Кейт умолкла, а пару секунд спустя решительно произнесла:
— Ну вот что, хватит хандрить. Собирай чемодан и немедленно приезжай. Поживешь у нас, пока не найдешь халупу по вкусу. Тебе нужно быть с людьми — даже если этих людей всего двое, я и Оливер.
Внезапно я понял, что хотел бы этого больше всего на свете.
— Спасибо, родная, — дрогнувшим голосом поблагодарил. — Тогда я пошел собираться. До вечера.
Навьючив на велосипед две дорожные сумки, я сел в поезд. Нужная станция располагалась на окраине старинного городка, в тридцати милях от Лондона — городка, которому, несмотря на все усилия, так и не удалось стать центром студенческой жизни. Дом Джейми и Кейт стоял в трех милях от станции, в местечке Боденхэм.
Было еще светло, и я бодро катил по узким улочкам. Повсюду росли каштаны, украшенные гроздьями белых цветов. Впрочем, тихой эту деревушку назвать было нельзя: птицы галдели как сумасшедшие, а на окрестных полях вовсю грохотала сельхозтехника разного калибра. Я скатился с крутого холма и резко свернул налево, едва не задавив утку, чинно переходившую дорогу в сторону пруда.
Дом моих друзей расположился в конце дороги. Я не слышал звука двигателя до тех пор, пока в метре от меня не взревел клаксон, отчего я едва не слетел с велосипеда. Я дернулся и увидел, что за мной почти бесшумно едет Джейми на своем «ягуаре». Теперь он пытался меня обогнать, но я завилял, не пуская его. Как был мальчишкой, так и остался.
Они жили в Докенбуше, старом фермерском доме, окруженном хозяйственными постройками. С одной стороны к дому прилегал сад с пол-акра размером — симпатичный полудикий заброшенный участок с чахлыми кустиками роз. По другую сторону раскинулась давно нестриженная лужайка с колокольчиками. Заблудившаяся желтая роза обвила фасад, и мне пришлось пригнуться, чтобы не оцарапаться о шипы.
— Надо бы ее как-нибудь подвязать, — сказал Джейми. — Хотя, с другой стороны, если кто-то решит сюда забраться, то рискует лишиться глаз.
— Я подвяжу, — сказал я. — Да и вообще надо облагородить ваши облезлые насаждения.
Они въехали сюда два года назад, сразу как только Джейми устроился на работу. Дом казался бессмысленно огромным для молодой пары с ребенком, я с ностальгией вспомнил их крошечную двушку в Чизвике. Этот дом напомнил мне тот, в котором вырос Джейми, и где я пару раз бывал до того, как его отцу пришлось продать имение. То, что мой друг выбрал такой дом для своей семьи, вряд ли было случайностью. Как, наверно, не случайно и то, что Рикарду тоже предпочитал жить в роскошном особняке подальше от города.
Кейт вышла в прихожую и, приподнявшись на цыпочки, чмокнула меня в щеку.
— Привет! Ужин почти готов. Никаких разносолов, тушеное мясо с овощами.
На большой кухне в старинном стиле весело шипела супермодная плита, повсюду были разбросаны на полках и сверкали начищенные до блеска кастрюли со сковородками. Мясо оказалось великолепным. Мы распили бутылку чилийского красного вина, и я слегка повеселел. Взяв с тарелки кусочек французского сыра, Джейми как бы между прочим обронил:
— Сегодня Рикарду вспоминал тебя.
— Неужели?
— Он даже произнес небольшую речь. Объяснил, почему ты ушел. Сказал, что ты не воспользовался предложенным шансом уйти по-человечески и что он не допустит вольнодумцев и отступников. И добавил, что работать ты больше не будешь нигде — ни в Сити, ни в университетской среде.
— А ты, неужели ты промолчал? — Кейт резко повернулась к мужу.
Джейми молча пожал плечами.
— А что он мог сказать? — вмешался я. — С Рикарду не спорят. — Я посмотрел на приятеля. — А что народ говорит?
— Трудно сказать. После того, что случилось с Изабель, все как будто придавлены. Да еще этот мексиканский контракт, будь он неладен… Кроме того, все же знают, что мы с тобой друзья, поэтому со мной на эту тему не говорят. Рикарду объяснил все достаточно четко. Держись меня — и я тебя не оставлю. Решишь дернуться — пеняй на себя.
Кейт страдальчески смотрела на мужа. Тот старательно избегал встретиться с ней взглядом, делая вид, что изучает содержимое тарелки.
— По-моему, предложить факультету русистики спонсорство только для того, чтобы оставить меня без работы, — это перебор.
— Это предупреждение всем. Если они вознамерятся наказать, то не остановятся ни перед чем. Но есть и другой момент. Нам нужна информация о России, нужны контакты в этой стране. А твое прежнее заведение может в этом плане очень пригодиться.
— А как насчет того, как меня едва не искалечили? Разнесли квартиру? Об этом Рикарду тоже рассказал?
— Не думаю, что он вообще об этом знает. Это же явно почерк его братца.
— Джейми, тебе нужно оттуда уйти! — заявила Кейт. — Особенно после того, что случилось с Ником. И уйти нужно сейчас, пока еще не слишком поздно.
— Уже слишком поздно. Тем более сейчас. С меня теперь глаз не спускают.
— Да наплюй ты на него, — возмутилась Кейт. — Уволься и все.
— Не так все просто, дорогая. За дом-то нужно платить. Мне понадобятся хорошие премиальные минимум за два года, чтобы пробить хоть какую-то брешь в ипотеке. А если уходить — то куда? Рикарду не тот человек, которого стоит иметь в числе своих врагов. Латиноамериканский рынок — тесная площадка. Все друг друга знают.
— Ты мог бы работать в Bloomfield Weiss, — неуверенно предположила Кейт. — Они только рады были бы.
— Ага, а если они проиграют свою войну с Dekker, что случится почти наверняка, я им нужен буду как собаке пятая нога. И снова окажусь на улице.
— О, Джейми! — Кейт в отчаянии швырнула салфетку и выбежала из-за стола.
Мы оба молчали. Неловкая пауза затягивалась, Джейми ее нарушил первым.
— Извини.
— За что? Я волен ломать свою судьбу, как мне угодно. Это не значит, что ты из солидарности должен сделать то же самое. У тебя жена, сын.
И амбиции, закончил я мысленно фразу. В конторе Джейми был на хорошем счету, и если он будет паинькой, то через несколько лет станет миллионером. А это мечта всей его жизни.
Но все-таки он был моим старым другом. И я не хотел, чтобы из-за меня он отказывался от своей мечты.
Мы вдвоем убрались на кухне и разошлись спать. Кейт так и не появилась.
Наш разговор состоялся на следующий день. Джейми отправился на работу, а Кейт только что отвезла Оливера в школу. Погода стояла великолепная, светило солнышко, дул теплый ветерок. Мы сели в саду, прихватив с собой по чашке кофе.
— А ты знаешь, что у твоего крестника появилась подружка?
— М-мм? А не рановато ли?
— По-моему, как раз в этом возрасте они начинают интересоваться противоположным полом, а через год-другой теряют к нему интерес.
— И как же ее зовут?
— Джессика.
— Хорошенькая?
— Об этом лучше спросить Оливера. На мой взгляд, чересчур пухленькая. Но она играет с его ракетами и прочей техникой, а это главное. Как-то он спросил меня, может ли Джессика прийти к нам поиграть. Робел — не то слово! Такой трогательный.
— Надеюсь, ты меня представишь юной леди? — хмыкнул я.
Грачи, мирно сидевшие в кустарнике, вдруг взметнулись в воздух. Над нами сердито загалдела черная туча. Интересно, что их вспугнуло?
— Ты думаешь, ее найдут?
— Изабель?
Кейт кивнула. На мгновение я задумался.
— Да. Должны найти.
— Она показалась мне хорошим человеком.
— Она и есть хороший человек.
— Но я ненавижу женщин с такой фигурой. Что ни наденут, все к лицу.
Я улыбнулся, и тут меня больно кольнуло в сердце. Передо мной пронесся вихрь воспоминаний, голос, кожа, запах, о Господи, она обязана быть живой! Просто обязана.
Кейт накрыла мою ладонь своей.
— Прости, что так вышло вчера вечером, — сказала она. — Джейми мне всю душу вымотал. Для него, кроме работы, ничего не существует. Такое впечатление, что он продал Рикарду душу.
— В чем-то ты права. Рикарду держит всех на коротком поводке. Он позволяет людям работать так, как они считают нужным, но при условии, что его и их интересы полностью совпадают. Но я могу понять и Джейми. Ему ведь нужно за все это платить. — Я обвел рукой сад.
— Нет, не нужно! — сердито выпалила Кейт. — Нам вовсе не нужно все это! Конечно, здесь очень мило и симпатично, но мы были счастливы в нашей маленькой квартирке в Чизвике. А то, что ему приходится обеспечивать еще и меня, так это вообще чушь собачья. У меня была прекрасная работа в юридической фирме в Сити. Я и сейчас могла бы иметь вполне пристойную зарплату. Хотелось бы, конечно, проводить побольше времени с Оливером, пока он еще так мал, но ничего страшного не случилось бы.
Я молчал. Меньше всего мне хотелось становиться между другом и его женой. Особенно здесь и сейчас.
— Знаешь, как он бушевал, узнав, что я пригласила тебя пожить у нас? Он сказал, что в конторе это могут неправильно понять. Я посоветовала ему заткнуться.
