— За мной следили?
— Я приказал. Как и за твоим отцом когда-то.
— Вы знали моего отца?
— Его идеи всегда интересовали меня. Так что я счел необходимым познакомиться с ним и узнать то, что знал он.
Марк попытался сесть в кровати, но правый бок пронзила острая боль. Он скривился и схватился за живот.
— У тебя сломаны ребра. Я тоже однажды сломал ребро, в юности. Это больно.
Он опять лег.
— Меня принесли сюда?
Старик кивнул.
— Мои братья — люди находчивые.
Марк обратил внимание на белую сутану и веревочные сандалии.
— Это монастырь?
— Это место, которое ты искал.
Он не знал, что на это сказать.
— Я Великий магистр бедных рыцарей Христа и Храма Соломона. Мы тамплиеры. Твой отец искал нас десятилетиями. Ты тоже искал нас. Так что я решил, что время пришло.
— Для чего?
— Это решать тебе. Но я надеюсь, ты предпочтешь присоединиться к нам.
— Почему?
— Мне грустно говорить это, но твоя жизнь — это полный хаос. Ты скучаешь по отцу больше, чем можешь выразить словами, а он мертв вот уже шесть лет. Между тобой и матерью отчуждение, и оно камнем лежит у тебя на душе. По профессии ты учитель, но ты не удовлетворен своей работой. Ты сделал несколько попыток доказать истинность взглядов твоего отца, но не смог далеко продвинуться. Вот почему ты оказался в Пиренеях — чтобы выяснить, почему аббат Соньер проводил здесь так много времени, пока был жив. Соньер когда-то прочесал этот район в поисках чего-то. Наверняка ты нашел квитанцию на аренду коляски и лошади в бумагах Соньера, подтверждающих, сколько денег он платил местным торговцам. Любопытно, как скромный священник смог позволить себе такую роскошь, как личная коляска и лошадь, да?
— Что вы знаете о моих родителях?
— Многое.
— Вы думаете, что я поверю, что вы — магистр тамплиеров?
— Я понимаю, что это трудно принять. Мне тоже было трудно поверить в это, когда братья впервые вступили со мной в контакт несколько десятилетий назад. Давай мы пока что сосредоточимся на исцелении твоих ран и не будем торопиться.
* * *
— Я оставался в постели три недели, — продолжил Марк. — Потом мои передвижения были ограничены определенными частями аббатства, но магистр и я часто общались. В итоге я согласился остаться и принял присягу.
— Почему ты это сделал? — спросила Стефани.
— Давай будем реалистами, мама. Мы с тобой не разговаривали годами. Отец умер. Магистр был прав. Я был в тупике. Отец искал сокровища тамплиеров, их архив и их самих. Одна из его целей нашла меня сама. Я захотел остаться.
Чтобы утихомирить растущее волнение, Стефани переключила внимание на молодого человека, стоявшего рядом с Марком. Она почувствовала его любопытство, словно он слышал эту историю впервые.
— Тебя зовут Жоффруа? — поинтересовалась она, вспомнив, как Марк к нему обращался.
Он кивнул.
— Ты не знал, что я мать Марка?
— Я мало знаю о других братьях. Таков устав. Братья не рассказывают о себе друг другу. Мы принадлежим братству. Откуда мы пришли — неважно по сравнению с тем, кто мы сейчас.
— Звучит холодно.
— Напротив. Я считаю, что это освещает нашу жизнь.
— Жоффруа отправил тебе посылку, — вмешался Марк. — Дневник отца. Ты получила его?
— Поэтому я здесь.
— Он был со мной, когда сошла лавина. Магистр сохранил его, когда я стал братом. Я обнаружил, что он пропал, после его смерти.
— Ваш магистр умер? — спросил Малоун.
— У нас новый вождь, — ответил Марк. — Но это демон во плоти.
Малоун описал мужчину, с которым они со Стефани столкнулись в соборе в Роскиле.
— Это Раймонде Рокфор, — сказал Марк. — Откуда вы его знаете?
— Мы старые друзья, — заявил Малоун и рассказал кое-что из случившегося в Авиньоне.
— Кларидон наверняка пленник де Рокфора, — задумчиво сказал Марк. — Господи, помоги Ройсу.
— Он боялся тамплиеров, — заметил Малоун.
— Что касается де Рокфора, у Ройса была причина.
— Ты так и не ответил, почему оставался в аббатстве эти пять лет, — сказала Стефани.
— Там было то, что я искал. Магистр заменил мне отца. Он был добрым, мягким человеком, полным сострадания.
Стефани поняла подтекст.
— Не то что я?
— Сейчас не время для дискуссии.
— А когда будет время? Я думала, ты погиб, Марк. А ты скрылся в аббатстве вместе с тамплиерами…
— Ваш сын стал нашим сенешалем, — сказал Жоффруа. — Он и магистр хорошо нами правили. Он был благословением для нашего ордена.
— Он был вторым лицом в ордене? — изумился Малоун. — Как ты смог продвинуться так быстро?
— Сенешаль избирается магистром. Только наш вождь решает, кто достоин этой должности, — ответил Жоффруа. — И он сделал хороший выбор.
Малоун улыбнулся:
— У тебя преданный сторонник.
— Жоффруа — кладезь информации, хотя никто из нас не сможет вытянуть из него ни слова, пока он не решит, что пришло время.
— Объясни, — попросил Малоун.
Марк рассказал, что случилось с ним за последние двое суток. Стефани слушала одновременно зачарованно и со злостью. Ее сын говорил о братстве с таким почтением!
— Тамплиеры, — поведал Марк, — выросли из неизвестного отряда, численностью в девять рыцарей, которые должны были охранять пилигримов на пути в Святую землю. От них берет начало объединивший многие страны орден, состоявший из десятков тысяч братьев и девяти тысяч командорств. Короли, королевы и папы римские считались с ними. Никто до Филиппа Четвертого в тысяча триста седьмом году не смел бросить им вызов. И знаете почему?
— Военная доблесть, я полагаю, — ответил Малоун.
Марк покачал головой.
— Могущество им дала не сила, а знание. Они владели информацией, не известной больше никому.
Малоун вздохнул:
— Марк, мы плохо знаем друг друга, но сейчас середина ночи, мне хочется спать и у меня жутко болит шея. Может, мы опустим детали и перейдем прямо к делу?
— Среди сокровищ тамплиеров хранилось доказательство, имевшее отношение к распятому Христу.
После этих слов в комнате воцарилась тишина.
— Что за доказательство? — поинтересовался Малоун.
— Не знаю. Его называют Великим Завещанием. Доказательство было обнаружено в Святой земле под Иерусалимским храмом, спрятанное там между семидесятым и сотым годами нашей эры, когда храм был разрушен. Тамплиеры перевезли его во Францию и укрыли, о чем знали только высшие сановники. Когда Жак де Моле, магистр тамплиеров во времена чистки, был сожжен заживо в тысяча триста четырнадцатом году, сведения о месторасположении этого доказательства умерли вместе с ним. Филипп Четвертый пытался завладеть информацией, но у него не получилось. Папа считал, что аббаты Бигу и Соньер в Ренн-ле-Шато преуспели. Он был уверен, что Соньер на самом деле обнаружил сокровище тамплиеров.
— Магистр тоже так думал, — вмешался Жоффруа.
— Теперь понимаете, что я имел в виду? — Марк глянул на своего друга. — Скажите волшебные слова и получите очередной кусок информации.
— Магистр объяснял, что Бигу и Соньер были правы, — продолжил Жоффруа.
— Насчет чего? — спросил Марк.
— Он не сказал. Только что они были правы.
Марк посмотрел на Малоуна:
— Видите, мистер Малоун, у меня тоже хватает загадок.
— Называйте меня Коттон.
— Интересное прозвище. Откуда оно взялось?
— Длинная история. Когда-нибудь расскажу.
— Марк, — произнесла Стефани, — не можешь же ты на самом деле верить, что существует какое бы то ни было доказательство, касающееся распятого Христа? Даже твой отец не заходил так далеко.
— Откуда тебе знать? — В голосе Марка слышалась горечь.
— Я знаю, что он…
— Ты ничего не знаешь, мама. В этом твоя проблема. Ты никогда не знала, о чем думает отец. Ты считала, что все, что он ищет, — химера, что он тратит свой ум понапрасну. Ты никогда не любила его настолько, чтобы позволить ему идти своим путем. Ты думала, что он жаждет славы и сокровищ. Нет. Он стремился к истине. Христос умер. Христос воскрес. Христос вернется. Вот что его интересовало.
Стефани справилась с растерянностью и велела себе не реагировать на упреки.
— Отец был серьезным ученым. В его работах было много ценного, просто он никогда не говорил открыто о том, что искал на самом деле. Когда в семидесятых годах он поведал всему миру о Ренн-ле-Шато и истории Соньера, это был просто способ заработать денег. То, что здесь произошло или не произошло, — это была хорошая сказка. Миллионы людей читали об этом с удовольствием, несмотря на приукрашивания. Ты была одной из немногих, кто не читал.
— Я пыталась преодолеть разногласия.
— Как? Говоря ему, что он тратит время зря и причиняет боль семье? Говоря ему, что он неудачник?
