Де Рокфор на миг заколебался, потом прыгнул, приземлившись на ноги. От удара его лодыжки хрустнули.
Взревел двигатель, и из-под моста вылетела моторная лодка, направляясь на север. Он поднял пистолет, готовясь выстрелить, но огненная вспышка заставила его отпрянуть.
Де Рокфор упал, прижимаясь к мокрым камням.
Лодка исчезла из поля зрения.
Кто же эта стерва? Очевидно, она знает, кем он является, хотя не знает его имени, поскольку ни разу не назвала его. Также она понимает важность дневника и книги. И самое главное — ей известен каждый его шаг.
Он встал на ноги и отступил под мост, прячась от дождя в том месте, где была пришвартована лодка. К тому же она умно спланировала побег. Он собрался было взобраться обратно на мост при помощи металлической лестницы, прикрепленной к внешней стороне моста, как кое-что привлекло его внимание.
Де Рокфор нагнулся.
На мокрых камнях под пролетом моста лежала книга. Он поднес ее ближе к глазам, пытаясь разглядеть что-то на влажных страницах, и сумел разобрать несколько слов. Дневник Ларса Нелла.
Она потеряла его во время своего поспешного отступления! Магистр ордена тамплиеров улыбнулся.
Теперь у него была часть головоломки — пусть не вся, но этого может оказаться достаточно. И он точно знал, где взять остальное.
Малоун открыл глаза, пощупал болевшую шею и определил, что вроде ничего не сломано. Он помассировал затекшие мышцы и потряс головой, избавляясь от остатков тумана в голове.
Стефани лежала в нескольких футах от него. Малоун подполз к ней, приподнял ее голову и осторожно потряс. Она моргнула и попыталась сфокусировать взгляд на нем.
— Больно, — пробормотала она.
— Еще бы. — Он осмотрел просторный зал. Дождь на улице стихал. — Нам надо выбраться отсюда.
— Как насчет наших друзей?
— Если бы они хотели нас убить, то уже сделали бы это. Я думаю, мы им больше не нужны. Они заполучили книгу, дневник и Кларидона. — Он заметил рядом пистолет и потянулся за ним. — Они считают, что мы не представляем угрозы.
Стефани потерла голову.
— Это была плохая идея, Коттон. Мне не надо было ничего предпринимать, когда я получила этот дневник. Если бы я не позвонила Эрнсту Сковиллю, он, скорее всего, остался бы жив. И мне не следовало втягивать в это дело тебя.
— Мне кажется, я настаивал. — Он медленно поднялся на ноги. — Нам надо идти. Рано или поздно сюда придут уборщики. А мне совершенно не хочется отвечать на вопросы полиции.
Малоун помог Стефани встать.
— Спасибо, Коттон. Я ценю все, что ты сделал.
— Ты говоришь так, словно все уже кончилось.
— Для меня — да. Что бы ни искали Ларс и Марк, пусть это найдет кто-нибудь другой. Я возвращаюсь домой.
— Как насчет Кларидона?
— Что мы можем сделать? Мы не имеем ни малейшего представления, кто его похитил и куда его повезли. И что мы скажем полиции? Рыцари-тамплиеры похитили пациента из местной психбольницы? Подумай сам. Я боюсь, что он теперь предоставлен своей судьбе.
— Мы знаем имя женщины. Кларидон сказал, что это Кассиопия Витт. Он поведал, где она живет. В Живоре. Мы можем ее найти.
— И что? Поблагодарим ее за спасение наших шкур? Я думаю, что у нее есть свои цели, и она вполне способна справиться сама. Как ты сказал, мы для них не представляем интереса.
Стефани была права.
— Надо возвращаться домой, Коттон. Здесь нечего ловить ни тебе, ни мне.
И опять она права.
Они выбрались из дворца и направились к машине. Избавившись от хвоста на шоссе, Малоун знал, что за ними никто не следил по дороге в Авиньон, поэтому он предположил, что либо его уже здесь ждали, что было маловероятно, либо в машине был электронный жучок. А преследование и выстрелы на трассе, когда он ухитрился загнать «рено» в грязь, могли быть представлением, предназначенным усыпить его бдительность.
И это сработало.
Но их больше не считали серьезными участниками происходящей игры, так что он решил вернуться обратно в Ренн-ле-Шато и провести там ночь.
Дорога заняла почти два часа, они миновали главные ворота в поселке около двух часов ночи. Свежий ветер овевал окрестности, на небе сиял Млечный Путь, когда они вышли со стоянки. Вокруг была непроглядная темнота, фонари не светили. Улицы были еще влажными после вчерашнего дождя.
Малоун очень устал.
— Давай немного отдохнем и уедем около полудня. Наверняка ты сможешь попасть на какой-нибудь рейс из Парижа в Атланту.
Поднявшись на крыльцо, Стефани открыла замок. Войдя внутрь, Малоун включил лампу на столике и тут же заметил рюкзак, брошенный на кресло и не принадлежавший ни Стефани, ни ему.
Он потянулся к пистолету, засунутому за ремень брюк.
Его внимание привлекло движение в спальне. В дверях появился человек, направляя на него револьвер.
Малоун прицелился.
— Кто ты такой, черт возьми?
Мужчина был молод, около тридцати, с такой же короткой стрижкой и атлетическим телосложением, на которые Малоун насмотрелся за последние несколько дней. Красивое лицо, на котором читалась готовность к схватке — глаза были как черный мрамор, — и он уверенно держал оружие. Но Малоун почувствовал, что тот колеблется, словно не может понять, кто перед ним — друг или враг.
— Я спросил, кто ты?
— Опусти ружье, Жоффруа, — раздался голос из спальни.
— Вы уверены?
— Пожалуйста.
Жоффруа опустил оружие, Малоун тоже.
Из полумрака выступил еще один человек.
У него были длинные руки и ноги, плотное телосложение, аккуратно подстриженные каштановые волосы. Он тоже держал в руках револьвер. Малоуну хватило секунды, чтобы узнать фамильную ямочку на подбородке, смуглую кожу и добрые глаза с фотографии, которая до сих пор стояла на столике слева от него.
Он услышал, как Стефани сдавленно всхлипнула.
— Боже мой, — прошептала она.
Малоун был ошеломлен.
Перед ними стоял Марк Нелл.
Стефани задрожала. Ее сердце колотилось. В какой-то миг ей пришлось напомнить себе о необходимости дышать.
Ее единственный ребенок стоял напротив нее.
Она хотела броситься к нему, сказать, как она сожалеет о былом, как она счастлива видеть его. Но тело не повиновалось ей.
— Мама, — произнес Марк, — твой сын вернулся из могилы.
Стефани уловила холод в его голосе и поняла, что его ожесточение не исчезло.
— Где ты был?
— Это долгая история.
В его взгляде не было ни капли сострадания. Она ждала объяснений, но он молчал.
Малоун подошел к ней, положил руку на плечо и прервал неуклюжую паузу.
— Может, ты присядешь?
Ей казалось, что это сон, в голове крутился вихрь мыслей, и она никак не могла справиться с собой. Но черт возьми, она глава одного из самых высококлассных подразделений в составе правительства Соединенных Штатов. Она имеет дело с кризисными ситуациями каждый день. Правда, ни одна из них не затрагивала ее так, как эта, но если Марк хочет, чтобы их первая встреча была холодной, пусть будет так, она не доставит ему удовольствия видеть, как ее обуревают эмоции.
Поэтому она села и промолвила:
— Ладно, Марк. Расскажи нам свою долгую историю.
* * *
Марк Нелл открыл глаза. Высота восемь тысяч футов во Французских Пиренеях, ботинки с шипами и кирка в руках, трудная дорога в поисках тайника Беранже Соньера… Это было последнее, что он помнил. Но сейчас он находился в комнате, стены которой были высечены из камня, с деревянными панелями и потолком с почерневшими балками. Над ним стоял высокий сухопарый мужчина с копной седых волос и густой серебряной бородой. Глаза мужчины имели необыкновенный фиолетовый оттенок, которого Марк никогда прежде не видел.
— Осторожно, — сказал мужчина по-французски. — Ты еще слаб.
— Где я?
— В месте, которое веками было безопасным приютом.
— У него есть название?
— Аббатство де Фонтен.
— Это довольно далеко от того места, где я был.
— Двое моих помощников шли следом и спасли тебя из-под снежной лавины. Мне сказали, что оползень был очень большой.
Он снова ощутил дрожь горы в тот момент, когда ее верхушка обвалилась так, словно рушился огромный собор. Весь хребет содрогнулся над ним, и снег хлынул потоком, словно кровь из открытой раны. Озноб до сих пор не отпустил его кости. Потом он припомнил, как падал вниз. Но правильно ли он понял слова человека, стоявшего над ним?
— За мной следили?
— Я приказал. Как и за твоим отцом когда-то.
— Вы знали моего отца?
— Его идеи всегда интересовали меня. Так что я счел необходимым познакомиться с ним и узнать то, что знал он.
Марк попытался сесть в кровати, но правый бок пронзила острая боль. Он скривился и схватился за живот.
