Ага, вот еще «про любит»: любит красное вино, не пренебрегает хорошими крепкими напитками, обожает детективы, фильмы про любовь и бардовские песни у костра. В походы тем не менее не ходит.
Костер – фигура речи? Или она его на своем дачном участке разжигает?..
Здоровье. Все вроде тип-топ. Но – не без отягчающих жизнь диагнозов. Из мелочей – простуды, легкая близорукость, позволяющая, между тем, не носить очки. Еще – сон неважный. Принимает время от времени на ночь снотворное. Сильное. Имеется опасность привыкания…
А вот это посерьезнее: тахикардия имеет место. Пока не слишком мешает жить но…
Рекомендовано не злоупотреблять физическими нагрузками, избегать стрессовых ситуаций и прочее бла-бла. Судя по уже прочитанному, ничего она не снижает и не избегает.
И, в общем, все!
Больше в досье биографических сведений нет. Есть фотки. И впрямь интересная. Яркая. Улыбается хорошо. Идеальная женщина для идеального преступления.
Так это. Только не в роли героини, а в роли жертвы…
Есть подробные данные – о распорядке жизни, о привычках, о пристрастиях, о знакомствах, о планах даже. Но о том, почему именно она отмечена и избрана Судом – ни слова. А спросить некого и нельзя. Выбор Суда не обсуждается, не подвергается сомнениям, а уж тем более не корректируется.
Но за что ж вы девку-то красивую?..
Вопрос – из классического ряда классических же вопросов, типа «Что делать?», «Кто виноват?», а вот теперь и «За что?».
Ответов на эти вопросы человечество не придумало. Точных ответов, разумеется.
Закрыл досье, отключил базу. Можно было и подремать.
В шесть с копейками проснулся, а Мальчика-то и след простыл.
Не то что Пастух взволновался, но все ж как-то неуютно стало: привык-таки. А Мальчик, скорей всего, в магазин подался. Вечером так и не перекусили со всеми этими спонтанными переездами. Пастух забыл, ему не привыкать голодать, а пацан смолчал. Что о нем хорошо говорит: мужик должен уметь терпеть. Пацан умеет.
Но времени на ожидание Мальчика с продтоварами у Пастуха не было. Вырвал из блокнота страничку, написал: «Ушел. Живи до вечера сам». Ключ положил под резиновый коврик у двери. Спустился к машине, завел ее и порулил по адресам: институт, офис, домик в поселке, дом с казенной квартирой фигурантки… Приметы места.
И тут, уже выруливая на проспект Вождя Революции, сообразил: да, а как же ее называть? Какой nickname? В досье его нет, не придумали. Она у нас кто? Она у нас женщина, ученый, физик, преподаватель, а вот еще и финансовый директор, то есть бизнесмен. Точнее, women. Но ничего из перечисленного что-то не катит. Казенно и скучно…
Она холостая? Коли разведенная, значит холостая. Интересная. Гордая. Одинокая. Одна…
Пусть будет Королевой!
Королевы, как правило, одиноки, хотя и на людях…
До Института доехал быстро, хотя расположен он был на окраине города. Но что в малых наукоградах считать окраиной? Место, где кончаются большие дома. А их там – не чрезмерно. Вот и Наукоград невелик, выстроен по линеечке, перекрестки образуют углы преимущественно прямые, улицы чистые и глядятся ухоженными. Пастуху нравились малые города, точнее – спецгорода, любовно и тщательно построенные после Великой Войны, спланированные по линеечке, закрытые для праздных посетителей типа туристов и непраздных типа шпионов.
Нынче эти городки, как знал или полагал Пастух, открыты для всех праздных и непраздных, но суперсекретные институты, заводы, вот и атомные станции тоже по-прежнему на замке. То есть пройти-то можно, но нужен пропуск. У Пастуха его не было. Но он и не собирался протыриваться на территорию некогда секретного учреждения. Что он там увидит? Кабинеты и коридоры. А люди…
Когда придет срок, увидит людей. Или не увидит, что вернее. Зачем ему люди вообще? Помеха только.
Институт раскинулся корпусами у края Наукограда, а за краем текла смешная речка, которая где-то далеко впадает в большой приток Реки, а уж тот, естественно, в саму Реку. Место красивое. Многолюдное и многомашинное.
Пастух запарковался на обширной и бесплатной автостоянке и стал гулять. Он был не один – праздношатающийся. Кругом гуляли молодые люди, похожие на студентов, а еще и не очень молодые, похожие на не слишком крутых ученых. Пастух не выделялся среди гуляющих. Он косил под заезжего ученого провинциала, прибывшего с важным заказом для некоего «ООО», здесь расположенного. Он даже нашел на стене у одного из боковых подъездов вывеску, где это «ООО» значилось. Он даже в подъезд зашел и увидел там турникет и «рамку» для прозвона карманов и портфелей, а также крупного охранника в казенной форме и с кобурой на правом боку. Пистолет в кобуре имел место. Круто! Хотя, может, и фуфель травматический…
– А где здесь столовая? – спросил он у охранника.
– Какая столовая? – оборзел охранник. – Нету здесь никакой столовой. Здесь люди работают.
– А мне сказали, что здесь столовая… В командировке я, жрать хочется.
– Слева от главного входа в двадцати метрах, второй этаж, нужен пропуск, – четко ответил охранник, а Пастух немедленно поинтересовался:
– А здесь тогда что?
– Научно-производственное ООО «Атом».
Тайну раскрыл. Или не тайну. Какая уж тайна, если «ООО»…
– Секретное?
– Здесь все секретное.
– Извини, брат, не туда зашел. А пропуск у меня имеется, как же без него…
А всего-то узнал, что Королева охраняется на своей зачем-то секретной службе не столь и строго. Всего-то караульный с «травматикой» при входе – это несерьезно. Если что…
Можно, конечно, посидеть на лавочке, покараулить: когда дама выйдет из подъезда. Только зачем? Фотки видел, в лицо ее узнать – как два пальца… Стоит поехать, поглядеть на ее владения в коттеджном поселке за городом расположенном. Тем более что «за городом» – понятие здесь очень условное. Выехал на одну улицу, свернул на другую, минут через пять – на третью, а там – по прямой пару километров и вот он – коттеджный поселок, отстроенный, как читал в досье, каким-то зарубежным инвестором, пытающимся заработать честные бабки на местном девелоперском рынке. Ну-ну. Бог в помощь.
Поселок был ослепительно новым, с иголочки. Он еще вовсю строился, территория под ним была огромной, кругом нее – негустой, но приятный лес, отстроена была «въездная часть»: площадь перед въездом, большое административное здание, перед оным – здоровенная каменюка, заложенная, вероятно, в память о…
О чем или о ком – Пастух выяснять не стал. Поставил машиненку на полупустую в этот дневной час стоянку и пошел в администрацию – спрашивать: как можно стать пайщиком и приобрести дом в поселке.
Все это ему объяснили привычно быстро, показали планы домов – побольше и поменьше, разъяснили цены на то, на се, предложили пешую экскурсию по поселку: посмотреть личными глазами на неземную красоту и редкую функциональность растущего поселка-сада. Пастух от экскурсовода отказался и пошел смотреть сам, получив в качестве наглядного пособия отксеренный и раскрашенный план застройки.
Судя по нему, заселенных домов в поселке было десятков восемь, оплаченных. Еще достраивающихся – тоже десятков восемь. А на все про все планировалось аж четыре с лишним сотни коттеджей. Большой поселок! Прямо город. Домишки были симпатичными, нагло новыми, необжитыми – даже те, что заселены. Это понятно. Чтоб дом стал жилым, привычным, родным – на это время нужно. Кому – какое…
Пока девушки в офисе рассказывали о невероятных преимуществах местного жилья и показывали ему планы имеющихся в ассортименте домов, их фотки снаружи и изнутри, Пастух ненавязчиво интересовался: а что за контингент тут живет, откуда пришел, чем дышит и прочее. Девушки фамилий жильцов не называли, но пространно описывали тех, кем стоило гордиться. Типа – Большие Люди! В Большие попала и «красивая молодая женщина-физик», уже сразу и доктор наук, и лауреат премии почему-то Мира.
Бог с ними, с девушками в конторе, они ж не врали, а вольно фантазировали. Их хлеб.
Коттедж «красивой женщины-физика» расположен был на четвертой линии, престранно носящей имя бывшего и ныне покойного премьера Страны. Пастух много про него не знал, да ему и по фигу было. Раз назвали, значит – человек хороший. Оговорки в его речах классные были. Если это оговорки…
В коттедж фигурантки Пастух соваться, разумеется, не стал. Да он и заперт был. А неподалеку имел место точно такой же, но еще, как конторские девушки на плане отметили, никем не занятый. Туда-то Пастух и завернул.
Тихо и пустынно в этот утренний час было в поселке. Точнее – в построенной и заселенной его части. Там, дальше, ближе к лесополосе шла работа. Там сновали люди, машины, что-то сваривали, чего-то куда-то клали… А здесь счастливые хозяева явно служили в данное время либо науке, либо еще чему-то, дома гляделись обжитыми, но были закрыты – до возвращения хозяев с работы. Вероятно, вечером здесь было людно. А может и весело.
