— Их должно быть три?
— Один уехал. Его нет уже несколько дней.
— И зачем он уехал?
— Я не знаю.
— Когда вернутся большие грузовики? — спросил Ричер.
— Весной, — ответил Джон.
— А как выглядит это место в начале лета?
— Тут кипит жизнь. Первый урожай люцерны снимают рано. До этого нужно проделать серьезную подготовительную работу, потом снова начинается ремонт. Здесь бывает полно людей.
— Пять дней в неделю?
— Обычно семь. Речь идет о сорока тысячах акров. А это большой объем продукции.
Парень захлопнул дверцу и сделал шаг. Потом он замер, потому что замер Ричер. Джек смотрел на пустой прямоугольник перед зданием. Потрескавшиеся камни. Парковка для менеджеров. Она была пустой.
— Где ты обычно ставишь свою машину, Джон?
— Прямо здесь, перед дверями.
— А твои приятели?
— Тоже.
— И где они сейчас?
Ночная тишина вдруг стала особенно пронзительной, Джон слегка приоткрыл рот и резко повернулся, словно думал, что его друзья прячутся где-то у него за спиной. Нечто вроде сюрприза. Но их нигде не было. Он повернулся к Ричеру:
— Наверное, уехали. Им позвонили.
— От тебя? — спросил Джек. — Когда ты заметил миссис Дункан?
— Нет, клянусь. Я не звонил. Вы можете проверить мой телефон.
— Тогда кто их вызвал?
— Мистер Дункан, наверное. Мистер Джейкоб Дункан.
— Как ты думаешь, зачем?
— Не знаю. Сегодня ночью ничего не должно было произойти.
— Он позвонил им, но тебе звонить не стал?
— Нет, он мне не звонил. Клянусь. Проверьте мой телефон. Он бы в любом случае не стал мне звонить. Я стоял на посту. И должен был на нем оставаться.
— В таком случае что происходит, Джон?
— Я не знаю.
— А если подумать?
— Доктор. Или его жена. Или оба. Они всегда считались самым слабым звеном. Из-за того, что он пьет. Может быть, Дунканы решили, что они владеют какой-то информацией.
— О чем?
— О вас, естественно. О том, где вы находитесь и что собираетесь делать. И когда намерены вернуться. Вот что их занимает больше всего.
— Неужели требуется пятеро парней, чтобы задать такие простые вопросы?
— Необходимо показать силу, — сказал Джон. — Мы здесь для этого. Внезапный ночной рейд может потрясти людей.
— Ладно, Джон, — сказал Ричер. — Оставайся здесь.
— Здесь?
— Иди спать.
— Вы мне ничего не сделаете?
— Ты сам себя наказал — даже не попытался драться с человеком, который меньше и старше тебя. Теперь тебе известно, что ты трус. А это ничуть не хуже, чем сломанный локоть.
— Вам легко говорить. У вас пистолет.
Ричер убрал «глок» в карман, опустил полу куртки и развел руки в стороны, открытыми ладонями вверх.
— У меня нет пистолета. Ну, давай, толстячок.
Джон не пошевелился.
— Вперед, — сказал Ричер. — Покажи, на что ты способен.
Парень стоял на месте.
— Ты трус, — повторил Джек. — Ты жалок. На тебя зря потратили хорошую еду. Ты бесполезный трехсотфутовый мешок с дерьмом. К тому же ты урод.
Джон молчал.
— Последний шанс, — сказал Ричер. — Сделай шаг и покажи, что ты герой.
Джон отвернулся и пошел в сторону темного здания, опустив голову и плечи. Пройдя двадцать футов, он замедлил шаг и посмотрел назад. Джек обошел внедорожник, остановился возле двери водителя и сел за руль. Сиденье было отодвинуто слишком далеко, поскольку футболист Джон отличался огромными размерами. Однако Ричер не собирался двигать сиденье вперед у него на глазах. Глупые мужские комплексы, оставшиеся в его сознании. Джек завел двигатель, развернулся и поехал обратно. Сиденье он поправил уже на ходу.
Внедорожник вел себя уверенно, но тормоза потеряли упругость — результат панической остановки возле старого ресторана. Пять лет верной службы — и все полетело за доли секунды. Но Ричеру было все равно. Он не собирался много тормозить. Он спешил. Двадцать миль — это значительное расстояние, даже по пустому сельскому шоссе.
На протяжении всего пути он ничего не заметил. Ни света, ни других машин. Никакого движения. Ричер вернулся на двухполосное шоссе, ведущее к мотелю, и через пять минут проехал мимо. Все было закрыто, в окнах не горел свет. Никакого движения. И никаких машин, если не считать разбитого «Субару». Автомобиль стоял на прежнем месте, покрытый росой, печальный и мертвый, точно животное, сбитое автомобилем. Ричер миновал его, свернул направо, налево и снова направо, вдоль границ темных полей, как уже делал дважды, направляясь к простому ранчо, окруженному оградой, с запущенным двориком.
В доме горел свет. Сразу в нескольких окнах. Он напоминал круизный лайнер в открытом океане. Но Ричер не услышал никаких звуков. На подъездной дорожке не было машин. Ни пикапов, ни внедорожников. В тени не прятались крупные громилы. Ни шороха, ни движения. Ничего. Входная дверь была закрыта. Окна оставались в целости и сохранности.
Ричер свернул на подъездную дорожку, припарковался и подошел к двери. Встав напротив глазка, он позвонил. Прошла целая минута, глазок потемнел, посветлел, загремела цепочка, ключ повернулся в замке, и ему открыл доктор, который выглядел усталым, потрепанным и встревоженным. Его жена стояла у него за спиной в коридоре с телефонной трубкой возле уха. Телефон был старомодным, большой черный аппарат на столе. Диск и длинный витой провод. Жена доктора молчала, она сосредоточенно слушала, и ее глаза то сужались, то широко раскрывались.
— Вы вернулись, — сказал доктор.
— Да, вернулся, — ответил Ричер.
— Почему?
— Вы в порядке? «Кукурузники» вышли на охоту.
— Мы знаем, — ответил доктор. — Нам только что сообщили. Мы на телефонном дереве.
— Но сюда они не приходили?
— Пока нет.
— И где же они?
— Мы не уверены…
— Могу я зайти? — спросил Ричер.
— Конечно, — сказал доктор. — Извините. — Он отступил назад, и Джек вошел.
В коридоре было очень тепло. Во всем доме было тепло, но теперь он казался меньше, словно отчаянная маленькая крепость. Доктор запер дверь, повернул два ключа в замках и надел цепочку.
— Вы видели полицейские досье?
— Да, — ответил Ричер.
— И?
— Они выглядят незавершенными. — Джек прошел на кухню.
— Что? — спросила жена доктора.
В ее голосе слышалось недоумение. Возможно, она была слегка шокирована. Ричер посмотрел на нее. Доктор также повернулся к ней, но она продолжала молча слушать, ее глаза двигались, она делали какие-то мысленные заметки. Доктор прошел на кухню вслед за Ричером.
— Хотите кофе? — спросил он.
Я не пьян, имел в виду он.
— Конечно, и побольше, — ответил Джек.
Доктор начал наполнять кофеварку. В кухне оказалось даже теплее, чем в коридоре. Ричер снял куртку и повесил ее на спинку стула.
— Что вы имели в виду, когда сказали, что досье выглядят незавершенными? — спросил доктор.
— Я имел в виду, что могу объяснить, как Дунканы это проделали, но у меня нет доказательств — как позитивных, так и негативных.
— А вы можете их найти? Вы вернулись именно по этой причине?
— Я вернулся, потому что к двум итальянцам, которые прибыли за мной, присоединился целый отряд объединенных наций. Однако они не имеют отношения к корпусу мира. Полагаю, они направляются сюда. И я хочу знать зачем.
— Гордость, — сказал доктор. — Вы связались с Дунканами, а они не в силах это стерпеть. Их люди не смогли с вами справиться, поэтому они вызвали подкрепление.
— Не укладывается в схему, — возразил Ричер. — Итальянцы находились здесь до меня. Вам это известно. Вы слышали, что сказала Элеонор Дункан. Значит, должна быть другая причина. У них возникли какие-то разногласия с Дунканами.
— Тогда почему они помогают Дунканам разобраться с вами?
— Я не знаю.
— Сколько человек сюда приедет? — спросил доктор.
— Пятеро, — ответила его жена из коридора. Она закончила говорить по телефону, вошла на кухню и добавила: — И они уже здесь. Такое послание передано по телефонному дереву. Итальянцы вернулись вместе с тремя другими мужчинами. На трех машинах. Итальянцы на синем «Шевроле», еще двое парней на красном «Форде», и один в черной машине. Все дружно твердят, что это «Кадиллак» Сета Дункана.
Ричер налил себе чашку кофе и надолго задумался.
— Я оставил «Кадиллак» Сета Дункана в «Марриотте», — наконец сказал он.
— И как же вы вернулись? — спросила жена доктора.
— Забрал «Шевроле Малибу» у одного из плохих парней.
— Это та штука, которая стоит на нашей подъездной дорожке?
— Нет, это «Шевроле Тахо», его я взял у футболиста.
— А что случилось с «Кадиллаком»?
— Я оставил одного из головорезов в тяжелом положении. Угнал его машину, а он, очевидно, угнал мою. Скорее всего, случайно. Просто у него не было выбора. Он не хотел брать какой-нибудь паршивый пикап или машину с новой системой безопасности. А «Кадиллак» ему подошел. Наверное, там больше ничего не нашлось. Или он поленился, и ему не хотелось тратить много времени. «Кадиллак» оказался под рукой. Мы все остановились в одном отеле.
