время утекает и с секунды на секунду явится Хрипатый, Хирург поволочил Максима вглубь леса.
Такой поворот событий не стал сюрпризом для Бузука. Он давно ждал, когда дружок сорвётся. Раньше пленник кидался колючими фразами, но дальше угроз дело не заходило. Сейчас он проявил себя как настоящий мужик. И такое поведение импонировало Бузуку. Только так можно чего-то добиться в этой жизни — умом и кулаками.
Наблюдая за происходящим, Бузук не вмешивался и сохранял спокойствие. Искалеченный, измученный парень далеко не убежит. А вот Хирург — мертвец. Жаль, конечно. Бузуку он нравился своей холодной выдержкой. А тут вдруг потерял контроль над собой и занял сторону чужака. Досадно.
Силуэты беглецов растворились в полумраке. Заложив ладони в карманы штанов, Бузук прошёлся вокруг Жилы:
— Вот и свалили неваляшку.
— Он помер? — спросил Сява, вылезая из кустов.
— Не знаю, я не врач, — ответил Бузук, рассматривая вздувшуюся ярко-бордовую плоть на скуле братка.
Сява сплюнул кровь, осторожно вытер разбитые губы:
— Потрогай.
— Сиди и помалкивай, слюнтяй, — обрубил Бузук и поднял камень, поросший мхом.
Будь камень голым, разрубил бы кость. Если бы дружок ударил чуть выше, в висок, душа Жилы уже летала бы в сером небе.
Бузук похлопал приятеля по щеке:
— Хватит валяться.
Сбоку зашуршала листва. Из-за дерева возник Хрипатый. Быстро оценив обстановку, с немым вопросом уставился на Бузука.
Он указал направление, в котором скрылись беглецы, сопроводив жест словами:
— С Хирургом делай что хочешь. Дружка приведи живым.
Снова похлопал Жилу по щеке. Тот приподнял веки. Сгоряча сел и, застонав, прижал ладони к вискам. Покачался взад-вперёд. Кривясь от боли, ощупал скулу.
Бузук бросил ему на колени камень:
— Тебе, можно сказать, повезло.
Жила стиснул камень в кулаке:
— Как это я проворонил?
— Я тоже удивился, — хмыкнул Бузук.
Посмотрев по сторонам, Жила скривил кислую мину:
— Смылся падла.
— Смылись. Хирург с ним дёрнул.
Упираясь руками в землю, Жила с трудом встал. Раздвинув ветви кустарника, шагнул вперёд. Покачиваясь, потряс головой:
— Сява, идёшь?
— Куда? — спросил Бузук, глядя Жиле в спину.
— Сучек искать. Упустим время — шиш потом найдёшь.
— Хрипатый сам справится.
Злобно скалясь, Жила посмотрел через плечо:
— Э нет, Бузук. У меня с твоим дружком личные счёты.
— Мне он нужен живым.
— Постараюсь его не убить.
— Не нарывайся, Жила. Я ведь не шучу, — пригрозил Бузук и вытащил из кармана сигареты. — Где, говоришь, изба?
Жила указал вправо:
— За ельником забор. Помнишь, мы мимо проходили? За забором овраг. Развалюха за оврагом. А что?
— Я там вас буду ждать, — сказал Бузук и направился в сторону избы.
«Одноглазое лихо идёт… Одноглазое лихо придёт…» — мысленно повторял Жила, пытаясь вспомнить бабушкину поговорку. Лихо одноглазое — это про него. Правая половина лица отекла. Веки распухли, потяжелели, узкая щель между ними вот-вот схлопнется. Вдобавок к этому нервировало ухо. В нём щёлкало при глотании и ощущались прострелы при повороте головы. А могло быть всё намного хуже: проводник явно метил камнем в висок. Бузук прав, Жиле однозначно повезло: пленник — правша, бил из неудобной позы левой рукой и потому ударил куда пришлось.
Сперва Жилу устраивало, что Сява пристал к нему как репей. Дрыщ сумеет увидеть и услышать то, чего не заметит он сам. Затем компания Сявы начала напрягать. Голова нестерпимо болела, и Жила уже думал не о поимке беглецов, а о рюкзаке, в котором лежала аптечка. В ней наверняка есть обезболивающее, да и шишку на скуле не мешало бы смазать. И очень хотелось пить. Кофе — не лучшее средство для утоления жажды, скорее, усиливает её, но сейчас подошла бы любая жидкость, чтобы смочить пересохшую глотку.
Когда среди папоротников возникло дерево с дуплом, похожим на расщелину, Жила чуть не вскричал: «Ну надо же!» Он не надеялся на память, сомневался, что сумеет отыскать в чащобе дорогу к тайнику, и по этой причине не прогонял Сяву. А ноги сами привели его сюда. Осталось дело за малым: сплавить приятеля.
Жила остановился. Уперев руки в бока, посмотрел по сторонам единственным здоровым глазом, делая вид, что обдумывает дальнейшие действия.
— Нефиг… — Он скривился и прижал палец к вздувшейся вене на виске. — Нефиг плестись за мной хвостиком. Надо разделиться. Шуруй вправо, я возьму левее.
Сява притронулся к разбитым губам:
— Ты это видел? Хирург вмазал. Взбесился с бухты-барахты и вмазал. Вдруг вообще с катушек съедет? Я с ним не справлюсь.
— Заметишь их — ори во всё горло.
— Я орал, он и вмазал.
— Близко не подходи. Никто за тобой не погонится. Зайцы не гоняются за волками. Хрипатый где-то рядом. Он или я быстро прибежим.
Сява скорчил рожицу:
— И где он? Чё-то Хрипатый не шибко торопится.
— Я прибегу. Но если очкуешь, так и скажи. Отправлю тебя к Бузуку.
— Ничего я не очкую, — промямлил Сява. Поднял толстый обломок ветки и побрёл прочь.
Через пару секунд худенький силуэт растворился в полумраке.
Жила выждал минуту, вслушиваясь в тишину. Подошёл к мёртвому дереву. Снова замер, вглядываясь в чащу. От напряжения заслезился глаз и ещё сильнее застучало в висках. Присев, Жила запустил руку в темноту дупла, нащупал рюкзак. В предвкушении удовольствия заурчал желудок.
Расположившись между торчащими из земли корнями, Жила расстегнул замки рюкзака и достал ракетницу. Жаль, что нельзя всадить в беглецов по сигнальному патрону. И всё из-за этого урода Шнобеля! Нормальным пацанам нельзя трогать то, к чему прикасался опущенный.
Отложив кобуру, Жила вытащил термос. Его тоже отложил и выудил из сумки аптечку. Но оказалось не так просто прочитать названия таблеток; буквы сливались в размытую линию. То ли зрение ослабло, то ли сумерки сгустились. Обшарив карманы рюкзака, Жила нашёл фонарик. Хотел залезть в дупло — не получилось. Расщелина узкая. В неё можно втиснуться разве что стоя, боком. Жила снял куртку, набросил её на голову и плечи. Худо-бедно, но хоть какая-то светомаскировка.
При свете фонарика он читал надписи на блистерах и матерился. Хрен разберёшься в этих названиях. Какой-то «бла-бла-цид», «фуфло-цин», «дерьмо-зин». Из знакомого только «Активированный уголь», «Аспирин» и «Анальгин». Последнее он принимал от зубной боли. Правда, «Анальгин» не сильно помог, и визита к стоматологу избежать не удалось, но в нынешней ситуации выбирать не приходилось.
Жила разжевал таблетку, чтобы быстрее подействовала. Одной, наверное, мало. Кинув в рот вторую таблетку, смочил бинт этиловым спиртом, приложил к шишке и закусил рукав, чтобы не завопить. Шишка пылала как берёзовые дрова в костре. Дурак! Надо было использовать перекись водорода!
Быстро обмыв скулу перекисью, Жила
