– А что рассказывать? Я родилась и пока живу. Я то, что ты видишь.
– Расскажи что-нибудь. Откуда ты? Кто твои родители? Как ты очутилась здесь, вместо того чтобы сидеть в своем доме с кучей маленьких Торнад?
– Откуда ты, Гаррет? Кто твои родители? Почему ты здесь вместо того, чтобы сидеть дома и играть с маленькими Гарретами?
– Понимаю. Но я могу и рассказать. Я поведал ей о семье, из которой уже никого не осталось в живых. Рассказал о годах, проведенных в морской пехоте. Я не смог, как ни старался, объяснить, чем мы занимались на службе, – так, чтобы ей было понятно.
– Что же касается детей, то я их люблю. Боюсь только, что из меня получится вшивый отец. Мне еще самому надо стать взрослым, хотя бы по общепринятым стандартам.
– Это нечестно, Гаррет.
– Я просто убиваю время. Ты не обязана рассказывать.
– Мы станем друзьями, Гаррет?
– Не знаю. Возможно. Пока что-то не очень получается.
Она подумала над моими словами, приподнялась, сплюнула за борт, взглянула в сторону кормы и снова улеглась.
– Как ты думаешь, сколько мне лет?
– Ты примерно моего возраста. Может, слегка моложе. Лет двадцать восемь?
– Ты один из самых деликатных, Гаррет. Мне двадцать шесть. У меня есть ребенок. Ему почти двенадцать. Я не могла выдержать той жизни и ушла. Хотя обычно это привилегия мужчин – бросать женщин с детьми.
Я ничего не сказал. Что скажешь, когда тебе говорят такие вещи? Любые слова будут звучать неискренне или банально.
– Я чувствую себя ужасно виноватой. Но ни о чем не сожалею. Смешно, правда?
– Иногда так получается. Мне пришлось пережить подобное.
– Вроде этой нашей увеселительной прогулки?
– А?..
– Тебе не удается до конца спрятаться за ловко подвешенным языком и нарочитой небрежностью, Гаррет. Когда мы замочим Чодо, ты начнешь барахтаться в ощущении своей вины, как в большом чане с дерьмом.
– Но без всяких сожалений.
– Да. Знаешь, почему я встряла в это дело? Конечно, деньги и авторитет мне не повредят. Но я с тобой, потому что считаю тебя хорошим парНем. – Стараюсь. – Возможно, даже слишком. – Но если взглянуть в корень, разница между хорошими и плохими парнями окажется не такой уж и большой.
В качестве иллюстрации я привел несколько своих дел.
Она рассказала, как пришла к своему бизнесу. Это оказалось чуть ли не делом случая. Вскоре после ухода из дома она убила находящегося в розыске известного бандита, который попытался ее изнасиловать. Она обменяла его останки на обещанное вознаграждение и узнала, что ее считают скорее храброй, чем умной, но при этом еще и очень удачливой.
– Репутация, Гаррет, это вещь. Если тебе удалось ее создать и поддержать, ты здорово облегчаешь себе жизнь. Возьмем, к примеру, Чодо. Никто не трогает старикана из-за его репутации.
– Но для нее имеются основания.
– Для этого надо работать. Безжалостность – вот его ключ к успеху. Теперь возьмем тебя. У тебя репутация так, средненькая. Ты больше знаменит тем, что держишь слово и не позволяешь выкидывать фокусы со своими клиентами. Ты, может быть, и тверд, но вовсе не крут. Понимаешь, что я хочу сказать?
Тебя нанимают, чтобы избавиться от шантажиста, а ты вместо того, чтобы просто перерезать мерзавцу глотку, пытаешься устроить дело так, чтобы никто не пострадал. Поэтому многие считают, что в глубине души ты слабак. Думаю, они в чем-то правы.
– Да…
Я все понимаю, но не готов пообещать начать в новом году совершенно новую жизнь.
– Думаю, ты опять упустишь свои шанс. Замочишь Чодо и не захочешь, чтобы об этом узнали.
– Ты уже вогнала меня в депрессию. Она рассмеялась и спросила:
– Ты слышал анекдот о монахинях, медведе и пропавшем меде?
Поведанная мне история полностью отвечала моим ожиданиям. За первым рассказом последовал второй, затем еще и еще. По-моему, она знала все скабрезные и глупые анекдоты, придуманные в нашем мире, где наличие множества рас открывает бесконечные возможности для абсурдных непристойностей.
– Сдаюсь, – взмолился я. – Обещаю не впадать в депрессию, если ты прекратишь свои рассказы.
– Отлично. Теперь давай подумаем, что нам делать с той лодкой.
Я посмотрел вниз по течению, но по-прежнему ничего не увидел.
– Скид, ты не знаешь места, где мы могли бы высадиться незамеченными? Немного подумав, он ответил:
– Есть такое место. У Заводи Мельника, чуть выше. Минут двадцать отсюда. Но я думал, вы хотите идти до Переката.
– Когда мы высадимся, вы пойдете дальше. Уведите за собой эту лодку.
– Вы оплатили маршрут. Дамы, вы все слышали? Держитесь поближе к берегу при повороте к Заводи. Вам повезло. Там очень узкий фарватер.
Когда настало время, мы быстро соскочили на твердь. Трюк удался. Пробираясь через густые прибрежные заросли, мы слышали скрип уключин второй лодки. Торнада с довольной ухмылкой шлепнула меня по плечу.
Начался наш поход по пересеченной местности. Мое тело заявило, что проклянет своего хозяина, если тот не прекратит столь пренебрежительно к нему относиться.
По моим расчетам было уже за полночь. Мы находились в миле от владений Чодо, и их уже было прекрасно видно.
– Гулянка, видно, в самом разгаре, – заметил я. – Или там бушует лесной пожар.
– Если мы хотим зайти с севера, давай туда и двигаться. К дому начнем подходить позже.
– Да. И останемся с этой стороны склона. Иначе нас могут заметить.
Мы были в винограднике, домики виноградарей располагались поблизости.
– Ты это уже говорил.
– А ты третий раз талдычишь, что надо идти на север.
– Нервничаешь, Гаррет?
– Ужасно. А ты?
– Полные штаны наложила.
– Не заметно.
– Скоро узнаешь.
В небесах над домом Чодо творилось подлинное безумие.
– Тебе не кажется, что моркары перенесли свое представление сюда?
Мы ничего не видели, оставаясь со своей стороны склона.
Мы с Торнадой решили не подниматься посмотреть. Все гости Чодо наверняка высыпали во двор и глазеют на воздушный бой.
* * *
Мы нашли удобный исходный рубеж для атаки ярдах в пятидесяти от границы владений Чодо. В небе продолжали носиться моркары.
– Эти летучие крысы способны и мертвого поднять, – проворчал я.
– Нам надо убить время, Гаррет. Что-то мы рано.
Мы хотели дождаться, когда Краск и Садлер, перестав меня ждать, решат нанести удар с противоположной стороны и отвлекут громовых ящеров. Тогда двинемся и мы – в надежде, что амулет сработает.
– Да-а, – протянул я, пытаясь определить характер шума. – Мне это совсем не нравится, Я поднялся на ноги. Стоя я мог видеть, как время от времени с неба срывалась черная точка и проносилась через освещенное пространство над домом Чодо. Похоже, там шла смертельная схватка.
– Интересно, почему они перебрались сражаться сюда?
– Сядь, Гаррет, и начинай потеть кровью, как я.
Если атаки Садлера и Краска не будет или мы ее не заметим, лучше всего начать движение в три – самое прохладное время ночи, когда громовые ящеры становятся вялыми. Если же еще и амулет подействует, то нам придется опасаться лишь собак, вооруженной охраны, секретных ловушек и всего другого, о чем я не имел ни малейшего представления.
Торнада легла на спину и принялась созерцать звезды.
– Света будет достаточно. С собаками я справлюсь. Вот бы моркары убрались оттуда.
Я что-то буркнул. Я не боюсь собак, но они действуют мне на нервы.
– У тебя есть женщина, Гаррет? Как насчет маленького Живчика, что болтается в твоем доме?
– Живчика?
– Ну да. Морковного цвета. Я придумала ей имя – Живчик.
– Ах, вон что. Да, есть – одна-две.
– Одна-две?
– Тинни Тейт – та, которую ударили ножом. И еще мне нравится одна, по имени Майя. Давно ее не видел.
– Я слышала о ней. Люди поговаривают. И не только об этих двоих. У тебя в этом отношении та еще репутация.
– Уверен, что сильно преувеличена. Слухи обычно раздуваются неимоверно. Нет. Больше никого, кроме, пожалуй, Элеоноры.
– Это кто – Живчик?
– Нет, блондинка на стене в моем кабинете. Она умеет очень хорошо слушать.
– А с Живчиком, значит, – ничего?
– Нет. Мечты и желания. Почему ты спрашиваешь?
– Просто так. Без всяких причин. Нам ведь надо как-то убить время. Вот, значит, что!
– О…
Я действительно стал туго соображать. Теперь мне придется искать оправдания и при этом не оскорбить ничьих чувств. – Знаешь, положение, в котором я нахожусь…
* * *
Господи, вот это да! Кто бы мог подумать?.. Торнада начала собирать свои одежки.
– Кто-то идет. К тому же мы опаздываем.
Верно. Я, битый жизнью, вечно озабоченный делами ветеран морской пехоты, совсем забыл, зачем морожу свое избитое тело в винограднике в столь непотребный час. Что ж, моя вечная слабохарактерность. Оказывается, когда эта Торнада решает превратиться в женщину, она горит огнем и сыплет искрами. Вот уж воистину живчик… Наверняка не хуже Карлы Линдо.
