Его слова потрясли Пейтон до глубины души.
— Меня выгоняют из программы стажировки? — напрямик спросила она.
Доктор Ландау опустил глаза.
— Мы бы хотели, чтобы вы взяли академический отпуск на год. Приходите через год, когда эта неприятная ситуация разрешится.
Пейтон молчала, ошарашенная всем, что здесь произошло. В общем-то, это ее не удивило. Она ожидала услышать нечто подобное, но для нее это оказалось тяжелым ударом. Ведь она мечтала о том, как в один прекрасный день в этом самом кабинете, в присутствии доктора Шефилда доктор Ландау радостно объявит ей, что ее назначили главным врачом-ординатором больницы и что он считает ее лучшим кандидатом на эту должность. Сегодня же особой радости на лицах присутствующих здесь не наблюдалось.
— Я поступлю так, как этого требует сложившаяся ситуация, — сказала она.
Мужчины вздохнули с облегчением. Она быстро приняла решение, и им не пришлось ее долго уговаривать. Они пожали Пейтон руку, пожелав удачи.
Она молча вышла из кабинета, оставшись наедине со своими мыслями.
* * *
Пейтон собирала вещи, освобождая свой личный шкаф, когда запищал ее пейджер. Это было сообщение от Тони Фэлкоуна. Она зашла в комнату дежурного врача. Здесь был телефон, и можно было поговорить, не опасаясь, что кто-нибудь из коллег услышит ее разговор.
— Что случилось? — спросила она.
— Получил кое-какую информацию от моего человека, который работает в полиции.
— Новости плохие или хорошие?
— И то, и другое. Обыск, который провел у вас детектив Болтон, дал очень интересные результаты.
— Интересные результаты? Ведь он забрал только металлическую коробку с моим пистолетом.
— Точно. Но только пистолета там не было.
Она села на стул.
— Этого не может быть. Ведь я даже ни разу не пользовалась этим пистолетом. Я купила его в то время, когда меня преследовал тот ненормальный. Пистолет хранился в коробке, коробка была заперта на ключ. Она лежала на верхней полке в шкафу, в моей спальне.
— Коробка именно там и находилась, но пистолета в ней не было.
— Значит, кто-то его украл.
— Вот на этом мы и будем строить нашу версию.
— Это не версия. Этому есть только одно разумное объяснение — пистолет украли. И это доказывает, что меня подставили. Если найдут мой пистолет, то можно будет сделать баллистическую экспертизу, я права?
— Совершенно правы.
— Тогда экспертиза подтвердит, что Гэри Варнс был убит не из моего пистолета тридцать восьмого калибра марки «смит-и-вессон».
— Все это так. Но как человек, подставивший вас, мог узнать, что вы храните пистолет в металлической коробке на верхней полке шкафа?
— Точно так же, как полиция узнала об этом. Я давала показания по поводу судебного иска, связанного с происшествием в Хейвервиле.
— Думаю, такое возможно. Или вы еще кому-нибудь рассказали о пистолете?
— Единственный человек, который знал о нем, это Кевин.
— Именно это я и имею в виду.
Пейтон сжала телефонную трубку.
— Полагаю, что вы идете по ложному следу.
— Действительно? Я пересматриваю свои заметки, которые сделал во время нашей совместной беседы. И мне хочется кое-что у вас уточнить. Где был Кевин в ту ночь, когда похитили Варнса?
Она задумалась.
— Мы поссорились. Потом он ушел.
— А в ту ночь, когда Варнса убили?
— Его тоже не было дома.
— Вы знаете, где он был?
— Честно говоря, понятия не имею. — Наступила тишина, ей показалось, что он что-то записывает в своем блокноте.
— Давайте совершим экскурс в прошлое, — сказал Тони. — Вспомним ту ночь, когда этот парень, Энди Джонсон, упал или прыгнул, ну, в общем, оказался на рельсах метро. Где был Кевин в эту ночь?
— Он был на семинаре в Нью-Йорке.
— Вы уверены?
— Не совсем. Я сейчас вспомнила, что он вернулся домой после этого семинара раньше, чем планировал. Он сказал, что ему там не понравилось. Я не знаю точно, когда он вернулся в Бостон.
Опять повисла тягостная пауза. Пейтон решила, что Тони опять что-то записывает.
— Что вы думаете об этом? — спросила она.
— Думаю, это хорошо, что вы с Кевином согласились работать с разными адвокатами. У вашего мужа может быть больше проблем, чем я считал.
— Не больше, чем у меня.
— Почему вы так думаете?
— То, что мне не известно, где Кевин был в эти три ночи, не означает, что больше никто не знает, где он был на самом деле.
— Вы полагаете, что у него есть алиби?
У Пейтон засосало под ложечкой. Уже не в первый раз она задумывалась над этим, но только сегодня высказала свои мысли вслух.
И ей это не понравилось.
В пятницу, в девять часов утра, двадцать три присяжных заседателя сидели в комнате без окон, в цокольном этаже старого здания суда. Они ожидали начала очередного действа, возлагая большие надежды на сегодняшнее заседание. Присяжные успели заметить, что около комнаты совещаний собралась большая толпа репортеров.
По закону заседания присяжных обычно проходили при закрытых дверях. В совещательную комнату могли входить только сами присяжные и государственный обвинитель. В соответствии с Конституцией коллегия присяжных должна уравновешивать полномочия обвинителя. На практике же прокурор почти всегда получал то обвинительное заключение, которое ему было нужно. Сегодня Чарльз Оун хотел получить голову Пейтон Шилдс.
— Доброе утро, — сказал он, приветствуя публику.
Оун улыбался, и улыбался вполне искренне. По всем признакам это дело должно было стать громким и резонансным. Красивая женщина, талантливый врач, и ее муж-юрист подозревались в совершении убийства. Жертвой был прежний возлюбленный и возможный любовник. Это дело станет переломным моментом в карьере Оуна и пропуском в круг тех людей, которые всегда присутствуют на разных ток-шоу. Он так долго ждал этого! Оун был ветераном с двадцатилетним стажем. За его плечами было множество серьезных уголовных дел, большую часть которых он выиграл. Но средства массовой информации как-то обходили его своим вниманием. Он работал на окружного прокурора, который просто обожал быть в центре внимания журналистов и всеми возможными и невозможными способами пытался привлечь внимание прессы к своей персоне. Оун, как рабочая лошадка, выигрывал для него самые громкие дела, а на пресс-конференциях все лавры доставались начальнику. В вечерних новостях неизменно фигурировал окружной прокурор, Оун же всегда оставался за кадром. Он выполнял черную работу, а прокурор пожинал плоды его трудов, и он поклялся себе, что на этот раз все будет по-другому.
Нельзя сказать, чтобы окружной прокурор дал ему полную свободу действий. У Оуна была своя наступательная стратегия. Вперед на полной скорости! Таков был его девиз. В этот день все складывалось просто великолепно. В пять минут десятого его первый свидетель уже произнес присягу и был готов давать показания.
— Назовите ваше имя, сэр, — сказал Оун.
— Стивен Висли.
— Где вы работаете?
— Я работаю помощником адвоката в юридической фирме «Марстон и Уилер».
Задав несколько удачно сформулированных вопросов, прокурор подвел Бисли к сути дела, представив его другом Кевина Стоукса, человеком, которому присяжные заседатели могут доверять. В голосе Бисли ощущалось некоторое отвращение, когда он описывал тот щекотливый телефонный разговор с Пейтон Шилдс и сообщил, что, кроме голоса самой Пейтон, он слышал еще чей-то незнакомый голос.
— Что вы услышали? — уточнил Оун.
— Я услышал мужской голос.
— Что он сказал?
— Он сказал: «Ты можешь не стесняться. Я уже видел тебя голой».
Оун сделал паузу. В этом-то и состоит вся прелесть общения с присяжными заседателями. Никаких ограничений в свидетельских показаниях, основанных на слухах. Он может прервать свидетеля в любой момент и дать свои объяснения услышанному.
— Я предлагаю вниманию присяжных первое вещественное доказательство, — сказал Оун. — Это копии счетов за телефонные переговоры. Телефонные звонки были сделаны из квартиры Гэри Варнса. Я хочу обратить ваше внимание на одну строчку. Здесь указано, что из квартиры Гэри Варнса был сделан звонок в отель «Волдорф-Астория», который находится на Манхэттене. Все именно так, как рассказал мистер Бисли.
Он дал время присяжным ознакомиться с документом. Пожилая женщина, сидевшая в первом ряду, подняла руку, и Оун напрягся. Здесь, в отличие от судебного заседания, присяжным заседателям было разрешено задавать вопросы, и обвинитель никогда не мог предугадать, что может их заинтересовать.
— Прошу прощения, — сказала она. — Мистер Бисли говорит, что Пейтон Шилдс изменяла своему мужу с Гэри Варнсом?
Оун улыбнулся. Ничто так не помогает в работе, как вовремя заданный вопрос.
