– Мы еще не закончили, – невозмутимо произнес он.
В моей голове заметались предупреждения Роуз и Ноя. Я зашла слишком далеко. Эш может выкинуть что-то непредсказуемое – например, устроить аварию, чтобы преподать мне какой-то безумный урок.
– Впрочем, все это уже неважно, – тем же ровным голосом заметил он. Но хотя для меня это было куда как важно, мне стоило дождаться, пока он закончит говорить, прежде чем делать подобные заявления. – Потому что, стоило мне увидеть тебя, мои планы изменились. Ты оказалась умной, хорошенькой и забавной, и ты явно не собиралась причинять мне вред – наоборот, тебе нужен был тот, кто тебя спасет. Нужен я. С Андж была такая же история.
Я потрясла головой: одно дело – спасти мою карьеру, другое – меня саму. И мне не требовался спаситель – тем более обманувший меня, чтобы заполучить эту роль.
Эш наклонился и схватил меня за руку, я попыталась ее выдернуть, но он не пускал.
– И тогда я увидел все в новом свете: в тебе словно осталась жить частичка Андж, и когда ты оказывалась рядом, она тоже оживала.
От этих слов мороз пробежал по моей коже.
– Так значит, история Эмилии, – наконец выдавила я, – ее дневники, Ребекка? Это все ложь?
Он покачал головой.
– Нет, они с Дафной и Роуз в самом деле ходили в одну школу; как я и говорил, это выяснила Анджелика. И я в самом деле нашел ее дневники после смерти дедушки – они все это время хранились в ящике на чердаке. И когда ты приехала и попросила их показать, я пошел за ними на чердак – но они пропали.
– Я тебе не верю, – заявила я. – Если бы ты показал мне эти дневники, то разоблачил бы сам себя. Ее история никакого отношения к «Ребекке» не имела.
– Правда? – возразил Эш. – Молодая женщина выходит за богатого мужчину заметно себя старше…
– Но смысл «Ребекки» совершенно не в этом. Ты не улавливаешь суть. – Тут я слегка запнулась, задумавшись – а как бы все обернулось, покажи он мне эти дневники? Я бы купилась? Увидела бы в них то, о чем говорил Эш, а не то, что написано на самом деле? Уговорила бы сама себя, что это Эмилия написала «Ребекку», просто потому что попала под гипнотическое влияние Эша?
– В любом случае, клянусь жизнью Роуз, что это правда. После того, как ты попросила показать дневники, я отправился за ними на чердак – но ящик, где они хранились, пропал… Оливия, – мягко добавил он, – если ты задумаешься, то поймешь, что я ни словом не солгал.
Но он лгал, даже произнося эти слова. Он все время мне лгал! А все эти россказни про то, что настоящий автор «Ребекки» – Эмилия? А несуществующая Ребекка Эшервуд якобы первая жена его деда? И на самом ли деле существовали дневники или Эш снова солгал, чтобы потянуть время? Судя по искреннему выражению его лица, он то ли забыл половину произнесенной лжи, то ли просто не придавал значения таким пустякам.
– Погоди, а как же та рукопись, которую ты мне отдал вчера? Якобы перевод дневников Эмилии? Если сейчас ты говоришь правду, то это что за текст?
Он поджал плечами почти смущенно.
– Да я кое-кому заплатил, чтобы ее быстренько напечатали, когда ты начала наседать с расспросами о дневниках. – Эш замолчал на добрую минуту и продолжил: – Но если бы я их нашел, ты бы вычитала из них то же самое.
– Эш, если ты не понимаешь, что все это время обманывал меня, то я не знаю, что еще тут можно сказать. – Он вперился в меня взглядом, но молчал. – А истина заключается в том, что ты заманил меня сюда, чтобы поразвлечься. Но я тебе не гребаная игрушка. Я человек. Я писательница…
– Я не ожидал, что ты мне так понравишься, – перебил он. Как будто подобное заявление могло исправить уже сделанное и сказанное.
– Отпусти меня и открой дверь, – велела я как можно более хладнокровно, но Эш только крепче сжал мою руку.
– Оливия, останься еще ненадолго, – принялся упрашивать он. – Я заплачу тебе вдвое больше против первоначального, и ты можешь писать что угодно. – Он умолк на миг, чуть склонив голову, так напряженно, пристально вглядываясь в мое лицо своими синими глазами, словно во всем мире для него существовало сейчас только оно. – Просто побудь со мной, пока не закончишь книгу. С тобой в доме стало так хорошо и тепло. Ты не можешь уехать сейчас, прошу тебя, скажи, что останешься?
Как легко было бы ответить «да», остаться в машине. Остаться в его доме. Вернуться с ним под руку на фестиваль. Не торопясь, написать новую книгу, позабыв о проблемах с деньгами и не заботясь о том, получится ли в этот раз бестселлер или нет. Как легко было бы вручить этому человеку жизнь, тело, всю себя и писательскую карьеру. А потом, как предсказывала Чарли, на меня свалятся деньги и слава. Просто так, по щелчку пальцев.
Но я хотела не этого. Я сказала Ною, что собираюсь сыграть с Эшем в его игру, но, возможно, победить я могла, только выйдя из этой игры.
– Нет, – сказала я.
– Нет? – эхом отозвался Эш, словно такого слова не было в его словаре.
Я наконец выдернула руку из его хватки и подергала за ручку дверцы.
– Выпусти меня из машины, – велела я.
– Оливия, – позвал Эш так тихо, так нежно, что я знала – звук этого голоса, это обращение будет преследовать меня еще много лет, даже если я сейчас все-таки выберусь из машины и уеду из Малибу, – я не приму отказа.
На что он способен? Разрушить мою карьеру? Пустить под откос мою жизнь? Так я сама уже с успехом с этим справилась. Или он постарается причинить мне физический вред? Я услышала в голове голос Роуз: «Фокусники распиливали красивых женщин надвое и заставляли их исчезнуть». Но Эш не был фокусником – он был обыкновенным обманщиком. Маленьким мальчиком, который устраивал истерику, если не получал желаемого. Возможно, помимо этого он все еще оставался горюющим об утрате мужем. И мог ли мужчина, настолько одержимый наследием своей жены – содержанием ее телефона, письменного стола, тумбочки, – одновременно являться ее убийцей? В тот момент я однозначно считала, что нет.
– Эш, ты должен отпустить меня, – твердо сказала я.
Он еще несколько мгновений пристально смотрел на меня, но потом нажал кнопку на своей двери, и я услышала, как щелкнули, открываясь, замки.
Трясущейся рукой я открыла дверь, выбралась из машины и побежала по улице. Впереди, вдоль красной ковровой дорожки, все еще вспыхивали маленькие огоньки, но они больше меня не слепили.
И вместо того, чтобы пойти к ним навстречу, вернуться на фестиваль, я перешла на другую сторону дороги – и направилась от них прочь.
Отрывок из «Жены»
На дневники я натыкаюсь совершенно случайно. Муж заказал мой портрет, и я ищу платье, в котором хочу для него позировать. Это платье сшил для прошлогоднего литературного фестиваля мой друг Бендж, многообещающий дизайнер. Муж сообщил, что форма декольте напоминает мужские руки, а я выплюнула в ответ, что Бенджа эта идея осенила тем утром, когда он лежал со мной в постели, обхватывая мои груди ладонями.
Я всего лишь хотела заткнуть мужа подобной беспардонной ложью, но он пришел в такую ярость из-за ревности, что однажды ночью, пока я спала, выкрал это платье у меня из гардеробной и куда-то спрятал.
– Сможешь найти его – носи на здоровье, – усмехнулся он наутро за завтраком. В ответ, пока он участвовал в видеоконференции, я забрала ключ от его машины и выбросила в океан, а за обедом с лукавой улыбкой сообщила, что забыла, куда его положила. Но машины его не очень-то заботили, тем более всегда можно сделать новый ключ. Не прошло и недели, как он получил дубликат.
И вот я полна решимости найти платье, я уверена, что оно где-то в доме. Мой муж поленился бы идти до океана, к тому же ему не нравится ощущение песка под ногами.
Весь день я обшариваю чуланы, и наконец – победа! В свете фонарика на телефоне я вижу прекрасную белую ткань платья, засунутого на темный и пыльный низкий чердак! Я снимаю пыль с декольте в форме рук и проклинаю мужа. Но когда беру платье, то под ним обнаруживаю ящик с ярлычком «Эмилия».
