Оставалось единственное средство — отрицательное давление.
Жидкость надо высосать.
«Ну же, смелее!»
Силуэт Орхидеи показался в дверном проеме.
— Не двигаться! — приказала она.
Дилан приложил половинку цилиндра к губам и втянул в себя воздух. В рот хлынула солоноватая жидкость. Он выплюнул ее в сточное отверстие и продолжал отплевываться, чтобы полностью очистить рот.
Мальчик дрожал от смертельного испуга. Он пошарил вокруг в поисках второй половинки цилиндра.
Придя в себя, Джейк обнаружил, что не различает звуков.
Взрыв оглушил его, в ушах звенело, череп раскалывался от адской боли. Джейк прочистил горло и обнаружил, что едва слышит собственный голос.
Главное, жив.
Джейк закашлялся, попытался встать. Воздух — как кипяток. В бункере клубился дым. Ничего не видно, каждый вдох обжигал легкие. Джейк нащупал вентиляционное отверстие, схватился за края и влез в канал. Горячий бетон опалил ладони. Почти задыхаясь, он прополз вперед, выдавил остатки чугунной решетки и, как мешок с булыжниками, шмякнулся на землю с высоты десяти футов.
Нет ничего слаще этого первого полного вдоха, наполнившего легкие свежим воздухом.
Джейк опять закашлялся, сплюнул. Грудь все еще жгло, руки покрылись пузырями ожогов. Бывший солдат, шатаясь, подошел ко входу в бункер, но там никого не было.
— Дилан! — крикнул он все еще непослушным голосом.
Джейк побежал по дороге между бункерами.
— Дилан!
На первом перекрестке — ни души. Лишь бесконечные ряды бетонных страшилищ. Джейк напряг слух, но не смог различить ни звука. В голове гудел пчелиный рой.
В высокой траве с правой стороны от дороги мелькнула тень. Обозначилась фигура — кто-то бежал ему навстречу.
Это же Дилан!
Джейк бросился навстречу и сгреб мальчишку в охапку. Тот заливался слезами.
— Ты цел?
Дилан что-то ответил, но Джейк не расслышал — все звуки заглушало пчелиное жужжание в черепе.
— Цел?
Дилан кивнул в знак согласия.
— Где она?
Мальчик ответил, но Джейк опять не услышал.
— Где? Пальцем покажи!
Дилан что-то говорил, но теперь помогал себе руками. Он указал на край складской территории, где они оставили почтовый фургон.
— Жди меня здесь! — выкрикнул Джейк.
Дилан проводил Джейка взглядом.
Он опять остался один в темноте.
Ему вдруг стало очень холодно, он задрожал и застучал зубами. На языке все еще ощущался солоноватый привкус.
День пятый
ПЯТНИЦА, 29 ОКТЯБРЯ
Разносчики инфекции
Ливай Браун любил тишину. В шестом часу утра небо, за исключением редких звезд, зияло черной пустотой. Свет одинокого фонаря освещал детскую площадку на берегу Дженеси-ривер почти в самом центре Рочестера. До появления первых матерей с детьми оставалось полчаса. Хотя район не самый благополучный, ограбления в столь неурочный час можно было не опасаться. Ни один уважающий себя бандит не станет работать в такую рань, да еще и в такой холод. Значит, никто не помешает провернуть сделку.
Ливай заметил клиента издалека — тот приближался с северной стороны. Одет с иголочки, лет сорока — видимо, один из старших менеджеров «Кодака», достиг всего, чего хотел, и теперь ищет, чем бы заглушить бессмысленность бытия.
Курьер никогда не вступал в разговоры — просто отдавал один-два пузырька с мелкими разноцветными таблетками и получал деньги. Он быстро пересчитал — восемьсот долларов.
Сделка состоялась.
Ливай подождал, пока клиент скроется из виду, удовлетворенно поглаживая банкноты в кармане.
Где-то далеко завыла полицейская сирена.
Курьер повернулся и собрался уходить, как вдруг заметил на скамье какой-то предмет. Женская сумочка. Да еще и без хозяйки!
Такие сумочки — из красной кожи, маленькие, с наплечным ремнем — любили носить совсем юные девушки.
Ливай взял сумку в руки. «Молния» расстегнута. Он заглянул внутрь и заметил пачку банкнот. Большущую пачку.
Протянув руку за деньгами, он наткнулся на что-то острое.
— Ой!
Отпрянул, уронив сумочку на землю.
Посмотрел на палец и увидел две капельки крови. Кровь, хотя он вытер ее, обнажив два крохотных пореза, снова выступила из ранки.
Какого черта?!
Ливай опустился на колени и вытряхнул содержимое сумки на землю.
Сирены завывали уже ближе.
Деньги, несколько авторучек, тюбик бальзама для губ, презерватив в упаковке. Он поднял пачку банкнот.
Из нее на асфальт выпал и засверкал в лучах восходящего солнца маленький предмет. Браун сначала принял его за кусочек хрусталя или стекляшку, но тут заметил металлические отростки. Скорее похоже на компьютерный чип.
— Это, никак, ноги? — вслух произнес Ливай.
Он ткнул в предмет концом авторучки. Тот вдруг ожил и отбежал назад, встав на задние лапки, словно приготовился к схватке.
Сирены звучали совсем громко. Между зданиями промелькнуло несколько машин с включенными мигалками.
Брауном овладела конкретная мысль: «Пора делать ноги!»
Вертолет UH-60 «Блэк хок» приблизился на бреющем полете. За штурвалом сидел капитан Джеймс Макнэйр из десятой горно-стрелковой дивизии. Майор Арчер Рикс из второго батальона десятой бригады армейской авиации стоял у открытой двери. Он любил вертолет, как собственного дитятю. Машина поднялась в воздух в Форт-Драме и на крейсерской скорости пересекла озеро Онтарио — с момента взлета не прошло и двадцати минут. Приказ был настолько же четким, насколько необычным — обнаружить паука-робота. Если найдут сами или кто-то из местных, механическую зверушку надлежало поместить в контейнер для опасных биологических веществ и эвакуировать с такой быстротой, чтоб чертям тошно стало.
Рикс увидел внизу парк — квадратный, обсаженный рядами деревьев. В парке ни одной живой души. Местная полиция уже перекрыла прилегающие дороги. Рикс насчитал восемь машин с мигалками.
— Майор, смотри!
Рикс в инфракрасные очки заметил фигуру бегущего из парка вдоль берега реки человека.
Рикс тронул гарнитуру шлема и доложил командиру бригады в Форт-Драме, стараясь не налегать на образные обороты речи, помня, что их разговор слушает высокое начальство.
— Наблюдаю гражданского, пытается скрыться в пешем порядке.
— О Боже! — откликнулся незнакомый майору голос. — Задержать! Немедленно задержать!
Ливай удирал со всех ног. Он не понимал, что происходит. Явно что-то нешуточное и недоброе. До ушей донесся странный звук — «шурх-шурх-шурх» — сначала едва слышный из-за полицейских сирен, но быстро нараставший.
Беглец поднял глаза. Из-за деревьев выплыла и зависла прямо над головой грозная туша вертолета. Ветер чуть не сбивал с ног, закручивал спиралями листву на деревьях.
Ливай замер на месте, бросил деньги на землю. Банкноты разметало вихревым потоком.
С небес загрохотал голос:
— Не двигаться!
Об успешном перехвате Лоуренсу Данну доложили, когда его «таун-кар» въезжал в ворота Кэмп-Дэвида. Сорок минут назад по спутниковому телефону от Орхидеи поступил не поддающийся пеленгации звонок. Она передала координаты парка в Рочестере, штат Нью-Йорк, где, по ее словам, выпустила зараженного узумаки ползунчика. Экипаж «Блэк хока», вызванного из Форт-Драма, задержал человека, обнаружившего микробота. Полиция штата оцепила квартал, на место выехал отряд реагирования на биологические и химические инциденты.
Служба охраны, прежде чем впустить Данна, обыскала всю машину. По настоянию начальника секретной службы президент и кризисная группа переехали на базу МТО ВМС «Термонт», как официально именовался Кэмп-Дэвид. Причина была проста: в сотне футов от Белого дома ежедневно проходили тысячи людей; достаточно одному из них выпустить в воздух споры грибка, и их могло затянуть в воздухозаборники вентиляционной системы. Кэмп-Дэвид — изолированный участок площадью сто восемьдесят акров в горах Кэтоктин — находился в шестидесяти милях севернее Вашингтона. Объект стерегли, как никакой другой в мире. Охрана состояла из отборных, специально обученных морских пехотинцев. Генеалогию каждого проверяли до седьмого колена, чтобы все предки были белыми гражданами США по рождению. В Кэмп-Дэвид никто не смог бы пробраться незамеченным.
Заместитель директора ФБР, самодовольный коротышка по имени Уильям Карлайл, уже поджидал Лоуренса в главной зоне. В одной руке он держал запечатанный конверт девять на двенадцать дюймов, в другой — видеодисплей.
Сначала он вручил Данну конверт.
— Мы установили личность Орхидеи, — произнес Карлайл. — Ее настоящее имя — Ланфэнь Вонг.
