Ознакомительная версия.
— Но… ты сама меня только что просила… заняться этим типом…
— Это другое дело! Он пытался меня убить! Он намеренно сжег деньги. Он видел мое лицо и мог меня опознать! А то, что ты делаешь только ради… Ты… Ты мне омерзительна! Я больше никогда не хочу тебя видеть!
Она резко вырвалась из объятий Зверюги. Нужно срочно бежать за границу, не дожидаясь, пока все рухнет.
— Нет! Не уходи! — умоляла Зверюга. — Не оставляй меня одну! Я тебя люблю!
Кларисса, не оборачиваясь, быстро пересекла гостиную и, перешагнув через труп собаки, распахнула входную дверь.
В тот самый момент, когда ее рука отпустила дверную ручку, ее тело рухнуло на пол, сотрясаясь в конвульсиях.
Причиной тому был скальпель, вонзившийся в ее затылок по самую рукоятку.
— Я… я не хотела… — со слезами произнесла Зверюга. — Но… твое лицо не пострадало, все еще можно уладить. Мы снова встретимся… в вечности…
Плача, она вернулась обратно в подземные катакомбы, переступила через неподвижную бесформенную груду у подножия лестницы и скрылась в своем убежище, неся еще теплое тело подруги на руках.
Сначала она собиралась выполнить предсмертную волю Клариссы: заставить мучиться как можно сильнее человека, который сжег деньги. Затем — возродить для новой жизни саму Клариссу.
Но прежде всего нужно браться за работу, зарабатывать себе на скудное пропитание, как все эти годы. Она выпрямилась, надела рабочий халат и перчатки и растворилась в сумраке, слегка рассеявшемся с приближением нового дня.
Птит-Синт. Люси даже не стала дожидаться, пока сотрудница приюта для животных войдет в здание.
— Простите, пожалуйста…
Женщина обернулась. Лет сорок, волосы как мочало, мешки под глазами… Судя по всему, ей тоже не удается высыпаться.
— Я… мы открываемся только в восемь утра, мадам. А сейчас двадцать минут восьмого… Ветеринаров еще нет. У вас что-то срочное?
— Да, очень срочное! Мне нужно задать вам несколько вопросов. Может быть, вы разрешите мне войти?
Кристиана Корнэй зевнула во весь рот.
— Ох… Вообще-то я не привыкла, чтобы меня беспокоили в такую рань… Ну ладно, заходите…
Она впустила Люси, вошла сама и заперла входную дверь. Они пересекли помещение, в котором стоял тяжелый запах лекарств, и вошли в небольшую кухоньку.
— Отопление только что включили, так что я бы вам посоветовала пока не снимать перчатки. Хотите кофе, чтобы согреться?
— Нет, спасибо. У меня мало времени.
— У меня тоже, по правде говоря. Ну что ж, я вас слушаю.
— Спасибо. Скажите, в последние несколько месяцев из вашего приюта не исчезали животные? Кошки, прежде всего.
— Кошки?.. Они… как бы вам сказать… исчезают в том смысле, что регулярно умирают. Часто люди приносят их к нам, как в последнее прибежище. В большинстве случаев это работники дорожных служб — они подбирают этих кошек на улице, когда тех сбивает машина… То есть это не исчезновение, а скорее селекция, естественный отбор — когда на тело массой в три килограмма налетает стальная громада весом в несколько тонн, на полной скорости…
— Нет-нет, я, видимо, не так сформулировала вопрос. Я имела в виду какие-то необычные исчезновения — например, в результате кражи…
Женщина пожала плечами. Она была одета в байкерском стиле — ботинки-рейнджеры, бандана в качестве шейного платка, кожаные брюки, куртка и перчатки.
— Неужели вы думаете, что кто-то способен украсть кошку из приюта? И зачем? Чтобы отправить владельцу письмо с требованием выкупа?.. Это я к тому, что к нам иногда попадают домашние кошки — они убегают от хозяев, а те звонят нам и сообщают приметы животного и номер татуировки, если есть… Когда к нам попадают новые кошки, мы сверяем приметы и, если они совпадают, возвращаем животных владельцам. Но красть их отсюда… какой смысл?
След испарялся на глазах. Но Люси не отступала:
— Если кто-то хочет забрать себе животное из приюта, как оформляется эта процедура?
— Очень просто. Вы приносите справку с места жительства о своих жилищных условиях и заполняете контракт, в котором указываете, каковы будут условия проживания вашего будущего питомца. Затем оплачиваете чек на тридцать один евро, если животное старше шести лет, и восемьдесят семь евро — если младше. Это затраты на прививки и татуировку с номером. После чего животное передают вам.
Люси мысленно перебирала вопросы, надеясь выбрать тот, который попадет прямо в точку. Она решила поставить на красное. Но что, если выпадет черное?..
— У вас есть постоянные клиенты, которые забрали уже по нескольку животных? Вы можете вспомнить какие-то знакомые лица?
Женщина недоверчиво прищурилась:
— Что вы пытаетесь выяснить? Вы из полиции?
Этого вопроса Люси ожидала и заранее приготовила ответ:
— Я частный детектив. Я расследую деятельность одной преступной организации в Дюнкерке — она похищает животных и продает их исследователям, которые проводят на них незаконные опыты в подпольных лабораториях. Филиалы Общества защиты животных — это как раз наиболее вероятные источники снабжения: здесь можно раздобыть животных без особых проблем, либо за небольшие деньги, либо, если их украсть, и вовсе даром…
Кристиана Корнэй наполнила свою чашку дымящейся черноватой субстанцией и перешла к компьютеру, стоящему в смежном с кухней кабинете.
— Постоянные клиенты?.. Вроде страстных любителей собак или кошек?.. Да, я знаю нескольких таких, но все данные хранятся в компьютере, поэтому…
Люси нетерпеливо наклонилась к экрану.
— Вы позволите мне на них взглянуть?
— Да, но вам придется запастись терпением. Этот компьютер — старая рухлядь. Новых программ все больше, а вот с новым оборудованием у нас проблемы из-за нехватки средств. Вам придется подождать как минимум пять минут, пока все загрузится. Может быть, посидите пока вон там? — Она указала на приемную. — Мне нужно сделать важный звонок…
Люси кивнула и, выйдя в приемную, села на колченогий стул, из тех, что можно увидеть только в старых небогатых домах. В помещении было чисто, на плиточном полу — ни соринки, однако запах стоял тошнотворный.
Люси потерла лицо ладонями. Сон снова начал ее одолевать. Что за безумие толкнуло ее пренебречь отдыхом, которого она не знала уже несколько дней подряд? Она позвонила матери в семь утра и попросила ее немного посидеть с близняшками, потому что ей самой нужно уехать по срочному делу. Ее мозг уже готов был взорваться от страшных картин, от воображаемых расчлененных тел, кукол в человеческой коже… И вот теперь она сидела в приюте для животных, ожидая невозможного.
Невозможного? Нет, почему?.. Все сходится… Похищенные животные… Искусно перевязанные аорты… Убитые самцы… Глубокие познания в таксидермии… Упражнения на кошках… И ведь не случайно этот приют расположен совсем недалеко от того места, где нашли убитую девочку… Постоянное, даже навязчивое присутствие животных… Убийца, судя по всему, не привык общаться с людьми. Так продолжалось до встречи с Мелоди Кюнар, которая освободила таящееся в нем безумие. Но раньше… раньше ему хватало животных… чтобы работать… Фрагонару… потребовалось для развития своего мастерства… две тысячи животных…он…
— …дам?.. Мадам?..
Кто-то тряс ее за плечо. Люси вздрогнула, потерла глаза и выпрямилась.
— Я… заснула? О, извините… Который час?
— Ну надо же! Часто у вас получается спать с открытыми глазами? Выдалась бессонная ночь?
— Да, запутанное дело… Так что насчет данных?
— Список получился немаленький. Шестьдесят два человека забрали больше двух животных. Двадцать один — больше трех. И еще четверо, кажется, решили превратить свой дом в Ноев ковчег!
Сонливость как рукой сняло.
— Можно получить их координаты?
Кристиана Корнэй улыбнулась довольной, слегка поддразнивающей улыбкой.
— Их учетные карточки ждут вас на экране компьютера…
Люси бросилась в соседнюю комнату, заполненную обычными для любой больницы запахами — бетадином, эфиром, раствором Дакена…
— О, поосторожнее, мадам!.. Не так быстро. Итак, вот наши четыре опекунши. Номер один — Фернанда Дютур. Пенсионерка, которая взяла из Приюта тринадцать черных кошек. Может быть, она колдунья, кто знает?
Люси внимательно изучала информацию. Эта женщина жила в небольшой деревушке к югу от Дюнкерка. Однако возраст — семьдесят два года — исключал ее из списка подозреваемых.
Пальцем в кожаной перчатке сотрудница Общества защиты животных нажала клавишу Enter. Появились и другие имена. Однако из электронных глубин всплывали пока лишь пожилые дамы, не моложе шестидесяти лет, — в то время как условный портрет убийцы, который пыталась нарисовать Люси, предполагал возраст от двадцати пяти до пятидесяти. Это должен быть человек физически крепкий — поскольку вынес на себе волчицу из зоопарка, — с умелыми руками, привычными к тонкой работе скальпелем и не пораженными артритом — поскольку они могли осуществить ювелирную работу перевязки аорты. К тому же его наружность должна быть хоть сколько-нибудь привлекательной, коль скоро она вызвала интерес у Клариссы Верваеке.
Ознакомительная версия.
