Вероника опустила взгляд. Как она могла усомниться в нем? Неужели она решила, что он станет ей врать? Зачем ему это? Господи, затворничество плохо на нее влияло. Девушка боялась, что сходит с ума.
— Прости, — прошептала она. — Я не хотела тебя расстраивать, просто все так сложно. Эти видения путают меня.
— Ничего, — улыбнулся он, притянув ее к себе, и поцеловав в макушку. — Я здесь именно для того, чтобы помочь тебе разобраться во всем.
Алек привстал и взял с тумбочки расческу.
— Ты не против, если я уложи твои волосы?
Ника согласно кивнула.
Его руки едва касались ее волос, отчего по коже побежали мурашки.
— Мне нравится их цвет, — прошептал он ей на ухо. — Как солнце. Я даже чувствую его жар.
Девушка рассмеялась и, повернувшись, обняла его. Ей были дороги эти минуты, когда он забывал о возведенной между ними стене. Парень не казался ей уже таким далеким и отбраненным. В его движениях появлялась нежность и забота.
— Расскажи мне о себе, — тихо спросила она, боясь, что он вновь уйдет от разговора.
— Что ты хочешь узнать? — спокойно произнес он.
— Все. Кто ты? Чем занимаешься? Что изменилось в твоей жизни за эти два с половиной года?
— У меня свой бизнес. Живу один в небольшом уютном доме. Честно, мне нечего рассказать. Моя жизнь довольно скучна, однообразна, безлика. Наверное, я слишком погружен в работу.
— А что за бизнес? — не унималась Ника.
— Антиквариат, продолжаю дело своего отца.
— А где сейчас твои родители?
— Они умерли, — ответил он.
— Мне жаль, — смутилась девушка, осторожно взяв его за руку. — Я не знала.
— Ничего. Это было очень давно. Время приглушает воспоминания и заставляет искать утешение в чем-то другом.
Парень вернулся к ее волосам, осторожно расчесывая их, словно это его успокаивало.
— Когда мне можно будет выйти на улицу? — осторожно спросила Вероника.
— Завтра, если тебе станет лучше.
— Но мне уже лучше! — вспылила она. — Мне нужно пройтись, хотя бы по коридору. Ну, всего пару шагов! Ладно, хотя бы здесь, по комнате. Пожалуйста, Алек. Что может случиться? Ты же рядом.
Он задумался и отстранился.
— Если я скажу да, ты успокоишься?
Девушка, улыбаясь, закивала головой, не веря, что парень, наконец, согласился.
Алек встал перед ней и откинул одеяло в сторону.
— Если почувствуешь себя нехорошо, сразу же скажи мне.
Ника обняло его за шею, и позволила поднять себя с кровати.
Казалось, он совсем не прикладывал никаких усилий, держа ее одной рукой. Очень осторожно парень опустил Нику, помогая встать на ноги.
Девушка крепко ухватилась за него, потому что ноги первое время не держали. Алек терпеливо ждал, поддерживая ее за талию. Сейчас она поняла, что он почти на три головы выше нее, что заставляло ее чувствовать себя Дюймовочкой.
Осторожно, чтобы не упасть, Ника сделала шаг вперед. Мгновенно это отозвалось болью в ступне, так, что она чуть не упала.
— Может достаточно? — спросил парень, заметив, как исказилось ее лицо. — Мне это не кажется хорошей идеей.
Вероника проигнорировала его замечание и, сильнее оперевшись на Алека, сделала еще один шаг. Дорога от кровати до конца бокса заняла почти пять минут, и ровно шесть маленьких шагов.
Когда девушка дошла до плотного занавеса, парень остановил ее и резко поднял на руки, вернув в кровать.
— На сегодня хватит, — улыбнулся Алек, заботливо поправляя одеяло. — Тебе противопоказаны серьезные нагрузки. Не заставляй меня волноваться еще сильнее.
Его лицо было так близко к ее, что Ника ощущала его легкое дыхание. Самое удивительное, что он и не собирался отстраняться, внимательно изучая ее губы. Не удержавшись она потянулась вперед и поцеловала его. Под ее натиском Алек замер, словно не знал, что делать дальше. Потянулись невероятно долгие секунды, но как только она решила отстраниться, то ощутила его руки, которые плотно обняли ее и притянули ближе. Губы до этого момента совершенно ледяные смягчились и задвигались сначала в спокойном и осторожном ритме, а затем яростном и голодном.
Алек повалил ее на кровать, придавив своим сильным телом. Их дыхания смешались, руки двигались в своем только им понятном ритме. Кожа к коже, сердце к сердцу.
Вероника совсем потеряла голову, совершенно растворившись в этом парне. В груди нарастал огненный шар, распалявший ее все сильнее.
Неожиданно Алек отстранился. Его синие глаза потемнели, засияв сапфирами, а губы стали алеть, что особенно шло к его бледному лицу.
— Думаю, на сегодня хватит, — усмехнулся он, слегка сощурившись. — Слишком много впечатлений для одного дня. Не знаю как для тебя, но для меня уж точно.
Осторожно, чтобы не причинить девушке вреда, Алек прилег рядом, чудом уместившись на узкой кровати.
— Спи, я побуду с тобой, — прошептал он ей на ухо, нежно обнимая за талию.
Вероника счастливо улыбнулась и закрыла глаза. Впервые за эти дни ее существование начало обретать смысл. Рядом был тот, кто заботился о ней и мир уже не казался таким страшным. Только бы это не было затишьем перед бурей.
Ты как солнце. Мое солнце. Жаркое и молчаливое. Только мое.
Голос походил на шипение и звучал так отчетливо, что девушка проснулась. Прислушиваясь к каждому шороху, она открыла глаза.
Ее бокс был пуст, в коридоре не раздавалось ни звука. Она уже успела привыкнуть к этой зловещей тишине, но сейчас что-то было не так.
Совсем рядом раздались шаги. По шаркающим звукам девушка поняла, что это доктор, его разношенные ботинки она могла узнать где угодно.
Когда напротив нее выросла черная тень, Ника закрыла глаза и притворилась спящей. Ей совсем не хотелось в который раз выслушивать его обнадеживающие прогнозы и бесконечные обещания скорой выписки, которые ни к чему не приводили.
Человек медленно отодвинул шторку и ступил в палату. На несколько секунд замерев на пороге, он осторожно прошел вперед, стараясь не создавать шума. Девушка почувствовала на себе пристальный взгляд, но старалась не выдать себя, поддерживая размеренное дыхание.
Какой-то шорох раздался справа от нее. Капельница. Вчера они снова прописали ее. Алек сказал, что это необходимо, и Ника не сопротивлялась. Теперь, судя по шелесту, доктор менял ее, хотя девушка помнила, что первая не опустела и на половину.
Движения затихли. Пара неуверенных шагов и он вышел, задернув занавеску. Открыв глаза, Вероника успела уловить по тени, что человек действительно был в халате. Не было сомнений — это ее лечащий врач.
Она перевела взгляд на капельницу. Могло показаться, что ничего не изменилось, но жидкость, стекающая по тонкой трубке, сейчас отдавала голубым, а на пакетике не было этикетки.
— Не будь такой подозрительной, — прошептала девушка себе под нос. — Скоро придет Алек и все объяснит.
Через минуту рука начала неметь. В ужасе Ника выдернула иглу и отбросила в сторону.
— Да что это со мной, — захныкала она, потирая запястье. Ей не удавалось объяснить происходящее, и с каждой секундой паника только нарастала.
Прошло столько дней, а она все еще была здесь. Врач и медсестра не менялись, словно работали круглосуточно без выходных. Странные лекарства, делающие ее сонной. Никаких посетителей, кроме Алека. Никаких воспоминаний.
Девушка понимала, что всё это можно было объяснить, но сердце продолжало свой безумный ритм. Терпение оказалось на исходе.
— Вы вытащили капельницу? — Ника не заметила, как в палату вошла медсестра. Она с недовольством смотрела на пациентку. — Вы знаете, это запрещено.
— Я повернулась во сне, и она выпала, — соврала девушка, рассматривая пластиковый стаканчик в руках женщины.
В ответ та что-то проворчала себе под нос и вернула иглу на место, сильно оцарапав при этом руку.
— А что мне вводят? — спросила Вероника, морщась от боли в руке.
— Витамины, — ответила медсестра и протянула ей стакан, на дне которого лежали разноцветные капсулы.
— А это что? — не унималась девушка, чувствую неприятный холодок в сердце.
— Свое медикаментозное лечение обсуждайте с лечащим врачом, а не со мной, — отрезала женщина, развернувшись чтобы уйти.
— Стойте, — прокричала Ника. — Который сейчас час, когда ко мне придет мой… посетитель.
Она замялась на последнем слове, не зная как правильно назвать Алека. С языка так и срывалось слово «парень», но девушка не хотела торопиться с этим. Ей многое придется начинать сначала, в том числе и их отношения.
— Сейчас почти шесть вечера, а ваш гость задержится.
Больше не сказав ни слова, медсестра вышла, плотно задернув за собой белую штору.
Ника долго смотрела на разноцветные таблетки, но не решалась их выпить. В ней словно проснулся ребенок, капризный и взбалмошный. Ей надоели вопросы без ответов, постоянные тайны и странная тишина вокруг. Теперь еще и Алек не спешил к ней, раньше такого не было.
