Другой бы начал смеяться до колик, но Валера неожиданно встал, торжественно распахнул входную дверь и надменным тоном заявил:
– Ступай вон, никому не позволено шутить над славной фамилией дворян Алтуфьевых.
Все просто обомлели от такого поворота событий.
– Адрес, адрес подскажите и телефон, – затряслась я в нетерпении.
– Ну, – протянула Вика, – Солянка, это я хорошо помню. Такой огромный серый дом, внизу магазин “Ткани”, номер квартиры забыла, а телефон есть.
Дергающимися от возбуждения руками я записала нужные цифры и выслушала наставление:
– Только трубочку держите долго, гудков двадцать, тридцать. Обязательно подойдут.
– А вдруг дома никого не будет?
– Валерий художник, – ответила Вика, – одна из комнат у него под мастерскую оборудована.
Я повесила трубку и уже хотела вновь набрать номер, как острая боль воткнулась в поясницу. Врагу не пожелаю подобных ощущений. В глазах потемнело, сложившись пополам, я рухнула на диван лицом возле мобильного телефона. Боясь глубоко вздохнуть, потыкала в кнопки.
– Скорая, двенадцатая, слушаю.
– Умоляю, так плохо, болит спина, погибаю.
– Адрес?
– Книжный магазин на Федосеева.
– Кому плохо?
– Васильева Дарья Ивановна, директор.
– Кто вызывает?
– Сама звоню, поторопитесь, сейчас умру!
– Ждите, – равнодушно уронила диспетчерша и отсоединилась.
Потекли минуты. В кабинет никто не заходил, то ли не было необходимости, то ли Аллочка, как всегда, успешно решала все проблемы. Маруся с Лелей в школе, Зайка с Аркашкой разгуливают по Питеру, Александр Михайлович нежится в Таиланде, устроившись в тени кокосовой пальмы. Никто из них даже и не подозревает, как мне плохо, ужасно, катастрофично…
Боль штопором ввинчивалась в спину, одновременно подташнивало и хотелось в туалет, тело покрылось потом, ноги и руки дрожали, а “Скорая” все не ехала. Ей-богу, ее следует называть “Медленная” медицинская помощь.
Внезапно я сумела глубоко вздохнуть. Боль в пояснице исчезла, тошнота пропала, блаженное состояние нирваны охватило меня. Господи, как хорошо, когда ничего не болит, какое счастье быть здоровой, хотя понимаешь эту простую истину, только занедужив.
Я сначала села, потом встала. В поясницу более не ввинчивался штопор, испарина исчезла, только слегка подрагивали ноги. Интересно, что такое приключилось со мной? Ладно, не станем ломать голову над пустяками, что бы ни было, оно прошло без следа, испарилось. Значит, надо отменить вызов, я добропорядочная гражданка, и, если мне уже не нужна медицина, следует сообщить об этом. Вдруг из-за того, что бригаде придется ехать сюда абсолютно зря, кто-нибудь умрет, не получив помощи.
– “Скорая”, девятая.
– Простите, – торжественно заявила я, – отмените вызов в книжный магазин по адресу улица Федосеева.
– Что случилось?
– Помощь ехала очень долго, она опоздала, больная более не нуждается в медицине.
– Дарья Ивановна Васильева более не нуждается в услугах врачей? – вежливо спросила диспетчер.
– Да, – подтвердила я, – помощь опоздала.
– Хорошо, – ответила девушка, – приму соответствующие меры.
Я легла на диван и закрыла глаза. Ничего не болит, но во всем теле ощущается невероятная слабость, даже разбитость. Полежу тихонечко, авось пройдет, но усталость превратилась в каменную тяжесть, я сложила руки на груди, вытянулась и… задремала. Сквозь дымку сна послышался лязг и шорох. Потом чьи-то грубые, жесткие руки стали хватать меня за ноги, на палец что-то привязали… Пытаясь проснуться, я замычала, села и услыхала вопль:
– …черт-те что!
Возле дивана стоял плохо выбритый мужик в слишком коротком, грязном, когда-то белом халате. В руках он держал бинт.
– … – повторил он, – ты жива?
– Ясное дело, – удивилась я и тут увидела, что с большого пальца моей правой ноги свисает бирка, вырезанная из куска клеенки.
Я посмотрела на рыжий прямоугольник, в полном изумлении прочитав надпись, выведенную фиолетовым фломастером, и обалдело спросила:
– Это что?
– Это всем мертвякам цепляют, – объяснил санитар. – Умерший говорить не могет. Вот и тебе привязал. “Дарья Ивановна Васильева”. Только никак не пойму, ты что, живая?
– Хочешь, укушу? Сразу поймешь, что перед тобой не труп, – обозлилась я. – Что тут вообще происходит? Ты кто такой?
– Труповозка, – бесхитростно пояснил мужик, – вызов поступил, “Скорая” сообщила: Федосеева, в книжном, лежит тело директора, Дарьи Ивановны Васильевой.
– Что?!
– А то, – вздохнул санитар, – поскольку место общественное, не личная квартира, мы тут же явились, прям как сивки-бурки.
Я только открывала и закрывала рот, не понимая, что происходит. Не успела кое-как привести мысли в порядок, как раздался крик и в кабинет влетела толпа красных, возбужденных продавщиц. Впереди, естественно, неслась возбужденная Света. Увидав меня, она остановилась, словно налетев на невидимую преграду, потом завизжала:
– А-а-а, идиоты, сволочи, мерзавцы! Бей их, девчонки.
Шура и Лиля мигом вцепились в двух довольно щуплых парней, вошедших следом за ними в мои кабинет. Юноши держали нечто, больше всего напоминающее гигантскую пластмассовую мыльницу оранжевого цвета. Когда разъяренные непонятно почему девицы вцепились в мужиков острыми ногтями, парни выронили ношу на пол, и я поняла, что это такие странные носилки.
– Гадины, – шипела Света, целясь острым носком туфельки в одного из парней.
– Подонки, – вторила Лиля, яростно выдирая из головы другого пучки белесых волос.
– Ща мужу позвоню, шутники, – добавила Щура, пиная того, кто стоял возле меня, – ща мой Женька явится, ох и не завидую я вам, он человек горячий, мигом бетоном зальет и в болоте утопит.
– Сеня, – завопил первый парень, отбиваясь от Светы, – объясни этим козам!
– Что ты сказал? – подскочила Шура и, бросив трясти Сеню, кинулась к говорившему. – Мы козы? Тогда ты… козел!
– Ах так, – взвился парень, и началось.
До сих пор мне никогда не приходилось принимать участие в массовой драке. Опыта кулачных боев у меня нет, поэтому, поджав ноги, я в ужасе следила за разворачивающимися в кабинете событиями. Шесть тел сплелись в клубок. Изредка доносился разгоряченный мат и визг. На какую-то секунду в дверь всунулась завскладом Лидочка, но, увидав побоище, мигом скрылась. Минут через пять я испугалась. Девчонки не думали останавливаться, парни тоже вошли в раж.
– Немедленно прекратите, – пискнула я с дивана.
Сами понимаете, что мои слова не возымели никакого действия. Надо было вызвать милицию. Я потянулась к телефону, и тут дверь в кабинет с треском распахнулась, появились два милиционера и заорали:
– А ну, прекратили безобразие, живо!
Я удивилась, надо же, как стала работать вневедомственная охрана. Стоило подумать, а они тут как тут; фантастика, да и только.
Клубок дерущихся распался на составные части. Я оглядела участников битвы. У Светы разорваны блузка и колготки, у Лили разрушена прическа, Шурочка лишилась жемчужного ожерелья. Белые бусинки были раскиданы по всему помещению, парням пришлось хуже. У Сени под глазом наливался синяк, губа разорвана, у двух других санитаров – оцарапанные лица и выдернуты клочья волос. Одежда же у всех троих превратилась в лохмотья, словно парни дрались со львами, а не с тремя хрупкими девушками.
– Всем молчать! – рявкнул один из ментов, я посмотрела на него и тяжело вздохнула. По вызову опять прибыли Соловьев Дмитрий Юрьевич и Павел.
– Ну-ка, быстро, – велел Дмитрий Юрьевич, тыча в одного из парней, – имя, фамилия?
– Андрей Мосин.
– Почему дрался?
– Эти козы…
– Сам козел! – заорали девчонки.
– Молчать! – рявкнул Соловьев. – Продолжай.
– Эти козы…
– Сам козел!
– Эти козы…
– Дорогой Дмитрий Юрьевич, – робко предложила я, – может, пусть лучше девушки расскажут, а то Андрея на козах заклинило.
– Здрасьте тебе, Дарья Ивановна, – сказал мент, – знаешь, где у меня твой объект стоит, вот! – Он провел ребром ладони по горлу. – Каждую ночь происшествие! То привидение тут, понимаешь, носится, то мужик в аквариуме тонет. А сейчас того лучше, драку среди бела дня затеяли. Постыдились бы, вроде приличное место, книжный магазин.
– Как вы узнали про драку?
– Лидия, завскладом, вызвала. Что опять приключилось?
– Так они, – обиделась Шура, – шутят по-идиотски.
– Говори!
Шура принялась повествовать. Сначала в магазине появился Сеня и спросил у Светы:
– Где тут ваша Дарья Ивановна Васильева?
Вид мужика в грязном белом халате не удивил девушку. В магазин вечно являются проверяющие, этот небось из санэпидстанции, поэтому Света преспокойно ответила:
– В кабинете, на диване.
– Откуда ты знала, что я лежу на диване? – удивилась я.
– Заглядывала к вам минут за десять до этого, увидела, что вы спите, подумала, мигрень схватила, – пояснила Светочка.
