— Легко сказать.
— Мы уже делали подобное. С фигуристкой.
— Коллеги, я могу помочь? — осторожно поинтересовался подошедший Сергей Задорин.
— Иди уж. Какой из тебя помощник.
— Я только пиво. Ведь рабочий день закончился.
— Это хорошо — Шувалов не отрываясь работал за компьютером.
— Почему? — не понял Задорин.
— Потому что в Бостоне он только начинается.
— Что ты задумал? — спросила Репина, видя особый настрой Шувалова.
Антон молчал, сосредоточенно рассматривая трехмерную проекцию поврежденного мозга девочки под разными углами. В лабораторию вошла его жена.
— Оля? — Шувалов оторвался от монитора и тревожно смотрел на супругу. — Петровская звонила?
— Я не могу сидеть дома. Не могу! Телефон молчит. Ничего не происходит. Я не хочу оставаться одна. Я сойду с ума!
— Побудь здесь. Садись.
— Что ты делаешь?
— Я работаю.
— Как можно работать, когда похищен наш ребенок? — Антон потупил глаза, а раздосадованная женщина продолжила выплескивать горькие обвинения. — Ты всё время думаешь только о работе. Семьи для тебя не существует. Даже сейчас, когда неизвестно что происходит с нашим мальчиком, ты уткнулся в компьютер! Да отец ты или нет?!
— Оля, успокойся. Я делаю всё, чтобы спасти Сашу.
— Не обманывай! Я вижу, чем ты занимаешься. О, господи! Ну, как же так можно. Как можно быть таким черствым и бездушным эгоистом!
— Оля, у меня мало времени. Мне надо сосредоточиться. — Антон умоляюще посмотрел на Репину.
Та обняла плачущую женщину за плечи и повела за собой.
— Пойдемте в другую комнату. Там есть диван.
— Диван? У вас тут всё приспособлено для разврата! Думаешь, я не знаю, чем ты занималась с моим мужем? — Шувалова пожирала глазами оторопевшую Репину. — Он сам признался. Сучка!
У Репиной опустились руки. Она склонила голову и отошла. На помощь поспешила опытная лаборантка со стаканом воды и какими-то таблетками.
— Выпейте, это поможет, — обратилась она к Ольге. — Давайте вместе позвоним в милицию. Я тоже не могу уйти домой, пока такое творится. Сама столько таблеток выпила. Пройдемте сюда, здесь телефон хороший. Работает безо всяких помех. Я только по нему разговариваю.
Ольга отошла, напоследок кинув Антону обидное:
— Я думала, ты с ног сбился в поисках нашего Саши. А ты…
— Если ты ответил на мой звонок, значит ты не в самолете. — Тихий голос Наумова был обесцвечен разочарованием.
— Я в институте, на рабочем месте, — контролируя внешнее спокойствие, произнес Шувалов.
— И ты не собираешься лететь в Штаты?
— Когда-нибудь потом. Сейчас не до этого.
— Ты не представляешь, как Алиса расстроится, — угрожающе зашипел Наумов. — После того, что произошло с Ланой, она не может без боли смотреть на здоровых детей.
— Вот о Лане я и хотел поговорить.
— Разговор неуместен. Тебя ждут в Бостоне. Ты должен подписать контракт! Мне нужны деньги на лечение дочери!
— Николай, тебе нужны деньги или здоровье дочери?
— Деньги! Нет, здоровье… Да как ты не можешь понять, что в Америке это одно и тоже!
— Я так не думаю. Сколько ты уже истратил?
— Тебя это не касается!
— У меня на руках история болезни Ланы. Я знаю, как ей помочь.
— Так прилетай и помоги!
— Еще я хочу спасти своего сына. Ты можешь объяснить Алисе, что она должна немедленно его отпустить.
— Я понял, ты заговариваешь мне зубы. Ты тянешь время. Да-да, просто тянешь время, а полиция сейчас ищет мальчика. — Наумов говорил тихо, затем истошно выкрикнул: — Это не пройдет! Ты нас не обманешь! Ты не найдешь Алису!
— Очнись, Николай. Мне требовалось время, чтобы понять, как спасти твою дочь! Я изучил ее мозг. Все данные у меня в компьютере, и я знаю, как поступить.
— Как ты можешь что-то сделать, сидя в Москве?!
— Могу. Я всё продумал. Я буду руководить операцией, которую проведут американские врачи.
— Это нереально. Лучшие нейрохирурги уже всё перепробовали.
— У меня другой метод. Мы не будем восстанавливать поврежденный участок. Наоборот, мы его изолируем. А недостающие функции возьмут на себя другие нейроны.
— Разве это возможно?
— Конечно! Иначе бы я не предлагал.
— Это бредовая идея.
— Николай, мне некогда тебя убеждать. Ты просто вспомни, меня же приглашают к вам не за красивые глаза?
— У тебя имя. Ты — Шувалов.
— Решайся!
— Допустим, я согласен… Что делать?
— Для начала разыщи Бориса Вербицкого. Он в Бостоне на конференции. Я ему позвоню и предупрежу. У нас был подобный опыт, он лучше меня поймет. Я перешлю на его почту план операции и все необходимые данные.
— Хорошо, я найду его.
— Потом договорись с клиникой, где лежит Лана. Я прямо сейчас высылаю тебе список необходимого оборудования. Оно у вас, наверняка, имеется. Поэтому операцию проведем сегодня.
— Ты… ты уверен, Антон.
— Даже не сомневайся. Через пару дней ты будешь разговаривать с Ланой.
— Ее зовут Светлана. А Лана — это на американский манер.
— Я видел ее на фотографии. Света красавица.
Шувалов положил трубку. Из него словно выпустили воздух.
— Кажется, я его убедил, — пробормотал он.
Елена Репина, присутствовавшая во время разговора, с сомнением спросила:
— Ты уверен, что Вербицкий согласится участвовать?
— Не знаю.
— Будешь уговаривать?
— У меня нет выбора. Американские специалисты меня могут не понять, важны малейшие нюансы.
— Но ты с Борисом…
— Я забыл про наши отношения.
— А он?.. Мне кажется, если попросит Ольга, Борис быстрее согласится.
— Не трогай ее, — встрепенулся Антон. — Я сам.
— Хочешь, с ним попробую поговорить я?
Шувалов сжал губы, опустил глаза и кивнул. Репина отошла, но через несколько минут вернулась, протягивая мобильник.
— У меня не получается. Он отказывается. Требует тебя.
Антон взял трубку и сразу услышал сарказм:
— Гениальному ученому требуется помощь подмастерья?
— Помощь требуется маленькой девочке. И если бы речь шла о подмастерье, то я к тебе бы не обратился.
— А с собственной гениальностью ты согласен? Это для тебя очевидная истина?
— Борис. Мы знаем друг о друге всё. Сейчас я прошу тебя…
— Просишь?
— Я… очень прошу тебя помочь спасти девочку, которая…
— Чужую девочку? А может собственного сына?
— Сашу… тоже, — сглатывая подкативший к горлу ком, согласился Антон.
— Правильный Шувалов просит подлеца Вербицкого?
— Борис, мне без тебя не справиться.
— Повтори!
— Без тебя я могу потерять Сашу. Я прошу тебя мне помочь!
— Приятно быть незаменимым. Тут в Бостоне все косятся на мой бейдж, а спрашивают только о тебе. Будто я пресс-секретарь какой-то.
— Так ты поможешь?
— Если я правильно понял: от моих действий будет зависеть здоровье девочки и жизнь Саши?
— От наших совместных действий.
— Классно! Я с Шуваловым в одной команде.
— Борис, время поджимает.
— Ну, ладно. Только это — ответственность на тебе, а успех делим пополам.
— Мне нужен только Саша.
Электронные часы в лаборатории отсчитывали последние минуты до полуночи. Руки Антона мягко легли на окаменевшую спину Ольги, сгорбившуюся в неудобном кресле с низкой спинкой. Под легкими ласкающими движениями мужских пальцев женщина чуть-чуть расслабилась, шмыгнула носом, красные от слез глаза повернулись к Антону.
— Сейчас он должен спать. Ему дали постель? А зубы? У него же нет зубной щетки.
— Всё будет хорошо, — в очередной раз попытался успокоить жену Антон. — Я позвоню в милицию. Может, есть новости.
По тому, как долго оперативник брал трубку и как неохотно отвечал, Шувалов понял, что он его разбудил.
— Надо звонить дежурному, — виновато сообщил Антон Ольге. Однако новый звонок на продиктованный оперативником номер тоже ничего не дал. — Они обошли соседей Петровской. Никто ничего не знает.
— Я не вынесу этого. — Ольга уткнула лицо в грудь мужа и тонко заголосила: — Не вынесу…
Хлопнула дверь. В лабораторию бодро вошла Валентина Федоровна Рашникова. Она сняла верхнюю одежду, окинула немногочисленных присутствующих оценивающим взглядом и прошла к столу с остатками недопитого пива.
— Так, Задорин, быстро всё прибрать.
Валентина Федоровна словно принесла с собой дуновение свежего ветра. Все засуетились. Ей хотелось подчиняться. На мигом очищенном столе из необъятной сумки ассистентки директора стала появляться домашняя еда и одноразовая посуда. Пластиковые корытца ныряли в СВЧ, дзинькал электронный звонок, и пышущая жаром пища возвращалась. Хозяйственная женщина открывала крышки и приговаривала:
