От понимания того, что произошло, у Джека перехватило дыхание. Немногим более года он прожил в Лондоне, выдавая себя за ирландца по имени Керри Торнли. Кроме Джесси Карри, единственным человеком, знавшим его настоящее имя, был Томми Дэвис. Томми был самым настоящим ирландцем, знал об Ирландии все, и его никаким Керри Торнли провести было невозможно. В конце первой же недели их совместной работы он выяснил, что его новый друг и работодатель, Весельчак Керри, на самом деле бизнесмен-американец по имени Джек.
А визитная карточка Данфи гласила, что Торнли является председателем Англо-Ирландской компании с ограниченной ответственностью по оказанию бизнес-услуг, Ган-Хаус, Миллбэнк, Лондон, SW-1.
За ширмой своего второго «я» Данфи чувствовал себя за непробиваемой броней. Так как Торнли был лицом абсолютно вымышленным, созданным компьютерным мозгом где-то в подвалах Лэнгли, то все действия Торнли не могли иметь для Данфи никаких последствий, а значит, Данфи в образе Торнли обладал такой свободой, о которой Данфи в образе Данфи не мог и мечтать.
И вот теперь, в момент наибольшей опасности, Джек утратил свою защиту. Инстинктивно он начал перестраиваться в свое прежнее «я», превращаясь из саркастического ирландца, Весельчака Керри, в сдержанного и несколько озабоченного американца Джека Данфи.
Движение в очереди заняло минут двадцать, и за это время у Джека разболелись ноги, в голове застучало молотом. Только сейчас до его сознания начало доходить то, что за одно утро он потерял практически все, что для него имело хоть какую-то ценность в жизни, включая Клементину.
Клементина!
Боже мой, подумал он, а как же Клем?
Девять часов спустя Данфи прошел в помещение «Дипломатического клуба» на третьем этаже зала вестибюля «В» в Международном аэропорту Джона Кеннеди. Клуб был почти пуст. Бросив свой чемодан рядом с потертым кожаным креслом, он взял охапку соленых кренделей, заказал проходившей мимо официантке виски «Бушмиллз», а затем юркнул в телефонную кабинку, чтобы сообщить о своем прибытии дежурному в Лэнгли.
Как обычно, прозвучали два гудка, после чего раздался молодой и бодрый голос дежурного:
— Алло.
Кое-что в этом мире все-таки никогда не меняется.
— Говорит… — Джек помедлил, как делал всегда, когда в соответствии с правилами должен был воспользоваться условным именем. Оно всегда его смущало. Взрослые люди, а играют с кодовыми именами, как подростки. — …Гобой, — закончил он. — У вас есть что-нибудь для меня?
На противоположном конце провода наступила короткая пауза, а затем дежурный сказал:
— Да, сэр. Вы должны прибыть в Центр в восемь утра.
— То есть… в понедельник?
— Нет, сэр. Завтра. — Данфи застонал. — Полагаю, что кому-то очень хочется с вами встретиться.
— Я только что прилетел, — пожаловался Данфи. — При мне даже одежды нормальной нет. Я еще после полета толком не пришел в себя. Мне негде остановиться.
— Могу порекомендовать вам пару…
— Но завтра же воскресенье. Ради Бога! В управлении никого не будет. Все будут… — Данфи попытался найти подходящее слово — Все будут молиться. Я тоже буду молиться. Я буду молиться целый день.
— Здесь сказано, воскресенье, сэр. В восемь часов. Может быть, вам удастся попасть на более позднюю службу.
— Не шути со мной, парень.
— Я просто передаю сообщение, сэр.
Данфи повесил трубку и набрал номер «800» — справочную службу отелей «Мариотт», заказал номер на уик-энд в гостинице рядом с Тайсонс-Корнер.[6] Покончив с этим, вышел на оператора международной связи и дал ей номер квартиры Клементины в Болтон-Гарденс.
— Керри? — Он внезапно лишился дара речи. — Керри? Где ты?
— Привет, Клем! Я…
— Где ты?
— Путешествую. Тут кое-какие дела обнаружились. В последнюю минуту.
— Ах вот оно что… В таком случае где ты находишься?
Его девчонка ничего не упустит.
— Я в Штатах. В Нью-Йорке. В аэропорту Джона Кеннеди. В «Дипломатическом клубе». В телефонной кабине номер два.
— Ну ты и зануда!
— Да, у меня сегодня был сложный день.
— Ну ладно… Когда ты вернешься?
— Вот в этом-то и все дело. Я не знаю. Может пройти… определенное время.
— Ой, не надо!
— Да, но… послушай, я не могу долго разговаривать, мне нужно срочно сделать один звонок. И мне необходимо узнать у тебя одну вещь: приходил ко мне кто-нибудь сегодня утром на квартиру?
— Пока я там была, никто. А с тобой все в порядке?
— Конечно, все в порядке. А что?
— У тебя голос какой-то не такой.
— Что значит не такой?
— Ну во-первых, — ответила она, рассмеявшись, — у тебя появился американский акцент.
Данфи заморгал глазами и снова перешел на хорошо отработанный ирландский говорок:
— Ничего не могу поделать, дорогая. Я рожден, чтобы постоянно кого-то передразнивать. Но мне сейчас важно, чтобы ты следовала моим рекомендациям. Почему, я объясню тебе позже.
— Черт!
Данфи был озадачен.
— Что значит «черт!»? Ведь я же еще ничего не сказал.
— Потому что фраза «объясню все позже» всегда означает какие-то проблемы.
— Ну в общем, я бы хотел, чтобы ты… какое-то время не ходила ко мне на квартиру.
— Что?!
— Не ходи туда до тех пор, пока мы снова не увидимся.
— Но почему?!
— Просто не ходи и все, Клем. Это очень важно.
— Но я ведь оставила там свои вещи! Почему я не имею права пойти туда? Там моя косметика! Значит, ты привел туда кого-то еще?
— Не будь дурой!
— В таком случае почему я не должна туда ходить?
— Ну, прежде всего по очень простой, элементарной причине: потому что меня там не будет. А во-вторых…
— Да? И что же во-вторых?
— Потому что это может быть опасно.
— Опасно?
— Клем… верь мне.
Повесив наконец трубку, Данфи вернулся в клубную комнату, нашел свое кресло, сел, откинувшись на спинку, и глубоко задумался, пытаясь подсчитать потери. В окно он наблюдал за тем, как взлетают одни самолеты и заходят на посадку другие. Когда к нему подошла официантка, он заказал еще одну порцию ирландского виски.
Никто раньше никогда не бросал Клементину. Он был в этом абсолютно уверен. Должно быть, он окончательно свихнулся.
Данфи свернул направо с бульвара Джорджа Вашингтона у Цепного моста и по эстакаде выехал на бульвар Долли Мэдисон. Затем направил машину на запад и проехал еще милю, после чего свернул направо под длинную аркаду деревьев, которая вела к въезду на территорию ЦРУ. Громадных размеров черный охранник появился из караульного помещения с небольшим блокнотом в руках и широкой улыбкой на лице.
— Приветствую, — сказал он. — У вас назначена встреча?
— Джек Данфи. И я уже немного опаздываю.
Охранник сверился со своими данными в блокноте, обошел машину, записал ее номер и снова вернулся к водительскому окошку.
— Мне нужно посмотреть ваши документы на машину. — Он кивнул на стикер «Херц» на ветровом стекле.
Данфи передал ему документы, и охранник начал с завидной тщательностью заносить информацию оттуда к себе в блокнот. Создавалось впечатление, что он не пишет буквы, а вырисовывает их с искусством каллиграфа.
Да, собственно, Данфи было не к спеху. Воздух вокруг чистый, холодный и бодрящий — как раз то, в чем он сейчас нуждался. И вообще-то ему нравилось здесь, в штаб-квартире ЦРУ. Она напоминала небольшой колледж в каком-нибудь маленьком городке штата Нью-Йорк. Комплекс архитектурно неброских, более или менее современных зданий, не видимых с шоссе, расположенных посреди участка в сотню акров, засаженного деревьями и заросшего густой травой, ну и, конечно, заполненного скрытыми камерами и вибраторными антеннами.
— Спасибо, — сказал охранник, возвращая документы. — Вы знаете, куда ехать?
— Никаких проблем.
— Сегодня вы сможете оставить машину практически где угодно.
— Великолепно, — пробормотал Данфи, включая зажигание.
— По воскресеньям здесь почти никого не бывает.
Данфи кивнул, делая вид, что слова охранника его заинтересовали.
— Даже удивительно, — добавил охранник.
Ворота поднялись, и Данфи въехал на территорию ЦРУ.
Проезжая через стоянку, он в очередной раз не без удивления отметил большое число «корветов» и странную пестроту стикеров на бамперах.
«РЕЙГАН В 84-М»
«БУШ В 85-М»
«ГРИНПИС»
«БЕСПЛАТНАЯ ТРАВКА!»
«БОЖЕ, СПАСИ БАЛДЕЖНИКОВ!»
Данфи проехал мимо статуи Натана Хейла, остановил машину на квадрате, помеченном «ДИРЕКТОР», и вышел из нее прямо перед входом в главное здание.
Войдя в вестибюль, он обнаружил хрупкую блондинку, которая явно ждала его, стоя прямо на эмблеме ЦРУ — орле, вытисненном на мраморном полу посреди атриума.
