– Что-нибудь обнаружил? – спросила она.
– Нет. А ты?
– Ничего. Мне кажется, «роллс-ройс» приехал сюда с нашим приятелем в багажнике. Фигурант вылез из машины, открыл багажник, выпустил две пули в голову, захлопнул крышку и ушел пешком. Кто-нибудь подобрал его на Малхолланд-драйв, а на месте преступления чисто.
Босх кивнул.
– Его?
– Основываюсь исключительно на половом статистическом соотношении преступников.
Босх повернулся к Доновану. Тот укладывал бумажник и конверт авиакомпании в прозрачный пластиковый пакет для улик.
– Арт, у нас проблема.
– Не то слово. Я подумал, может, растянуть брезенты на прожекторных штативах, но ото всей Голливудской чаши все равно не укроешься – кто-нибудь что-нибудь да подсмотрит. Не спасет никакой фейерверк. Или ты собираешься тихонько отсидеться, пока не кончится шоу?
– Попробуй отсидись – защитник в суде просверлит в наших задницах по новой дырке за проволочку. Ты же знаешь, любой адвокат слушает курс по работе на местности.
– Как ты собираешься поступить?
– Сделать, что положено здесь, но как можно быстрее, а затем перевезти все в ангар для работы с отпечатками. Кстати, он свободен?
– Да. Ты говоришь, все, в том числе и тело?
Босх кивнул.
– В ангаре тебе удобнее?
– Несомненно. Но как быть с судмедэкспертами? Случай такой, что без них не обойтись.
– Это я улажу. Только проследи, чтобы перед погрузкой на эвакуатор твои ребята сняли все на видео. Мало ли, в пути что-нибудь переместится. И еще: сними с трупа отпечатки пальцев и карточку дай мне.
– Обязательно.
Пока Донован объяснял Куатро, что предпринять, Босх обратился к Эдгару и Райдер:
– Ну что ж, займемся делом. Если у кого-либо из вас есть планы на вечер, звоните и отменяйте. Это надолго. Вот что я от вас хочу. – Он показал на домики на гребне холма. – Ты, Киз, обойди жителей, выясни, не видел ли кто-нибудь здесь «роллс-ройса». Наверняка найдутся такие, кто вспомнит, сколько он здесь стоит. Спроси, не слышали ли они выстрелов – эхо могло докатиться до гребня. Хорошо бы установить время, когда произошло преступление. У тебя есть телефон?
– Нет, лишь пейджер в машине.
– Я хочу постоянно поддерживать связь.
– Могу позвонить из какого-нибудь дома.
– Хорошо. Доложи, когда закончишь. А я, когда управлюсь, пришлю тебе сообщение. Потом, в зависимости от того, как пойдут дела, мы с тобой займемся либо его ближайшими родственниками, либо сослуживцами. – Босх повернулся к Эдгару: – А тебе, Джерри, придется заняться писаниной в конторе.
– Почему? Новобранец у нас – она.
– Это тебе урок – не будешь являться в майке. В таком виде неприлично стучаться в дома к людям.
– У меня в машине есть рубашка. Я переоденусь.
– В следующий раз. А теперь повозись-ка с бумажками. Но прежде пробей Алисо по компьютеру, выясни, что на него имеется. Водительские права ему выдали в прошлом году, следовательно, в документах должен быть отпечаток большого пальца. Сравни с карточкой, которую даст тебе Арт. Нам необходимо срочно подтвердить установление личности.
– Попробую, но обещать ничего не могу.
– Обзвони всех, кто дежурит в основном патруле. Вероятно, кто-нибудь видел здесь «роллс-ройс». У Пауэрса – малого, что болтается в начале дороги, – есть «шантажки» на тех, кого он здесь разгонял. Займись ими тоже. А потом приступай к писанине.
– Черт! Мне сильно повезет, если я успею сесть за компьютер к следующему понедельнику.
Босх не обратил внимания на его жалобы.
– Я остаюсь тут, – заявил он коллегам. – Если не хватит времени, в фирму к убитому поедешь ты, Киз, а я оповещу его родных. Всем все понятно?
Эдгар и Райдер кивнули. Но Босх заметил, что Эдгар чем-то недоволен.
– Киз, действуй! – Он дождался, пока она уйдет, и спросил: – В чем дело, Джерри? Что-то не нравится?
– Я лишь хотел поинтересоваться, в нашей команде всегда будет так? Вся дерьмовая работа на мне, а принцесса пусть красуется?
– Нет, Джерри, так будет не всегда. Полагаю, ты меня достаточно хорошо знаешь, чтобы не задавать подобные вопросы. В чем проблема?
– Мне не нравится, какие ты принимаешь решения, Гарри. Нам следовало немедленно позвонить в отдел по борьбе с организованной преступностью. Уж если этот случай не для них, то для кого тогда? Ты должен был сразу же им позвонить. Но поскольку ты только что вернулся к работе и соскучился по делу, тебе звонить не хочется. Вот в чем проблема. – В подтверждение своих слов Эдгар развел руками. – Тебе нечего доказывать, Гарри. А в трупах, сам знаешь, недостатка нет. Не забывай, мы в Голливуде. Отдадим этот эпизод и сразу получим другой.
– Возможно, ты прав. Но третий – я. И мы станем действовать так, как решу я. Я позвоню Упертой, объясню, что к чему, а затем свяжусь с ОБОП. Но даже если они заберут дело, мы продолжим им заниматься. Тебе это прекрасно известно. Так что давай постараемся. Хорошо?
Эдгар нехотя кивнул.
– Твои возражения будут занесены в протокол, – сказал Босх.
– Разумеется.
На поляну въехал синий фургон судмедэкспертов. За рулем сидел Ричард Мэттьюз. Босх с облегчением вздохнул. Мэттьюза он легко убедит, что единственный разумный выход – перевезти тело вместе с машиной в ангар криминалистов.
– Будь на связи! – бросил Босх Эдгару. Тот с мрачным видом махнул рукой.
Несколько секунд Босх в одиночестве стоял посреди царившей на месте преступления суеты. Он ощущал душевный подъем. Начало дела всегда бодрило его. Он осознал, как в последние полтора года ему не хватало работы. Босх улыбнулся и направился к фургону судмедэкспертов поговорить с Мэттьюзом. «Шехерезада» кончилась, и в Чаше раздался взрыв аплодисментов.
Ангар для снятия отпечатков пальцев представлял собой сборную конструкцию из гофрированного метала времен Второй мировой войны. Он располагался на территории экспертов за управлением в Паркер-центре. Окон не было, только двойные гаражные ворота. Внутри все выкрашено в черный цвет, а щели, откуда мог проникать свет, заклеены лентой. После того как закрывались гаражные ворота, опускали тяжелый черный занавес и в помещении становилось темно. Трудившиеся здесь специалисты называли его «пещерой».
Пока «роллс-ройс» сгружали с полицейского эвакуатора, Босх положил кейс на скамейку в ангаре и достал телефон. Отдел по борьбе с организованной преступностью считался самым закрытым сообществом в их иерархии. Босх о нем почти ничего не знал, и среди его знакомых водилось совсем немного служивших там людей. Даже в полицейском управлении ОБОП казался какой-то таинственной силой. Мало кто понимал, чем он занимается. И от этого, естественно, возникали всякие подозрения и ревность.
Детективы считали сотрудников ОБОП не в меру норовистыми ребятами, которые часто отбирали дела у рядовых детективов вроде Босха, но почти ничего не отдавали взамен. Босх не раз наблюдал, как к этим умникам уплывали расследования, и в результате все заканчивалось пшиком – никаких обвинений. ОБОП был единственным отделом в управлении с непрозрачным бюджетом, его утверждала закрытая комиссия, выполнявшая все, что требовал ее председатель, начальник управления. Деньги проваливались, словно в черную дыру: на них оплачивали информаторов, проводились расследования, приобреталось первоклассное оборудование. А многие дела тем не менее растворялись в неизвестности.
Босх попросил оператора связи, чтобы его звонок перевели на воскресного дежурного ОБОП. И пока дожидался соединения, продолжал размышлять о трупе в багажнике. Энтони Алисо – если это был он – понимал, что его ждет, и закрыл глаза. Гарри не хотел бы для себя такого конца. Не желал знать о приближении смерти.
– Слушаю, – раздался голос.
– Я Гарри Босх, детектив-три из отдела по раскрытию грабежей с убийствами, звоню из Голливуда. С кем я говорю?
– Дом Карбоун, воскресный дежурный. Хочешь мне подпортить уик-энд?
– Не исключено. – Фамилия дежурного показалась ему смутно знакомой, но он никак не мог вспомнить самого человека. Он был уверен, что они прежде не работали вместе. – Поэтому и звоню. Уверен, вашим захочется взглянуть на это дельце.
– Излагай.
– Белый мужчина обнаружен в багажнике «роллс-ройса» с двумя пулями в затылке. Предположительно двадцать второй калибр.
– Дальше.
– Машина найдена на пожарной дороге в стороне от Малхолланд-драйв. Не похоже на обычную кражу. По крайней мере все вещи на месте: кредитные карточки, бумажник, наличные, на руке дорогие часы. Каждый час обозначает бриллиант.
– Кто твой жмурик?
– Пока ничего не подтверждено…
– Все равно выкладывай.
Босх не видел лица говорившего и от этого чувствовал себя неуютно.
– Похоже, будет установлено, что это некий Энтони Н. Алисо, сорока восьми лет. Живет на Голливудских холмах и владеет студией в Мелроуз, неподалеку от «Парамаунт пикчерс». Название его студии «ТНА». Одна из тех, что населяют «Арчуэй».
