясь по сторонам.
А потом обе Спенсер – семнадцатилетняя и тринадцатилетняя – слились в одну. Она вдруг смогла ощутить все эмоции своей юной версии. Страх: что она наделала, прогнав Эли? Паранойю: никто из них никогда не осмеливался выступить против Эли. И Эли здорово разозлилась на нее. Чем это в итоге обернется?
– Эли! – снова крикнула Спенсер. Крошечные фонарики в форме пагод, обрамлявшие тропинку к большому дому, служили лишь намеком на освещение. Казалось, что в лесу происходит какое-то движение. Когда-то давно Мелисса сказала Спенсер, что на деревьях живут злые тролли. Тролли ненавидели Спенсер и хотели отрезать ей волосы.
Спенсер подошла к развилке: отсюда она могла пойти либо в сторону дома, либо в лес, окружавший их владения. Она пожалела, что не взяла с собой фонарик. Летучая мышь выпорхнула из зарослей. Когда она улетела, Спенсер заметила в самом конце тропинки, у кромки леса, чью-то фигуру, склонившуюся над сотовым телефоном. Эли.
– Что ты делаешь? – окликнула ее Спенсер.
Эли сузила глаза.
– Я ухожу. Есть места покруче, чем ваша тоскливая тусовка.
Спенсер напряглась.
– Прекрасно, – гордо заявила она. – Иди.
Эли подбоченилась. Сверчки пропели с два десятка мелодий, прежде чем она снова заговорила.
– Ты пытаешься украсть у меня все, что можно. Но этого ты не получишь.
– О чем ты? – Спенсер дрожала в тонюсенькой футболке.
Эли гнусно засмеялась.
– Ты знаешь.
Спенсер моргнула.
– Нет… не знаю.
– Да ладно. Ты ведь читала об этом в моем дневнике? Скажешь, нет?
– Я бы никогда не стала читать твой дурацкий дневник, – огрызнулась Спенсер. – Меня это не волнует.
– Верно. – Эли сделала шаг в сторону Спенсер. – Тебя это слишком волнует.
– Ты бредишь, – прошипела Спенсер.
– Нет. – Эли уже стояла рядом с ней. – Это ты бредишь.
Спенсер накрыло волной обиды и ярости, и она толкнула Эли в плечо. Но, видимо, слишком сильно, потому что Эли зашаталась, отступая назад, и оступилась на каменной дорожке, скользкой от росы. Взрослая Спенсер поморщилась. Она чувствовала себя игрушкой, которой наигрались и выбросили за ненадобностью. Удивление, промелькнувшее на лице Эли, быстро сменилось насмешкой.
– Подруги не дерутся.
– Что ж, может, мы и не подруги, – ответила Спенсер.
– Думаю, что нет, – согласилась Эли. В ее глазах плясали чертики. Выражение ее лица подсказывало, что она собирается выдать что-то крайне неприятное. Наступила долгая пауза, как будто Эли очень тщательно подбирала слова. Сосредоточься, приказала себе Спенсер. ВСПОМИНАЙ.
– Ты думаешь, что поцелуй с Йеном был таким уж особенным, – заговорила Эли. – Но знаешь, что он мне сказал? Что ты даже не умеешь целоваться.
Спенсер вгляделась в лицо Эли.
– Йен… постой. Йен сказал тебе такое? Когда?
– Когда мы с ним были на свидании.
Спенсер уставилась на нее.
Эли закатила глаза.
– Ты такая жалкая, делаешь вид, будто не знаешь, что мы вместе. Но, конечно же, ты это знаешь, Спенс. Ведь поэтому ты обратила на него внимание, не так ли? Потому что я с ним? Потому что твоя сестра с ним? – Она пожала плечами. – Той ночью он поцеловал тебя только потому, что я попросила об этом. Он не хотел, но я умоляла.
Спенсер выпучила глаза.
– Зачем?
Эли дернула плечиком.
– Хотела проверить, готов ли он ради меня на все. – Она притворно надулась. – О, Спенс. Неужели ты всерьез поверила, что нравишься ему?
Спенсер попятилась назад. Светлячки расцвечивали темное небо. Ядовитая улыбка расползалась по лицу Эли. Не делай этого, одернула себя Спенсер. Пожалуйста! Это того не стоит! Не надо!
Но это все равно случилось. Спенсер протянула руку и толкнула Эли со всей силы. Эли отскочила назад, ее глаза расширились от страха. Она упала прямо на каменную стену, окружавшую владения Хастингсов. Послышался отвратительный треск. Спенсер закрыла лицо руками и отвернулась. В воздухе разливался металлический запах, напоминающий кровь. В деревьях ухнула сова.
Когда девушка открыла лицо, то снова оказалась в своей спальне, где лежала на кровати, свернувшись калачиком, и кричала.
Спенсер приподнялась и посмотрела на часы. Половина третьего ночи. Голова раскалывалась. В спальне все еще горел свет, она лежала поверх покрывала в черном вечернем платье и серебряном ожерелье от «Эльза Перетти». Она даже не умылась и не расчесала сто раз волосы, нарушив ежевечерний ритуал отхода ко сну. Она пробежалась руками по плечам и ногам. На бедре наливался багровый синяк. Она дотронулась до него и сморщилась от боли.
Спенсер прижала ладонь ко рту. Это воспоминание. Она сразу поняла, что все в нем – правда. Эли встречалась с Йеном. Как же она забыла? Это как раз и есть тот кусок, выпавший из памяти.
Она подошла к двери, но ручка не повернулась. Сердце учащенно забилось.
– Эй? – осторожно позвала Спенсер. – Есть кто живой? Я заперта.
Никто не ответил.
Спенсер почувствовала, как учащается пульс. Что-то не так. В памяти всплыли обрывки прошлого вечера. Игра «Скрэббл». ЛЖЕЦ СДХ. Сообщение от «Э» на телефон Мелиссы с выдержками из ее эссе. И… и что потом? Она сложила руки на макушке, словно пытаясь выпустить воспоминания на волю. Так что потом?
