вызовешь психиатричку? Как ты не понимаешь, Стас, я здоров.
Блондин снял покрывало с кровати, заботливо взбил подушку.
— Ты просто устал, Влад, тебе надо выспаться.
— Хорошо, чертов нигилист. Может быть, ты объяснишь, откуда Лиза знает такое, что никто, кроме нас с Жанной, не мог знать?
— Ты часто бредишь во сне, Влад.
— Пусть так, но ты каскадер, Стас, скажи: может кисейная барышня, рафинированная, изнеженная, вскарабкаться по голой отвесной стене без страховки?
— Что за вздор? Нет, конечно. Это под силу не каждому каскадеру.
— А могла бы Жанна сделать такое, Стас?
— Жанна? Такие девчонки рождаются раз в тысячу лет. Жанна могла бы. Она была лучшим каскадером из нас всех. Так вот, Стас, Лиза сделала это.
— Перестань сочинять, Влад.
— Ты мне все еще не веришь, Стас?
— Я верю в другое — ты готов отомстить за Жанну и, несмотря на свое новое увлечение, пойдешь со мной до конца. Ты везунчик, тебе все дается легко и как бы само собой: ты выигрываешь гонки, выкручиваешься из ситуаций, в которых другой давно сломал бы себе шею, теряешь любимую и тут же находишь ее в другой девушке.
— Вот здесь ты не прав, дружище, я ее потерял.
— Каким образом? Надеюсь, она жива?
— Мне не хочется об этом рассказывать, Стас, она меня бросила.
— Наверное, было за что.
— Было, мой друг. Но если я ее не верну, мне незачем больше жить.
Влад подошел к телефону, набрал номер девушки. Услышав его голос, она бросила трубку.
— Стас, она не хочет со мной разговаривать, — Трюкач понуро отошел от телефона. — Это конец. Впрочем, кажется, у меня есть шанс. Поехали, Стас!
Остановив машину у дома девушки, каскадеры поднялись к ее квартире. Влад нажал кнопку звонка. В дверном глазке мелькнул свет: она разглядывала его. Трюкач позвонил снова — безрезультатно.
— Лх, так? На, держи, — Трюкач снял пиджак и сунул его блондину.
— Что ты собираешься делать?
— Если каскадера не впускают в дверь, он просто обязан войти в окно. В этом наша профессия сходна с профессией журналиста.
Спустившись к машине, Трюкач оценивающе посмотрел на стену. Она была почти голой.
— Не дури, Влад, здесь не за что зацепиться.
Своим предостережением Стас лишь укрепил отчаянную решимость друга.
— Если я переломаю ноги, ей придется занести меня в дом, что будет нс так уж плохо, не правда ли, дружище?
— Не обольщайся, Влад, она отправит тебя в больницу на «скорой помощи». Учитывая, что ты лазил по стенам, тебя отвезут обратно в психушку.
— Скажи им, что я работаю мойщиком окон, — сострил Трюкач, расшнуровывая ботинки.
— Я скажу, что ты псих, сбежавший из дурдома. — Упрямство товарища начало всерьез злить блондина.
— Каскадеры в огне не горят и в воде не тонут, — Влад подошел к стене.
Теперь ему было не до шуток. С перекошенным от напряжения ртом, ища малейшую зацепку для изодранных в кровь рук, он карабкался вверх, к небесам, навстречу потерянному раю, не позволяя себе думать об аде, черным асфальтовым пятном расползшимся где-то далеко внизу.
— Что делает, что делает, упрямый осел, — не в-силах оторвать глаз от друга, шептал побелевшими губами Стас.
Последнее усилие! Подтянувшись на руках, Трюкач постучал в закрытое окно. За стеклом показалось лицо девушки. «Если она — Жанна, то должна знать, что спуститься я уже не смогу, сорвусь на все сто.
Окно, скрипнув, отворилось. Влад оказался в комнате. Девушка молча смотрела на него.
— Надеюсь, я заслужил право на пятиминутный разговор? — спросил Трюкач, тяжело дыша.
Лиза так же молча кивнула.
— Жду тебя в машине, — каскадер вышел во двор. — Стас, если тебе не трудно, пересядь, пожалуйста, на заднее сиденье. — Подчеркнутой вежливостью Трюкач попытался задобрить не на шутку разозлившегося друга.
— Влад, ты жалкий клоун из провинциального цирка, готовый рисковать собой ни за грош.
— Не сердись, мой друг, сейчас она выйдет, и ты убедишься, что это настоящая Жанна.
Девушка появилась. Стройная, очаровательная, с распущенными белыми волосами, она была великолепна, как никогда.
Сев в машину, она, словно бывалый каскадер, немедленно пристегнулась ремнем.
— Я слушаю тебя, Влад, и имей в виду, у нас ровно пять минут.
— Постараюсь управиться, — Трюкач взглянул на автомобильные часы. — Вперед!
Взревел мотор. Тысяча лошадиных сил супер-«вол-ги» встали на дыбы. Буксуя покрышками по сухому асфальту, машина рванулась вперед. Стас не поверил своим глазам — скорость перевалила за триста!
— Что впереди?! — заорал Трюкач.
— Левый два, — голосом заправского раллийного штурмана ответила девушка. — Не вписываешься!
— Целуй или разобьемся!
Вместо ответа она наотмашь врезала Трюкачу в ухо. «Жанна?» — изумленно прошептал Стас. В скрежете переключаемых передач и визге тормозов машина остановилась посреди дороги, дымя раскаленными покрышками.
Обхватив Жанну крепкими руками, Влад целовал ее до тех пор, пока не почувствовал на своих губах ответный поцелуй.
Увидев что-то несущееся прямо на его джип, Трансформер едва успел отвернуть. За стеклом «волги» мелькнуло лицо сестры и ненавистная смеющаяся рожа Трюкача. Джип дернулся и заглох. Десантник высунулся в окно: Разобьется, мерзавец!» Крутой поворот впереди не оставлял «волге» никаких шансов.
«Все! Тормозить поздно!» Трансформер закрыл глаза, ожидая взрыва. Открыв их, он с облегчением увидел остановившуюся поперек дороги «волгу».
В его зачерствелой душе возникло чувство, отдаленно напоминающее обыкновенную человеческую благодарность, но он тут же отогнал его площадной бранью…
— Берегись, Трюкач. Кто бы тебя ни берег, Бог или дьявол, я доберусь до тебя, похититель молодых идиоток!
Мысль о том, что сестра могла полюбить врага, не приходила в его голову. Принять ее означало бы признать, что сестра стала на сторону врага. В этом случае Трансформеру следовало убить и ее. Способен ли он на это?
Бывший десантник вспомнил катящуюся по земле широкополую шляпу каскадера, белые волосы, рассыпавшиеся по плечам пошатнувшейся Лизы. «Нет, только не это! Умрет один Трюкач». Трансформер запустил мотор джипа и вильнул в переулок.
Из полумрака подворотни он наблюдал, как разворачивается «волга», как подъезжает к дому сестры.
Предвкушение скорой мести не могло отвлечь Трансформера от унизительного сознания того, что он больше не пытается встретиться с каскадером в честном бою. «Заплечных дел мастер», — жужжал над ухом тощий городской шмель. «Киллер», — вторили ему прыгающие по асфальту воробьи.
«Слизняк, которого хлещет по щекам толстосум», — добавил Трансформер, понимая, что лишается чего-то важного, что составляло основу его существования. Чего? Самоуважения.
С понурой головой он побрел на чердак дома, откуда в прошлый раз пытался застрелить Трюкача. Выбитая им дверь все так же висела на двух чудом уцелевших гвоздях. Рама вентиляционного окна
