Было полчетвертого утра, но ее внешний вид был безупречен – ни одной складки на одежде, ни единого пятнышка на черных кожаных туфлях. Левая сторона пиджака была скроена так, чтобы поместилась подмышечная кобура. При первой встрече с ней Уинтер подумал, что в школе она подлизывалась к более популярным одноклассницам, давая им списывать уроки. Но он ошибся. Карле Мендозе было абсолютно все равно, что думали о ней другие люди.
Мендоза подошла к Хитчину и положила руку ему на плечо.
– Дальше я сама разберусь, сержант.
У нее был чисто бруклинский акцент, все слоги были ударными, и в каждом из них звучала угроза. Она не курила, но голос у нее был такой, словно она выкуривала по две пачки в день.
Хитчин встал и презрительно фыркнул:
– Да? Ну, удачи!
Мендоза примостилась на стул, который только что освободил Хитчин, и, как только он вышел, спросила:
– Что ты делал в этом кафе?
– Завтракал.
– В два часа ночи?
– У меня сбиты биоритмы. Я посреди ночи чувствую себя как днем. Это все из-за того, что я живу в самолетах.
– Ну, а почему ты выбрал О’Нилз? Не сказать, что это место легко найти неместному.
– Я случайно наткнулся на него пару ночей назад. Проснулся посреди ночи голодный, вышел, чтобы что-нибудь перекусить. У меня не было четкого плана, я просто шел куда глаза глядят. А поскольку кормили там вкусно, я и в следующую ночь туда пошел, и сегодня.
– Если там так хорошо кормят, как ты говоришь, зачем же тебе понадобилось убивать повара?
– Омара, – поправил ее Уинтер. – Его звали Омар.
– Хорошо, – кивнула Мендоза. – Зачем ты убил Омара?
– Я его не убивал.
– Если не ты, то кто?
Уинтер помедлил. Ему все еще не верилось, что Омара зарезали прямо на его глазах.
– Давай я тебе расскажу, что произошло, и ты сама поймешь, – предложил он.
– У тебя тридцать секунд, чтобы убедить меня, – сказала Мендоза и откинулась на спинку стула.
Уинтер собрался с мыслями, закрыл глаза и рассказал ей все, чему стал свидетелем. Он начал с того, как вошел в кафе, и закончил тем, как женщина исчезла в ночи. Пока он говорил, вся история разворачивалась в его голове, все детали выстраивались в единую цепь. Он явственно ощутил запах жареного масла, почувствовал поток горячего воздуха из обогревателя, слышал Элвиса. Закончив свой рассказ, он открыл глаза. Рассказ занял дольше, чем тридцать секунд, но Мендоза его не прерывала. Было очевидно, что ей совершенно не понравилось то, что она услышала. Она хмурилась и качала головой.
– И ты думаешь, что я в это поверю?
Уинтер молчал.
– Ты же должен был лететь в Рим.
– Самолет у меня в шесть. И не в Рим, а в Париж.
– Какая разница. Я ведь отчетливо помню наш последний разговор. Я сказала тебе, что хорошо бы, чтобы поводов встретиться у нас больше не было. И я очень искренне это говорила.
– А я помню нечто другое. Например, как ты говорила, что безмерно благодарна мне за помощь в поимке Райана Маккарти. Как же ты сказала?.. «Если что-то понадобится – только свистни».
– Я не говорила, что я «безмерно благодарна». А слово «свистни» я вообще не использую.
– Я понимаю, что моя история не кажется тебе достоверной. Но я также знаю, что ты знаешь, что я не убивал Омара.
Мендоза покачала головой:
– Я знаю одно: ты мыслишь, как серийный убийца. Это помогло найти Райана Маккарти, но вообще-то это жутковатая способность. Кто знает, может, у тебя внутри что-то щелкнуло и ты взял и ударил его ножом.
– Ты серьезно? – засмеялся Уинтер.
Мендоза не ответила.
– Я не убивал Омара. Если бы убийцей был я, я бы все сделал по-другому. Во-первых, я бы не сидел в кафе в ожидании копов. Во-вторых, я обеспечил бы себе алиби. В этом можешь быть уверена. Как и в том, что оно было бы железным.
– И что я должна думать теперь, когда ты говоришь такие вещи? – спросила она, подавшись вперед. – Еще расскажи мне десять разных способов убить этого повара и бесследно исчезнуть с места преступления. Ты это можешь, и знаешь почему? Потому что ты уже давно все обдумал. Это твоя работа, ты целыми днями только и делаешь, что представляешь, каково это – быть серийным убийцей. А что, если тебе больше недостаточно воображать? Что, если ты решил получить этот опыт из первых рук, пересечь черту?
– Его звали Омар, – тихо сказал Уинтер. – Почему мы сидим и тратим время? Мы должны искать эту женщину. Поэтому я тебя вытащил из постели посреди ночи. Она убийца, а наша работа – ее поймать.
– Нет-нет-нет, – перебила его Мендоза. – Никаких «мы»! Это твои проблемы, Уинтер.
– Я не убивал Омара.
– Прекрасно. Докажи это.
– Это тяжеловато сделать с этими штуками на руках, – сказал он, подняв руки и гремя наручниками.
Мендоза еще глубже вжалась в стул и скрестила руки. Уинтер положил свои на стол ладонями вниз.
– Ладно, – продолжил он. – Хорошая новость в том, что нам не нужно искать эту женщину, потому что она сама нас найдет. Последнее, что она сказала мне, – это то, что мы с ней очень скоро увидимся. Поэтому давай пока разберемся с убийством в Хартвуде. Нужно связаться с местной полицией и послушать, что они скажут. Своей газетой она, как компас, указывает нам направление, поэтому я предлагаю посмотреть, куда оно нас заведет. И над убийством Омара тоже нужно работать. Я сомневаюсь, что он как-то связан с этой женщиной, но его близкие заслуживают ответов на вопросы.
– Ты столько всякой чуши наговорил, что я даже не знаю, откуда начать, – сказала Мендоза, так туго накрутив волосы на палец, что у него побелел кончик. Поправив хвост, она выставила левую руку, сжав пальцы в кулак. – Хорошо, во-первых, – начала она, выпрямив указательный палец. – Твои доводы основаны на предпосылке, что таинственная незнакомка на самом деле существует. Пока у нас есть только твое слово. Во-вторых, – выпрямила она средний палец, – как я уже сказала, никаких «мы». Я к этому всему отношения не имею.
– Мендоза, перестань, я ничего не смогу сделать, сидя в наручниках в этой комнате, и без тебя я ничего не смогу. Ты мне нужна. Признай, мы с тобой – отличная команда.
Уинтер улыбнулся своей самой праздничной улыбкой.
– Плюс она на самом деле существует.
– Уинтер, у меня в полдень самолет в Вегас, и я планирую улететь в этом самолете. Не потому, что я хочу в отпуск, а потому, что это приказ. И, в отличие от тебя я выполняю приказы. Хочешь знать правду? Мне сама мысль об отпуске тошнотворна. Хоть это всего неделя, я предпочла бы отпуск на неделю короче.
– Смотри: раз у тебя есть приказ уехать в отпуск, почему бы тебе не провести его в Хартвуде? Я слышал, там очень красиво в это время года. Погуляешь, книжку почитаешь. – Уинтер замолчал, и тут его лицо озарилось улыбкой. – А если заскучаешь – сможешь помочь мне расследовать убийство шестилетней давности.
Мендоза рассмеялась. Она не хотела выдавать свои эмоции, но не успела сдержаться.
– Уинтер, остановись!
– Признай, тебя же саму распирает от любопытства. Ну, что скажешь?
Она ничего не ответила, а он снова улыбнулся.
– Я вижу, ты хочешь поехать, – сказал он и развел большой и указательный пальцы на небольшое расстояние. – Пусть хоть и совсем чуть-чуть, но хочешь.
– Знал бы ты, как сильно ошибаешься.
Уинтер откинулся на стуле и молчал. Мендоза тоже ничего не говорила. Почти минуту они сидели и смотрели друг на друга в тишине. В конце концов Уинтер прервал молчание:
– Если мы ничего не предпримем, эта женщина продолжит убивать. Ты это знаешь, и я это знаю.
– Если она существует.
– Ты что, на самом деле думаешь, что я причастен к убийству Омара?
– Честно? – Мендоза пожала плечами и покачала головой. – На данном этапе, Уинтер, я не знаю, что думать.
Мендоза вышла из комнаты, и Уинтер остался один. Дверь за ней закрылась, и уже во второй раз за ночь ему оставалось только наблюдать за происходящим. Прямо как в кафе, когда он смотрел в окно на уходившую в ночь блондинку.
Он посмотрел на наручники и перевел взгляд на зеркальное стекло. События разворачивались совсем не так, как планировал Уинтер, и это начинало его беспокоить. Он рассчитывал, что Мендоза – ругаясь и раздражаясь – вызволит его отсюда и снимет с него наручники. Они уже должны были заниматься убийством Ридов. Но реальность даже рядом не стояла с его планами.
Мендоза не сказала ему, куда она идет и зачем. Она вообще ничего не сказала – просто встала из-за стола и вышла из комнаты. Уинтер сам много раз сидел на ее месте и прекрасно знал правила игры. В эту самую секунду она смотрит на него через зеркальное стекло и продумывает следующий шаг. А ему остается только сидеть здесь и с каждой минутой все сильнее ненавидеть все вокруг.
Полным сюрпризом назвать ее поведение было нельзя. С первых дней знакомства с ней он знал, что на слово Мендоза никогда не верит. Этому качеству можно только порадоваться, но, как показала практика, не во всех случаях.
