— Кто из них двоих носит штаны, не вызывает сомнений.
— И да и нет. Кори, может, и не любит разборки, но его тоже так просто вокруг пальца не обведешь.
— Неужели он голубой?
— Слушай, Джон, чужая душа потемки, — сказал Билл нехотя. — Должен признать, он изо всех сил старался это скрыть, и нужно было напрячь мозги, чтобы догадаться, новее тайное становится явным. Странно, что ты сразу не допер. Обычно ты такой проницательный.
— В последнее время я предпочитаю не делать скоропалительных выводов о людях. В особенности если это касается таких тривиальных дел, как сексуальная ориентация.
— Настанет день, и мы, возможно, все дорастем да этого, — сказал Билл. — А пока что можешь идти в жопу.
Я рассмеялся, глядя на его широкое открытое лицо, и мне стало жаль, что наши отношения сложились так, а не иначе.
Он протянул руку, и я пожал ее.
— Ну, бывай, — бросил он и ушел в дом.
Я проехал полпути до мотеля, когда понял, что за мной следят. В зеркале заднего вида я заметил большой черный внедорожник, державшийся ярдах в шестидесяти за мной.
Я сбросил скорость в два раза — он сделал то же самое.
Я свернул в сторону Блэк-Риджа на пустынную дорогу, шедшую через лес. Черная машина последовала за мной.
Тогда я снял ногу с педали газа и подождал, пока машина не встанет посреди дороги. Внедорожник тоже сбросил скорость и остановился в двадцати ярдах от меня. Я дал водителю минуту, рассчитывая, что он начнет гудеть, но этого не случилось. Тот, кто сидел в автомобиле, никуда не торопился — ему нужен был только разговор со мной.
Я, не глуша двигатель, вышел из машины, держа обе руки на виду.
Окна внедорожника (я теперь увидел, что это «GMC») были сильно тонированы, и понять, кто внутри и сколько их, было невозможно. Я присел на багажник своей машины и закурил, глядя на лобовое стекло внедорожника.
Минуты две спустя двери открылись.
Из машины вышли двое. Оба черные. У одного были широкие плечи, шея боксера и широкое бесстрастное лицо. Другой оказался жилистый, с чуть более светлой кожей и непослушными волосами. Оба носили безупречно чистые кроссовки.
— Вы, ребята, потерялись? — спросил я.
Они встали перед машиной. Здоровяк оглядел меня с ног до головы. Тот, что помельче, смотрел мне в глаза.
— Знаешь, кто мы?
— Могу догадаться.
— Вот и не компостируй мозги.
— И в мыслях не было. Вы ребята серьезные, я вижу. Бойцы? Профессионалы?
Оба смотрели на меня молча.
— Иначе бы вы не ограничились избиением девчонки. Ведь это были вы? Хорошо поработали.
Что-то промелькнуло на лице здоровяка, и, может, на долю секунды ему стало не по себе. Большинство таких людей придерживается определенных рамок, хотя бы время от времени. Одни не убивают по воскресеньям, другие не ломают костей тем, кому за семьдесят. Таким образом они доказывают себе, что контролируют свои действия, что они не звери, которые делают все, что прикажут. Для здоровяка избиение женщин, похоже, было не самым привычным занятием. Выражение лица жилистого ничуть не изменилось.
— Ты знаешь про нее, значит, видел ее после этого.
— Сообразительный, — сказал я. — Твой босс явно знал, кому поручить такое важное дело.
— Точно. Так где они?
— Даже если бы я знал, я бы их не выдал.
— Девчонка нам не нужна. А вот с твоим парнишкой мы должны поговорить.
— Он не мой парнишка.
— Все равно. Так или иначе, мы с ним поговорим.
— Ваш босс… — начал было я.
— Он нам не босс.
— Человек, который вас нанял. Что ему надо? Денег или показать миру, какой он крутой?
— Ты что, коп? — спросил здоровяк.
Я покачал головой:
— Мне на ваши дела плевать, пока это не касается моей девушки. А вы обошлись с ней нехорошо. Но десять кусков — большие деньги, и потому вы приехали мочить Кайла.
Жилистый чуть повел плечами, глядя на меня со спокойной уверенностью человека, который совершал даже худшие поступки, прекрасно понимая, что делает.
— В доказательстве крутости я вам помочь не могу, — сказал я. — Но если речь идет о деньгах, наверное, можно что-то сообразить. Я бы сообразил. Но если вы хотите свернуть мальчишке шею, то мое дело сторона.
Жилистый начал заводить руку за спину, где у него, вероятно, было оружие — засунуто за ремень под мешковатой рубахой.
— Твое дело не сторона, — угрожающе произнес он. — Ты, типа, если сунулся, то…
— Вы ведь не из Портленда? Вы с востока?
Парень оставил руку за спиной, но кивнул.
— И что вам обещали? По паре штук на каждого? Пятерку на двоих? — Молчание означало, что я близок к истине. — Есть другой способ решить проблему. Позвоните боссу, скажите, что парнишка отдал деньги и не закрыть ли дело. Что он скажет?
— Он…
— …будет настаивать, чтобы вы прикончили его. Хорошо. Тогда скажите, что не смогли найти парня и заказчик вам ничего не должен. Получите десять штук на двоих.
— И откуда же возьмется десятка?
— От меня.
Они переглянулись.
— Нет, не пойдет, — сказал тот, что поменьше. — Наше дело — мочилово. Если мы не выполним заказ, куда нам потом?
— Слушайте, тот, кто вас нанял, — он что, платит вам, чтобы вы работали Терминаторами? Будете мотаться по всем долбаным Штатам, пока не найдете парнишку? И сколько мотаться? Неделю? Две? Месяц?
Парень смотрел на меня.
— Так. Вы говорите ему, что он исчез где-то в лесу, может, у него тут друзья. Нет его. Его белая жопа обосралась от страха. Скажете боссу, что, если парень объявится в Портленде, вы вернетесь и прижмете его бесплатно. А в остальном… вы — бойцы, взрослые ребята, у вас дела.
Он задумчиво покачал головой:
— Заказчик рвет и мечет. Он так просто это парню с рук не спустит.
— Он рвет и мечет на этой неделе. На следующей ему в голову придет что-нибудь другое, и он забудет об этой истории. Вы же знаете.
Здоровяк шмыгнул носом:
— А что, если парень вернется на побережье и начнет болтать, как всех облапошил?
— Не вернется и не начнет. Говнюка нужно как следует проучить, но это моя забота, а не ваша. Десять тысяч на руки, и теперь этот сукин сын должен их мне.
Тот, что поменьше, наконец убрал руку из-за спины и сложил обе на груди.
— Я подумаю, — важно проговорил он.
— Подумайте. Я уезжаю из города через час, — сказал я. — Позвоните мне, и мы решим с деньгами. Если не позвоните, я буду думать, что вы смирились с потерей. — Я продиктовал свой сотовый. — А теперь, ребята, вы должны уехать первыми.
— Если ты нас обманешь, мы придем за тобой, — пригрозил жилистый. — И будь уверен — мы сделаем это бесплатно.
— Ясно. Из чистого любопытства, — кивнул я. — Кто вас навел на меня?
— Полиция. — Парень улыбнулся. — Кто же еще?
Они сели в машину.
«Верно, — подумал я, — кто же еще».
По пути в мотель я сделал последнюю остановку — рядом с «Горным видом». Что удивительно, было открыто, и я вошел внутрь.
За стойкой молодой бармен, которого я видел раньше, надраивал столешницу. На нем была белая обтягивающая футболка, и он тайно наслаждался тем, как поигрывают у него мускулы. Я спросил его, работает ли Кристина, — он отрицательно покачал головой.
— Должна. Но еще не появилась.
— А вы мне ее телефон не дадите?
Он посмотрел на меня, подняв брови, и по коже вокруг глаз я понял, что он старше, чем кажется.
— Уже бегу.
Я нашел клочок бумаги, написал свое имя и номер телефона, потом сложил и протянул ему.
— Тогда отдайте это ей.
— Простите, сэр, но вы не…
Я подошел вплотную к стойке и улыбнулся:
— Слушай сюда, спортсмен. Я не очень хорошо знаю Кристину, но подозреваю, что если бы она хотела с тобой встречаться, то уже встречалась бы. И еще я думаю, что, если бы дело дошло до драки, она бы надавала тебе пинков по заднице. И я надавал бы, если что.
Он, моргая, уставился на меня.
— Так, может, ты наконец ответишь на мой вопрос однозначно? Ты передашь записку или нет?
— Передам.
— Хороший мальчик. И еще кое-что. Вчера утром, когда напротив случилось это несчастье, тут сидел один тип. Лет пятидесяти с лишним. Потом вы вышли вместе.
Бармен осторожно кивнул.
— Он завсегдатай?
— Прежде не видел его здесь.
— Он тут ни с кем не разговаривал?
— В баре — нет. — Он помедлил. — Но я заметил его на другом конце улицы минут за пятнадцать до того. Он разговаривал с Джесси.
— Ты уверен, что именно с ней?
— Ну, у нее ведь были голубые волосы?
— И как разговор, дружеский?
— Не разглядел, не могу сказать. За следующие полчаса мужик выпил два больших «Бушмилса».[9]
— Ты говорил об этом полиции?
Парень пожал плечами, и я понял, что он, возможно, и не такой плохой бармен.
