– Где они сидят? – спросил он у Фрезе.
– В архиве.
– Пошли. Я с ума сойду, сидя здесь.
Они вышли из кабинета и двинулись по коридору – Амальди широкой, размашистой походкой, Фрезе мелкими, нервными шажками, едва поспевая за начальником.
– Где? – повторил Амальди, ступив за порог комнаты с надписью «Архив».
Фрезе усмехнулся. Амальди не дает себе труда заглядывать в архив, все нужное доставляют ему в кабинет, или он по телефону приказывает главному архивариусу провести необходимые изыскания.
– В курилке, должно быть, – сказал Фрезе и повел туда шефа.
– В курилке?
– Так ребята называют читальный зал, где есть столы и стулья. Простым агентам ведь не дадут документы на вынос, как старшему инспектору. Вот они и сидят, читают в курилке. Там есть кофейный автомат и курить можно.
Амальди и правда ничего не знал про порядки в архиве. Следуя за Фрезе, он обнаружил неимоверное количество смежных комнат, с пола до потолка уставленных стеллажами, которые ломятся от более или менее толстых папок. Даже все окна загорожены стеллажами. В одной из комнат Фрезе остановился и широким жестом обвел дела.
– Здесь мы проводим поиски пропавших документов по сиротскому приюту. Все, что нам попалось, было сосредоточено в этом отсеке. Будь они разбросаны по всему архиву, нам бы жизни не хватило.
Амальди оглядел стопки папок, разложенные прямо на полу.
– Действуем методом исключения, – продолжал Фрезе тоном экскурсовода. – Все недостающие документы обнаружились тут. Думаю, это свидетельствует о том, что злоумышленник хотел, чтобы их рано или поздно отыскали.
– А что, разве у нас нет компьютера? – спросил ошарашенный Амальди.
– Недавние дела есть в компьютере, но по каждому делу все равно бумаги накапливаются, и их подшивают обычным способом. Ну, вроде копии. Постепенно мы вводим в компьютер и дела прошлых лет, но до полной компьютеризации еще далеко. Даже если все граждане вдруг отрастят крылышки и станут святыми, на то, чтобы представить в электронном виде все наши прошлые грехи, уйдет не меньше ста лет… А мне тут нравится. – (По его тону Амальди понял, что он не шутит.) – Ведь это не просто место хранения документов. Сам архив и есть документ. Все они тут, голубчики, – и жертвы, и палачи, и добрые, и злые, и полицейские, и воры. – Со смешком он двинулся дальше.
Амальди дошел за ним до убогой комнатушки без окон. Она была освещена одной свисающей с потолка лампочкой, правда очень яркой. За длинным столом сидели четверо молодых полицейских. Амальди никого из них в лицо не знал, но все четверо при виде его вскочили и вытянулись по стойке «смирно». Он сделал им знак продолжать работу, поздоровался с главным архивариусом Пескьерой и с его племянником – толстяком, донимавшим Джудитту.
– Помнишь его? – спросил Фрезе. – Массимо, сокращенно Макс, по кличке Липучка.
– Да, конечно. – Амальди натянуто улыбнулся парню и оттащил в сторону Фрезе. – Он что, до сих пор здесь?
– Смышленый парень оказался, – ответил помощник. – Он здесь в своей стихии. Чутье – дай бог каждому. Он и нашел нам недостающие документы.
– Так ведь это дело об убийстве первой степени.
– Знаешь, Джакомо, все оперативники в архиве либо спят, либо мечтают о сиськах и задницах. Им действия подавай. А он нацепит очки на нос и читает, читает – ни единой запятой не пропустит. Призвание, видно, у него такое – в бумажках копаться. Тут, доложу тебе, особый талант нужен. В жизни он урод вонючий, а здесь царь и бог. Пока те четверо вместе проверят десять дел, он один пятьдесят обработает. А людей мы больше выделить не можем. Весь состав улицы патрулирует. Так что этот жиртрест нам очень кстати.
Амальди развел руками и посмотрел на заваленный бумагами стол. Список персонала больницы, список больных, список покупателей льняных ниток и других материалов для чучельного ремесла в городе и такой же список, поступивший из округа, где все началось с «Бойни на рисовых полях», да плюс список разных лиц, так или иначе попавших под подозрение. Что и говорить, работы не на один час.
А часов-то у них и нет, с внутренней дрожью подумал Амальди.
– Нашли что-нибудь? – спросил он.
Четверо парней покачали головами. Глаза у них были сонные, опухшие. Главный архивариус взглянул на племянника и кивком разрешил ему говорить.
– Я… тут вот… – покраснев, залепетал Массимо, – да… это… вроде бы…
– Липучка, твою мать, если нашел, давай докладывай по всей форме, – напустился на него Фрезе.
Толстяк из красного стал лиловым и прикусил нижнюю губу своими крысиными зубами, потом сглотнул слюну и перевел дух. Амальди заметил, что за спиной он прячет жирную обертку, видно с бутербродом.
– У меня список… магазинов… и фабрика, где производят льняную нить… их почему-то не включили… в расследование.
– Что?! – рявкнул Фрезе. – То есть как – не включили?
– Пусть договорит, – оборвал его Амальди. – Ну и что?
– А еще я, по вашему совету, господин инспектор, пополнил список фирмами, которые в настоящее время не функционируют, – уже более складно продолжал толстяк. – Я имею в виду те, которые свернули свою деятельность.
– Короче, Липучка.
– Ну так вот, я просмотрел данные за последние пять лет и нашел шесть магазинов и фабрику, которых теперь уже нет. Мне удалось добыть их отчетность, и всплыли два имени… два человека, которые приобрели оптовые партии льняной веревки. Первая партия была приобретена три года назад. Вторая в прошлом году, перед самой ликвидацией.
– Имена! Чьи имена? Сотрудников больницы? – задыхаясь, спросил Амальди.
– Нет. Совпадений с вашим списком я не обнаружил.
– Да говори по существу, не то придушу на месте! – заорал Фрезе.
– Да… Однако имена очень странные. Один – Алаке. Второй – Абеокут. Они не просто странные, но и подозрительные, потому что… – Массимо запнулся и глянул на четверых полицейских в форме.
– Давай, не робей, – подбодрил его Фрезе. – Что в них такого подозрительного?
– Ну, алаке – это вождь племени абеокутов… Я слышал эти имена на лекции по антропологии и запомнил. – Парень еще раз покосился на четверку агентов и, как будто извиняясь, добавил: – Чистая случайность.
– Ничего не пойму, – опять вмешался Фрезе. – Кому он нужен, твой вождь? Что ты хочешь нам доказать? Что среди вождей тоже бывают чучельники?
– Продолжай, парень. – Амальди подошел и положил ему руку на плечо.
– Это фальшивые имена, по крайней мере, я думаю, что они фальшивые. Попадись мне одно из них, я бы, может, и внимания не обратил, но оба сразу – это… как бы сказать…
– Липа, – подсказал Амальди.
– Вот именно. Я проверил адрес, по которому доставили товар. Не только нитки, много всего. Дубильные вещества, стерильную паклю, разные консерванты и так далее. И оба адреса совпали… то есть один. Один и тот же адрес для обоих имен. – Он взял со стола листок с адресом.
– Зацепили! Мы его зацепили! – воскликнул Фрезе. – Как бы его ни звали, это он!
– Посмотрите адрес, – сказал Массимо, протягивая Фрезе листок.
– Вилла Каскарино!
– Только номер дома другой, – продолжал толстяк, не обращая внимания на разочарованное лицо Фрезе. – Я посмотрел в справочнике. Это номер дома сторожа виллы Каскарино.
– Садовника, – прошептал Амальди.
– Или его сына! – вновь возбудился Фрезе. – Если у него нет мизинца, ему крышка.
– Едем, быстро! – И Амальди бросился вон из комнаты.
Фрезе проворно обогнал его, а то еще заплутает в архивном лабиринте.
– Две патрульные группы, подбери парней покрепче, – на бегу распорядился Амальди. Сердце его отчаянно билось, наполняясь надеждой. – Остальных на радиосвязь.
– И хрен с ней, с забастовкой! – подхватил Фрезе.
– Постойте! – закричал им вслед Массимо. – Подождите!
Амальди придержал двери лифта.
– Вы сказали, что у преступника нет мизинца?
– Да. И что? – нетерпеливо спросил Фрезе.
– Профессор Авильдсен. У него нет мизинца.
Амальди и Фрезе переглянулись, не видя связи.
– Алаке, абеокуты… я от него слышал эти названия, на его лекции.
– Ты хорошо потрудился, Липучка, а теперь не мешай. Человек, которого мы ищем…
– Так ведь он и есть сын синьоры Каскарино!
Через час после похищения Джудитта очнулась. Ее сильно мутило, и голова была будто налита свинцом. Девушка попыталась встать, но что-то ее удерживало. Она с трудом пошевелила затекшими пальцами и поняла, что ее руки к чему-то прикручены. Тогда она приподняла голову, несмотря на боль, и увидела, что лежит на какой-то доске, причем ноги тоже закреплены намертво. От ужаса она хотела завопить, но рвотный позыв сковал мышцы живота, и противная кислая жидкость едва не задушила ее.
