И тем не менее что-то в этом позитивном сценарии мне не нравится. События последних нескольких месяцев заставили меня иначе взглянуть на вещи; смогу ли я, зная о проекте столько, сколько сейчас, относиться к нему, как прежде? Смогу ли, изучив дела тех, кого не удалось спасти при помощи «Воскрешения», и зная, что традиционные меры из арсенала реаниматологов к ним не применялись, смириться с этим фактом? Смогу ли я так же любить родителей Гэйвина, навещая его в Нью-Йорке, зная, что они похитили его у биологической матери? Буду ли я, вспоминая Одри, чувствовать, что сделала для нее все возможное?
Смогу ли я, глядя в глаза Мэтту, чувствовать, что он в безопасности?
За неимением утешительных ответов на мучащие меня вопросы я холодею от страха, хотя в пекле под названием город Ад, штат Техас, ужасно жарко, а на мне, кроме ночной рубашки, ничего нет. Встав из-за стола, я иду к кухонной раковине, засовываю голову под кран и решаю пока больше не думать о поездке Мэйсона. Он, наверное, еще даже не улетел, да и встреча, очевидно, назначена на завтра. Позже у меня еще будет время поволноваться.
Пока же я решаю сфокусироваться на наших с Мэттом отношениях.
Первым делом я проверяю, не ответил ли он на сообщения или на письмо. Затем, убедившись, что ответа нет, я набираю его номер.
— Привет, — отвечает он, как будто ожидал звонка.
— О, привет, — удивленно говорю я, так как была уверена, что услышу стереотипный ответ сервиса голосовой почты. Взглянув на часы, я понимаю, что сейчас в школе большая перемена, время идти на завтрак.
С минуту мы оба молчим. Я гадаю, может ли Мэтт вспоминать в этот момент нашу последнюю встречу, потому что сама я думаю именно об этом.
— Где ты? — спрашиваю я, осознав, что, кроме его голоса, в трубке ничего не слышно.
— На кухне, — отвечает Мэтт. — А ты где? В школе тебя не было.
— В Техасе, — отвечаю я.
— Что? Зачем?
— Долгая история, — объясняю я. — С проектом творится что-то странное. Я не хотела бы говорить об этом сейчас.
— Ладно.
Пауза.
— Мэтт, я хотела… — Осознав, что и сама не знаю, чего я хотела, обрываю себя на полуслове. — Ты получил мое письмо?
— Да, — тихо говорит он. — И сообщения тоже. — И вдруг, когда я уже жду от него извинений за то, что он не ответил вовремя, Мэтт просто говорит: — Спасибо.
— Не за что.
— Спасибо еще и за эту идею со стихами для Одри, — продолжает Мэтт.
— Я не думала, что все будут делать это со мной, — говорю я. — Просто хотелось ей что-нибудь подарить.
— Я понимаю, — отвечает Мэтт. — Я тебя понимаю.
— Мне ее не хватает, — тихо признаюсь я. Мэтт молчит. Слышно, как его мама, пришедшая в кухню, что-то ему говорит.
— Слушай, мне пора, — произносит наконец Мэтт. — Давай я позже перезвоню.
— Да, конечно, — говорю я, с трудом скрывая охватившее меня разочарование.
— Ладно. Позже. Пока.
С этими словами Мэтт, не дав мне даже попрощаться, кладет трубку.
Смотрю на часы на экране телефона: через несколько минут вылетает самолет Мэйсона. По крайней мере, скоро Кэйси вернется из аэропорта и мне будет не так одиноко. Хотя, конечно, Кэйси, даже когда она рядом, едва ли может составить компанию.
Мысль о том, что я чем дальше, тем больше теряю Мэтта, мучает меня. Сидеть в спальне невыносимо, и я, взяв книгу, сбегаю вниз по лестнице. Я предполагала завалиться на потрепанную кушетку в гостиной, но потом, передумав, отправляюсь в заднюю часть дома. Там через большое окно видна полоска деревьев на границе участка, служащая своего рода изгородью. Под одним из них, в середине, я замечаю тенистое местечко и решаю отправиться читать туда. Хочется глотнуть свежего воздуха.
Беру одеяло, открываю дверь черного хода, пересекаю патио и спрыгиваю в траву. В других областях страны уже идет снег, а здесь все еще двадцать с лишним градусов тепла. Странно находиться в таком месте, где совсем не ощущается смена времен года. Чем дальше я отхожу от дома, тем выше становится трава. Возле деревьев она уже по лодыжку. Бросив одеяло на землю, я сажусь и прислоняюсь спиной к шершавому стволу.
Взяв в руки книгу, я делаю попытку читать, но меня отвлекает все на свете, и сколько я ни силюсь, вникнуть в смысл написанного не могу. Перечитав первую страницу три раза, я сдаюсь. Кладу книгу на одеяло, откидываю голову назад и закрываю глаза. Как раз в тот момент, когда я начинаю дремать, у меня звонит телефон, и я подскакиваю от неожиданности. Вытащив его из кармана, я смотрю на экран и с удивлением обнаруживаю, что звонит Мэтт.
— Ты перезвонил, — удивляюсь я, нажав кнопку приема.
— Я же обещал, — мягко напоминает он. — Ты думала, я не перезвоню?
— Нет… — признаюсь я.
— Прости, — говорит Мэтт. — Я жалею о том, что не отвечал на письма и не звонил. Тяжко было. Но после того как мы поговорили с тобой недавно, я осознал, что ты — единственный человек, дающий мне облегчение.
От удивления я закрываю рот рукой и дальше говорю, прижав пальцы к губам.
— Ничего себе.
— Что?
— О, прости, — говорю я, убирая руку от лица. — Я сказала «ничего себе». Дело в том, что я чувствую по отношению к тебе то же самое. В смысле, если бы мы все время были рядом, мне было бы легче.
— Да, я понимаю, — говорит Мэтт. — В смысле, ты ведешь самую безумную жизнь из всех моих знакомых, но в твоем присутствии я становлюсь спокойным и рассудительным.
В течение нескольких секунд мы прислушиваемся к дыханию друг друга.
— Хочешь поговорить об Одри? — спрашиваю я.
— Не очень, — отвечает Мэтт. — Родители заставляют меня ходить к психиатру. Там я все время только и делаю, что говорю об Одри.
— Понимаю, — говорю я, желая сменить тему. — Значит… ты сейчас поедешь назад, в школу?
— Не сразу, — отвечает Мэтт. — Я отвез маму на встречу и заехал домой. Ее машина в сервисе. Так что заберу маму, отвезу домой и поеду в школу. Часть следующего урока я пропущу, но не все. Половина урока не имеет значения после того, что я уже пропустил.
— Да уж, — тихо соглашаюсь я.
Снова воцаряется тишина.
— Мама скоро позвонит, и мне нужно будет уезжать, — говорит наконец Мэтт.
— Да, конечно, нет проблем, — быстро соглашаюсь я.
— Но я перезвоню, обещаю, — говорит Мэтт с легким налетом игривости в голосе.
— Да уж, перезвони.
Пауза.
— Я помню, ты сказала, что не хочешь говорить об этом, но у тебя правда все в порядке? — спрашивает Мэтт. — Ты иногда так внезапно уезжаешь, и теперь вот вы в… Я забыл, где вы?
— В Техасе, — произношу я, чуть ли не стоная. — Да, все в порядке. Есть некоторые проблемы, но надеюсь, скоро все прояснится. Спасибо, что спросил.
— Да не за что, — говорит Мэтт.
Кажется, в его голосе проскользнуло что-то похожее на разочарование. Вероятно, он хотел, чтобы я рассказала о своих делах подробнее.
— Так что там, в Техасе? — продолжает он.
— Отвратительно, — говорю я. — Особенно там, где мы.
— А мне всегда казалось, что в Техасе здорово.
— Может, где-то и здорово, — соглашаюсь я, — но не в Хэйесе. Здесь, кроме жары, ничего нет.
— Жара — это круто, — шутит Мэтт. Я вытираю лоб тыльной стороной ладони.
— Жара здесь действительно, крутая! — усмехаюсь я. — Потею, как свинья!
Мэтт смеется. Я так люблю его смех, до боли. На какое-то время настроение улучшается. Мы начинаем болтать, обсуждая, действительно ли свиньи потеют сильнее других, и в течение нескольких минут разговор кажется таким нормальным, что я, осмелев, выпаливаю то, что крутилось на языке уже долго:
— Я хочу быть твоей девушкой!
— Я тоже хочу быть твоим молодым человеком, — отвечает Мэтт без колебания или напряжения.
— Что нужно для этого сделать? — спрашиваю я.
Мэтт в течение нескольких секунд обдумывает вопрос.
— Думаю, то же, что и раньше? В смысле, мы и так уже вместе. Если мы хотим этого, то будем вместе и дальше. Хоть ты сейчас и в Техасе.
— Значит, мы с тобой официально встречаемся, — произношу я, чтобы услышать, как это звучит, и оценить на слух.
— Если честно, мне кажется, что мы встречаемся уже не первый день, — говорит Мэтт. — По крайней мере, с того момента, когда мы впервые поцеловались.
В животе появляется отчетливый холодок, и я улыбаюсь так широко, что даже щеки начинают болеть.
— Жаль, нельзя сейчас поцеловаться. Так здорово было. И не только в тот раз.
— Мне тоже жаль.
— Но, Мэтт?
— Да?
— Знаешь, хорошо что мы не… ну, ты знаешь…
— Да, знаю, — говорит он и тут же быстро поправляется: — Нет, я думаю, это было бы прекрасно. Просто я рад, что мы не сделали это в такой ужасный день. Впечатление было бы слегка… подпорчено.
Мэтт говорит в точности то, что я сама думаю. Хочется немедленно рвануть к нему, чтобы быть вместе, но способа попасть туда просто не существует. Остается только утешиться, сказав, как я его люблю. Мне ужасно хочется произнести эти слова вслух, чтобы он их услышал.
