— Эй, мисс!..
Не останавливаясь, женщина бросила мне через плечо:
— Этот мужчина залез в вашу комнату!..
Она быстро свернула за угол. До меня донесся стук каблуков по каменной лестнице.
Я закрыла дверь и заперла ее. За окном шумели машины. В комнате стояла тишина.
Я открыла конверт. В нем лежала записка с теми же словами: «Этот мужчина залез в вашу комнату». И имя. «Хассам Аль Ахмед».
Эта девушка — горничная? Она видела, как в мою комнату проникли? Тогда почему сообщила только сейчас, да еще в такой форме?
Набрав номер, я попросила пригласить миссис Ханани. Мне сообщили, что ее целый день не будет. Я оставила сообщение с просьбой перезвонить.
Положив записку в сумочку, позвонила Джейку. Все еще не отвечает. Пока не вернулся? Или я проспала его звонок?
Я повторила попытку в семь сорок пять, в восемь, в восемь пятнадцать. В восемь тридцать сдалась и спустилась в бар. За ужином все время гадала, почему Джейк мне не позвонил.
Он что, все еще в Музее Рокфеллера?
Драм планировал сначала заехать на раскопки, потом в музей. Или он передумал встречаться с Блум? Решил не ехать с костями один?
Нет, Джейк не может сейчас находиться на раскопках, уже слишком темно. Наверное, он позвонил ко мне в номер, а когда я не ответила, решил поужинать со своими ребятами. Или я так крепко спала, что не расслышала звонок? Сомневаюсь. У меня снова появилось нехорошее предчувствие.
Неожиданно я заметила двух темнолицых мужчин, сидящих в другом конце бара. Один — маленький, крепкий, с прилизанными волосами и щербинкой между передними зубами. Другой — высокий, с завязанными в тонкий хвост волосами.
Я подумала о Хассаме Аль Ахмеде. Кто это? Он действительно проник в мою комнату? Но зачем?
Мужчины за столиком молча пили сок. На их столике мерцала желтая свеча. По стенам плясали страшные тени.
Эти люди наблюдают за мной? Или просто разыгралось воображение? Я украдкой посмотрела на мужчин. Тот, что повыше, улыбнулся мне. Я снова уткнулась в тарелку.
Есть расхотелось. Я расплатилась и поспешила обратно в номер — звонить Джейку. Он не отвечал. Может быть, у него усилилась головная боль, и он отключил телефон? Следует успокоиться. В данной ситуации лучшее средство — горячая ванна.
Кто эти ребята из бара? Кто такой Хассам Аль Ахмед? Что случилось с Кортни Пурвайенс? Где Джейк? Что с ним? Рецидив? Закупорка сосудов? Гематома мозга?.. Господи! Я схожу сума.
Пока я вытиралась, мой взгляд упал на списки телефонных номеров, высохших, но потемневших и сморщившихся отколы.
Почему бы и нет? Это отвлечет меня от беспокойных мыслей. Плюхнувшись на кровать, я включила лампу и уставилась в окно. Ночное небо. Миллионы звезд. Такое небо над этим городом каждую ночь.
Мой взгляд скользнул по комнате. Лучики света плясали на темном потолке. Дневная жара спала, и в помещении царила приятная прохлада. Я закрыла глаза и прислушалась. Листочки с номерами лежали на моих коленях.
Машины. Дверные колокольчики. Кошки.
Открыв глаза, я взяла бумаги. Сейчас дело шло быстрее. Знакомые номера выделялись сразу.
Но ванна успокоила меня больше, чем я предполагала. Веки отяжелели, строки прыгали, мысли путались. Я уже хотела выключить свет, когда мое внимание привлек один номер. Это из-за дремы? Или в самом деле что-то не так? Я пристально вглядывалась в список.
В висках застучало.
Схватив телефон, я позвонила Райану.
— Райан.
— Это Темпе.
— Как ужин? — спросил он негромко.
— Джейк так и не появился.
Удивленное мычание.
— Надо наказать негодяя.
— Оно и к лучшему. Я нашла кое-что интересное среди телефонных номеров.
— Слушаю тебя.
— Когда Феррис с Мириам ездили во Флориду? — спросила я.
— В середине января, — коротко ответил Райан.
Я представила их с Фридманом в темной машине.
— О'кей. Я тут составила цепочку событий. Двадцать восьмого и двадцать девятого декабря со склада звонили в отель «Ренессанс Бока Рэйтон».
Феррис бронировал номер.
— Ясно.
— Четвертого января звонили в монастырь. Феррис договорился с Мориссоно о том, что заберет скелет.
— Продолжай.
— Седьмого января он звонил Каплану домой. Первый контакт Ферриса с посредником. Еще звонок Каплану — десятого января. Затем с шестнадцатого по двадцать третье января звонки со склада прекратились.
— Феррис с Мириам уехали на юг.
— Точно. Два звонка на курорт Бока. Возможно, у Пурвайенс возникли вопросы кшефу. И — получай! Девятнадцатого января Каплану домой позвонили опять. Со склада.
Райан отреагировал с ходу:
— Феррис был во Флориде. Стало быть, это не он. Так кто же звонил Каплану?
— Пурвайенс?
— Она вела бизнес, пока Феррис отсутствовал. Но зачем звонила Каплану? Он не клиент и не поставщик. Вряд ли Феррис посвятил Пурвайенс в сделку такого рода. — Пауза. — А может, Каплан оставил сообщение и она просто перезвонила?
— Я проверила. Каплан не звонил на склад ни с рабочего, ни с домашнего телефона.
— Итак, кто-то звонил Каплану домой со склада, пока Феррис находился во Флориде. Сам он не звонил на склад, значит, Пурвайенс не могла перезвонить, прослушав оставленное для Ферриса сообщение. Кто, черт возьми, набрал этот номер? И почему?
— Кто-то, у кого был доступ на склад? Член семьи?
— Опять-таки — зачем?
— Хороший вопрос, детектив. Есть новости от Берча?
Послышался шорох. Похоже, Райан поерзал на сиденье.
— Пурвайенс все еще отсутствует.
— Плохи дела.
— Преступник мог убрать ее, боясь, что она что-нибудь видела или слышала.
— Господи!
— Кстати, пистолет, из которого застрелили Ферриса, был украден у семидесятичетырехлетнего слесаря по фамилии Озолс. Его машину взломали в Сен-Леонарде.
— Когда?
— Двадцать второго января. Менее чем за три недели до убийства Ферриса. Берч считает, что это хулиганье. Стащили пушку, залезли на склад и пристрелили Ферриса.
Нет, тут что-то не сходилось.
— По словам Пурвайенс, ничего не пропало, — сказала я.
— Преступники могли запаниковать и скрыться.
— Однако они заранее запаслись оружием, то есть знали, на что идут. К тому же Феррис получил две пули в затылок, а это больше похоже на работу профессионала, нежели на паническую стрельбу.
— Но Мириам находилась во Флориде.
— Да.
Тут я услышала в трубке посторонние голоса.
— Появился Каплан, — произнес Райан и дал отбой.
Сон как рукой сняло. Я вернулась к телефонным номерам, на сей раз начав со звонков из дома Каплана. Январский и февральский списки оказались короткими.
Почти сразу я обнаружила еще одну шокирующую деталь.
Первое февраля. Международный звонок. В Израиль. Местный код — ноль два. Иерусалим. Номер знакомый.
Музей Рокфеллера.
Каплан звонил в офис Тувиа Блотника. Разговор длился двадцать три минуты. Блотник был в курсе всего минимум за десять дней до смерти Ферриса!
Встречался ли мне раньше номер Блотника? Кажется, да. Я еще раз проверила звонки со склада за январь. Вот оно!.. Восьмого января Феррис звонил в приемную Музея Рокфеллера. Месяцем позже он уже набрал прямой номер Блотника. Что из этого следует? Я задумалась. Да и черт с ними, с этими звонками!..
Начала набирать номер Райана, но остановилась. Они с Фридманом заняты слежкой. Телефонный звонок мог им помешать. Скорее всего, телефон вообще выключен.
Я позвонила Джейку. Не отвечает. Чтоб тебя!..
Одиннадцать десять. Где, черт возьми, его носит? Я вернулась к распечаткам, однако мозг отказывался работать. Интересно, что бы рассказал скелет, если бы умел говорить?
Каплан беседовал с Блотником. О чем? Каплан звонил в ИОД, чтобы побольше разузнать о костяке? Нет. Скорее так мог бы поступить Феррис. Каплан ведь только посредник. А Блотник — потенциальный покупатель?..
А вдруг Джейку стало плохо и он лежит без сознания в своей спальне? Или просто злится? Обиделся, что я защищаю Блотника. Может быть, Джейк прав в своем мнении о нем? Ужасная мысль Что, если Блотник не просто амбициозен, но и опасен?
Снова набрала номер Джейка. Опять автоответчик. Господи!..
Натянув джинсы и свитер, я схватила ключи от машины Фридмана и поспешила вниз.
Свет в квартире Джейка не горел. По земле вокруг дома стелился туман.
Выйдя из машины, я перешла дорогу, прикидывая, как перелезть через ворота. Из-за стены торчали макушки деревьев.
Волноваться не стоило. Ворота были не заперты и слегка приоткрыты. Плохой знак? Я вошла.
Двор освещался единственной лампочкой. Послышался шорох. Я увидела грязное рогатое существо.
— Бе-ее, — прошептала я.
Ноль эмоций.
Теперь городской аромат дополнился запахами скотного двора.
