– По какой же? – поинтересовался Ласситер.
– Висяки.
– И что это за зверь?
– Нераскрытые преступления, – пояснил Яначек.
– Мы не можем раскрыть их, потому что нет улик, – добавил Риордан.
– Или хуже того – мотивы отсутствуют, – вставил Яначек.
– Это очень серьезная проблема, – сказал Риордан. – Что делать с висяком? Надеяться, что в один прекрасный день он сам собой разрешится?
– Понятия не имею, – ответил Ласситер. – Как поступаешь ты?
– Над этим-то и работает наша секция, – пожимая плечами, ответил Риордан. – Приходится обращаться к истокам, допрашивать одних и тех же людей и надеяться на признание. Или использовать новые технологии вроде ДНК-анализа. Но как правило, висяк остается висяком, и это страшно угнетает.
Ласситер потряс головой, как бы желая прочистить мозги, а Яначек ощерился в волчьей улыбке.
– Итак, – произнес Ласситер, – вы говорили о деле моей сестры и…
– Вообще-то о деле твоей сестры мы не говорили, – перебил Риордан. – Это дело раскрыто. Нам остается только найти убийцу. – Он опустил голову и тихонько буркнул: – По новой.
– В таком случае почему я здесь? – спросил Ласситер.
Риордан начал его раздражать.
– Я уже подошел к самой сути… Ну да ладно. Во время дискуссии кто-то задал вопрос о серийных убийствах.
– Очень интересный вопрос, – вмешался Яначек. – В подобных случаях мы часто имеем труп, но не имеем очевидных мотивов.
– Верно. Серийный убийца убивает потому, что убивает, – пояснил Риордан. – Вот и все.
– Действует как бы из научных соображений. Чистый эксперимент, – добавил Яначек. – Думаю, большая часть висяков – серийные убийства.
– Одним словом, парень из аудитории – тот, что спросил, – потребовал привести пример. И Яначек… Давай, Франц, рассказывай.
Наклонившись вперед, чех начал:
– Случай, который я привел в качестве примера, произошел четыре месяца назад. В августе. Семья, живущая в прекрасном районе Праги. Преступление квалифицировалось как поджог и убийство. Два трупа.
– Теперь послушай, – вмешался Риордан, – жертвами оказались маленький мальчик двух – двух с половиной лет и его мать. Ночь, они спят, дом поджигают, и тот сгорает дотла.
– Преступник использовал особые горючие вещества, так что ничего не осталось, – сказал Яначек. – Немного костей и зубы. Мы заподозрили мужа, но…
– Ни другой женщины, ни другого мужчины, ни страховки, – добавил Риордан.
– Ни долгов, – закончил Яначек.
– Счастливое семейство, – сказал Риордан.
– А где же был муж? – полюбопытствовал Ласситер.
– На игре «Спарты» в соседнем городе, – ответил Яначек, двигая ладонью так, будто стирал со стола невидимое пятно.
Риордан тяжело откинулся на спинку стула.
– Звучит знакомо, не так ли?
– Да, – ответил Ласситер. – И когда, вы говорите, это произошло?
– Первого сентября.
Ласситер попытался припомнить даты в паспорте Гримальди.
– Я проверял, – заметил Риордан. – Он въехал в Чехию накануне.
Некоторое время все трое молча пили пиво, наконец Ласситер поднял голову и сказал:
– Это может быть простым совпадением.
– Бесспорно, – согласно кивнул Риордан.
– Вдруг это тот редкий случай, когда…
– И вы в это верите? – поинтересовался Яначек.
– Нет, – ответил Ласситер.
Яначек удовлетворенно кивнул. После непродолжительного молчания Ласситер спросил:
– Нельзя ли устроить так, чтобы я поговорил с мужем?
– С Иржи Рейнером? Но он не говорит по-английски, – усмехнулся Яначек.
– С вашей помощью, естественно.
Яначек немного подумал:
– С какой целью?
– Ну для начала… Я хотел бы узнать, была ли какая-то связь между его женой и Кэти или между детьми. Одним словом, попробовал бы найти точки соприкосновения.
– Где?
– Пока не знаю.
– Все это проблематично, – пожал плечами Яначек. – Иржи еще… не обрел душевного равновесия. Доктора пичкают его лекарствами – седативами. Медики опасаются попытки самоубийства. И не без основания. – Светлые глаза чеха уставились на Ласситера. – Многие на его месте не захотели бы жить. Он потерял все: жену, ребенка, дом. – Яначек развел руками.
– Что же, – ответил Ласситер, – я просто подумал…
Яначек вздохнул и покачал головой:
– Кроме того, Иржи… – Чех несколько раз сжал и разжал кулаки, как бы пытаясь поймать нужное слово. – …Иржи не очень коммуникабелен. Чаще всего он вообще молчит.
Ласситер кивнул.
– Тем не менее… – Яначек с трудом выдавливал слова, – …поскольку дела почти идентичны… не исключено, что мы сможем помочь друг другу. Я хотел бы получить копию паспорта итальянца.
Ласситер с Риорданом обменялись взглядами, и Ласситер сказал:
– Уверен, что детектив сможет это устроить.
– И фото.
– Никаких проблем, – подтвердил Риордан.
Яначек допил пиво и, вставая, произнес:
– О’кей. Я спрошу самого Иржи и доктора. А вдруг… – Он пожал плечами и протянул руку.
Ласситер и детектив пожали ее одновременно.
– Благодарю, – сказал Ласситер.
Чех мрачно кивнул и направился к выходу, но тут же вернулся и проговорил:
– Знаете, довольно странно, когда идентичные дела кочуют из страны в страну… Это случается крайне редко. Но чтобы с континента на континент… Я не слышал о преступлениях такого рода, если не считать терроризма. А мы уверены, что здесь не терроризм.
– Мы действительно уверены? – спросил Риордан.
– Конечно.
– Почему?
– Да потому, – вмешался Ласситер, – что не было никаких публичных заявлений, и политика в деле не замешана.
Яначек кивнул и повернулся к Риордану:
– Мне надо бежать. Когда вернетесь в Штаты, спросите у своего ФБР, известны ли им преступления вроде нашего.
– Обязательно, – ответил Риордан. – Я позвоню в свое ФБР и узнаю, что там у них имеется.
На следующий день конференция закрывалась, и детективы были заняты до обеда. Утром состоялся деловой завтрак, затем работали секции, после чего планировалось подвести итоги. На вечер намечался общий банкет.
В девять часов утра позвонил Яначек и сообщил, что пытается организовать встречу с Рейнером, добавив, что отыщет окно в своем расписании и найдет способ сообщить обо этом Ласситеру.
В результате Ласситеру предстояло найти занятие на весь день. Вообще-то он хотел многое сделать, но прежде всего следовало пробежаться по улочкам старого города. Сказать, что ребра болели, означало не сказать ничего, тем не менее Ласситер мог бы преодолеть несколько миль, если двигаться неторопливо и равномерно. Задача состояла в том, чтобы ни на кого не наткнуться и не потерять дыхания. А самое главное – не делать глубоких вдохов.
Огибая «Интерконтиненталь», Ласситер почувствовал, насколько грязен холодный воздух. Во рту даже появился металлический привкус, сдобренный запахом дыма. Коммунистическое наследие с его упором на тяжелую промышленность в сочетании с месторасположением города в речной долине создавали все предпосылки для загрязнения атмосферы, особенно в зимнее время. Тем не менее сердце города было очень древним и чрезвычайно красивым. Центру Праги удалось избежать разрушений во время последней войны и поветрия модернизации, оставивших шрамы на большинстве европейских столиц. Когда Ласситер оказался на знаменитом Карловом мосту, начался снег. Джо трусил от одной статуи к другой – мимо строя изъеденных временем святых, взирающих с парапета на спешащих внизу прохожих. Редкие уличные продавцы открыток, фотографий, елочных украшений и сувениров топтались около угольных жаровень. С реки тянуло холодом. На углах укутавшиеся потеплее женщины торговали живыми карпами. О рождественских обычаях этой страны Ласситера предупредил Риордан, оказавшийся слишком близко от выбирающего рыбину покупателя. Карпа, зацепив крюком, вытащили из пластмассовой ванны, бросили на доску и обезглавили ударом секача, обрызгав потрохами выходные брюки детектива.
Когда Ласситер, пробежав пару миль, повернул назад, торговцы с моста уже ушли. Ветер стих, и снег понемногу скапливался на простертых руках, обнаженных ступнях и незрячих глазах почерневших статуй. Очень скоро на тротуаре образовалось полужидкое месиво, и Ласситер, опасаясь упасть, прошагал два последних квартала перед отелем, внимательно глядя под ноги. Он дышал часто и неглубоко, но бока все еще болели.
На стойке в регистратуре его ожидало известие от Яначека – встреча с Рейнером должна состояться сегодня вечером.
Приняв душ, Ласситер извлек из дорожной сумки адаптер, включил портативный компьютер и подсоединился к телефонной линии. Он хотел поискать статьи о поджогах и убийствах, сходных с делами Кэти, Брэндона, жены и сына Иржи Рейнера. Джо набрал международный номер «Американ телеграф энд телефон» и вошел в систему «Нексис/Лексис». Конечно, можно было поручить все это какому-нибудь агенту, но он считал поиск процессом творческим, особенно когда приходилось искать нечто, не имеющее названия.
