— Я уезжаю.
— Я так не думаю.
— Я сделала то, о чем меня просили.
— Ну да. Но сегодня вы говорили то, что не должны были говорить.
Она посмотрела на него. Он пожал плечами:
— Вас кое-кто слышал. Вы знали условия сделки.
— Но я сделала то, о чем меня просили, — повторила она. — Все. Теперь вы должны меня отпустить.
Он промолчал.
— Она что, никогда и не собиралась меня отпускать?
Он по-прежнему молчал — только открыл дверь машины. Прежде чем его рука опустилась на нее, Эллен сумела повернуть голову и взглянуть на заднее сиденье.
Джерри там не было. Там не было ничего.
Больше не осталось ничего и нигде.
Стоит лишь впустить в себя зло, как оно уже не требует, чтобы ему верили.
Франц Кафка. Афоризмы
Брук плавала с семи до семи тридцати, быстрыми уверенными движениями, из конца в конец крытого бассейна с тыльной стороны дома. Потом она надела костюм, высушила феном волосы и выбрала пару хороших туфель. Тщательно, словно на грядущий день приходилась свадьба или похороны. Никогда не знаешь наперед. Все может случиться.
Когда она пришла, Кори уже завтракал — съел половину порции яиц «Бенедикт». Обычно он ел только овсянку. Видимо, проголодался. Сев, она поняла, что тоже проголодалась. Воздух сегодня казался разреженным, бесплотным, словно ночью земля сделала выдох и теперь ждала повода снова вдохнуть.
Когда у ее локтя появилась Кларисса с чайником «Эрл Грея», Брук попросила то же, что у брата. А он тем временем продолжал есть, отправляя в рот маленькие аккуратные кусочки.
— Хороший был вечер? — спросила она наконец.
Еще один кусочек исчез во рту, был пережеван и проглочен.
— Очень, — сказал он. — Она… так мила.
— И?
Он покачал головой.
Принесли ее завтрак, и они стали есть в молчании. В промежутках между едой она выглядывала в окно и смотрела, как раскачиваются деревья на краю участка. В доме было тепло, но снаружи чувствовался холод. При виде неба не возникало сомнений относительно прогноза погоды на день.
— Извини, — тихо сказал он.
— Продолжай в том же духе.
— Какие у тебя планы на сегодня?
— Еще не решила. А у тебя?
— Ланч в Якиме.
— Дело или удовольствие?
— Дело.
Она не поверила, и он знал это.
— Один из насосов в бассейне плохо работает.
— Я позвоню Рэнди.
Появилась Кларисса — подлить свежего чая и подбавить новую порцию тишины. Брук ела медленно. Кори перешел к тосту — принялся намазывать его маслом, двигая ножом туда-сюда, туда-сюда.
— Кори?
— Да?
— Откладывать дальше уже нельзя.
— Я сказал, что позвоню, Брук. Сегодня же. Перед отъездом.
— Я не о бассейне.
Он отложил нож:
— Я тебе уже говорил. Я не…
— Я имею в виду в более крупном масштабе.
— Ты уверена?
— Да.
Наконец он поднял голову и посмотрел на нее:
— У тебя есть что-то конкретное?
— План уже исполняется.
Он медленно, отчужденно кивнул, сильно напомнив ей отца. Кори теперь не говорил ни о нем, ни о том, как отец ушел в мир иной. Они были близки, по крайней мере ближе, чем Джерри и Брук. До его смерти ничто не омрачало отношений между братом и сестрой, а теперь она — смерть — сидела здесь, как еще одно молчание, только такое, которое не сходит на нет.
— Ты же знаешь, я доверяю тебе в таких делах, — сказал он, вытирая рот салфеткой.
— Да.
Доверяет или скидывает всю ответственность? На секунду у Брук защемило сердце — ей страшно захотелось вернуть деда. И мать. Даже отца, этого глупого самовлюбленного старика. Любого, кто снял бы часть груза с ее плеч, привнес бы хоть какой-то звук в этот мир безмолвия, согрел бы этот дом, в котором теперь переговаривались лишь столовое серебро и фарфор, бормотал что-то о событиях в мире телевизор, — этакая аккуратная берлога, где обитали люди почти среднего возраста и всякое движение вперед приостановилось. Как почти все в этом застывшем городе, из которого вышел весь Дух.
Если только кто-то не сделает кое-что.
Брат встал, помедлил несколько секунд, глядя в лес.
— Да, — заявил он более твердо. — Да, я чувствую, что ты права. Ты скажешь, что я должен сделать?
— Скажу. Не уезжай сегодня далеко. Может, твой друг приедет на ланч сюда?
Кори медленно вышел в коридор, оставив ее одну за столом с блюдом яиц под застывающим соусом.
Когда Кларисса пришла за грязными тарелками, Брук подняла глаза.
— Вы, пожалуй, можете взять на сегодня выходной, — сказала она. — И на завтрашнее утро. И вообще, почему бы вам не побыть пару дней с дочерью? Отдохните немного. Вы это заслужили.
— Спасибо, мисс Брук.
После завтрака она удалилась в свою гостиную. Села на диван и принялась размышлять над целой массой проблем. Она прикидывала, как нужно сделать то, се, прорабатывала план поэтапно, просчитывая разные варианты. Планировать можно что угодно, но следует быть готовым к изменениям, оставлять место богам, чтобы они внесли коррективы.
Наконец она встала и направилась к шкафчикам, выстроенным вдоль стены. Ключиком с цепочки на шее она открыла один из ящиков и вытащила оттуда свидетельство.
Потом сняла трубку и позвонила полицейскому.
— Сегодня, — сказала она.
Она спустилась на кухню и взяла кое-что из холодильника, положила это в маленький пластмассовый контейнер (откуда взялся контейнер, она понятия не имела) и, выходя из дома, взяла его с собой.
После короткой поездки она остановилась, выбралась из машины, подошла к дому и отперла дверь. Приоткрыла ее немного, присела и зашвырнула контейнер внутрь — в темноту.
— Мы заберем тебя попозже, — сказала она. — После этого еды больше не будет.
Из темноты ничего не ответили, хотя до Брук донеслись звуки тихого плача.
— Мне жаль, что все так складывается. Тебя ведь в конечном счете пригласили, чтобы все было легче.
— Пошла ты в жопу, Брук, — произнес из темноты усталый голос.
Брук заперла дверь и вернулась в машину. Она не обернулась, когда налетел порыв ветра и зашелестел листьями в лесу — громко, будто переговаривались люди.
Но она знала, чем это вызвано, и была рада.
На следующее утро я, вернувшись на парковку мотеля, увидел, что Беки молотит кулаком в дверь моего номера.
— Где ты шляешься? — злобно спросила она, как только я оказался в пределах слышимости. — Мне нужен ключ от ванной. Немедленно.
— Воспользуйся моей, — предложил я, протягивая ей стаканчик кофе и небольшой бумажный пакет.
Она заглянула внутрь, увидела зубную щетку, шампунь и другие туалетные принадлежности, и выражение ее лица смягчилось.
— Не можем же мы просто оставить его там, — сказала она.
Я отпер дверь.
— Пока я не придумал ничего лучше. Доступ к воде у него есть. Рано или поздно он проголодается и тогда, возможно, будет воспринимать аргументы. А пока что я не спешу впускать его в свою жизнь.
Я сунул руку в карман, вытащил ключ и бросил в бумажный пакет.
— Решай сама.
Она задумалась на секунду.
— Это может подождать, — сказала она, чуть улыбнувшись. — Все равно он, кажется, никогда так рано не просыпался.
Я сказал ей, чтобы после душа она не выходила из номера, а сам отправился к машине. Из города пора было убираться. Эллен по-прежнему не отвечала на звонки, но мне до отъезда следовало сделать еще две вещи.
Я вывернул с парковки и направился по главной дороге в город. Поймал себя на том, что сбавил газ у мотеля, который видел во сне: у того, где я прожил некоторое время и где встречался с Дженни Рейнз. Всего несколько дней назад Блэк-Ридж был для меня местом любовных свиданий, заряженным ядовитой смесью удовольствия и вины: вины, которая терзала меня после смерти Скотта, образуя в голове ложные связи с самым худшим, что случалось в моей жизни.
С момента пробуждения мои мысли все время возвращались к Биллу. Хороший парень, старый друг, с которым я бок о бок нес боевое дежурство в городах и пустынях, в стране, где никто не хотел нас видеть и где быть чьим-то другом означало быть его щитом. Он позвал меня в свою жизнь несколько лет спустя, подал мысль отцу найти мне место, на которое не мог рассчитывать свежеиспеченный юрист. Кажется, Билл даже познакомил нас с риелтором, у которого мы купили дом, хотя в этом я не уверен.
И как я ему отплатил? Принес столько зла в его жизнь, что и представить трудно. Нет, непосредственно ему я ничего не сделал, но пагуба прокрадывается в мир через такие вот поступки. Ее частицы, темные, скользкие, всегда в тени, действуют исподтишка, а потому предвидеть, что они сотворят, и противодействовать им невозможно.
