Выбирая друзей, Риба старалась избегать тех, кто любит себе подчинять. Впрочем, кое-кем из них она даже была увлечена – таких людей влечет к слепым. Но они их враги. Бог знает, что они испытывали, сжимая ее руку.
Романы… Риба сознавала свою привлекательность и любила секс, но уже давно поняла: большинство мужчин страшится возложить на себя бремя ответственности. В отношениях с ней их страх проявлялся еще явственнее. Поэтому мужчина вползает к ней в постель с таким видом, будто крадет цыплят, и ей это противно.
Ралф Мэнди иногда приглашает ее пообедать. Но он так трусливо хнычет, жалуясь на жизненные невзгоды, которые лишили его способности любить. Осторожный Ралф твердил это так часто, что ее чуть не стошнило. Ралф, конечно, интересный малый, но жить с таким неинтересно.
Она больше не желала видеть Ралфа. Ей надоело вести с ним нескончаемые беседы и при этом чувствовать, как сидящие рядом люди внезапно умолкают, наблюдая за ними.
Как было бы здорово, если бы ее хотел человек, у которого хватит духа думать только о себе и который предоставил бы такое же право и ей. Словом, тот, кто не станет слишком тревожиться за нее.
Фрэнсис Долархайд застенчив, но у него тело словно из железа и в голове все в порядке.
Ей никогда не приходилось дотрагиваться до заячьей губы и она не имела представления, каким образом такая губа влияет на человеческую речь. Она спрашивала себя: неужели Долархайд думает, что она понимает его только благодаря обостренному слуху, свойственному слепым? Это всего лишь очень распространенный миф. Может, следовало объяснить ему, что на самом деле слепые просто относятся к услышанному с большим вниманием?..
Так много ложных представлений о слепых бродит по свету. И неужто Долархайд верит, будто слепые духовно чище зрячих?
Дескать, страдание делает их чуть ли не святыми.
Она улыбнулась, поскольку знала, что это далеко не так.
ГЛАВА 32
Чикагская полиция работала под неослабевающим нажимом прессы и под вспышки фотокамер. В ночных новостях велся отсчет времени до следующего полнолуния. До него оставалось одиннадцать дней.
Чикагцы были запуганы.
В то же время на фильмы ужасов народ буквально ломился. Предприниматель, заполнивший рынок теннисками с надписью "Зубастый пария", выпустил в продажу новые, с нашлепкой "Красный Дракон – любовник на одну ночку". Спросом пользовались и те, и другие.
Сам Джек Крофорд после похорон провел пресс-конференцию вместе с представителями полиции. Он получил приказ от высокого начальства: подчеркнуть роль федеральных властей в расследовании. Но это не удалось по той простой причине, что они играли в нем весьма незаметную роль.
Когда в расследовании задействовано такое количество людей, дело почти не продвигается, начинается бесконечное обсуждение одних и тех же деталей, улик, словом, толкут воду в ступе. Все сказанное на пресс-конференции, своей обтекаемостью напоминало ноль.
Грэхем то и дело натыкался на детективов, камеры и агентов в штатском. Слышалось непрерывное потрескивание портативных передатчиков. Ему же требовалась тишина.
Крофорд, еще не пришедший в себя после пресс-конференции, наткнулся на Грэхема уже вечером. Тот обосновался в тихой, давно не использовавшейся по назначению комнате для присяжных, расположенной как раз над кабинетом прокурора.
Яркие лампы нависали над зеленым столом, заваленным материалами дела. Грэхем в рубашке и без галстука, сидел, откинувшись в кресле, переводил взгляд с одной фотографии на другую. Перед ним в рамке стояла фотография Лидсов, а рядом, на подставке, прислоненной к графину, – фотография Джекоби.
Крофорду все это напоминало портативные алтари в честь погибших тореадоров. Фотографии Лаундса не было. Крофорд подозревал, что Грэхем вообще не размышляет об обстоятельствах гибели Лаундса, но не стал говорить об этом вслух: не хотелось осложнять отношения.
– Похоже на биллиардную, – заметил Крофорд.
– Может, сделаешь карамболь? – Грэхем был бледен, но трезв. В руке он держал стакан апельсинового сока.
– Черт побери! – Крофорд тяжело опустился в кресло. – Разгадывать это, сидя здесь, все равно, что норовить помочиться на идущий поезд.
– Как прошла встреча с прессой?
– Комиссар вспотел отвечать на вопросы, а потом вдруг точно воды в рот набрал. И только почесывал что-то в кармане брюк перед телекамерой. Больше ничего примечательного не случилось. Если не веришь, посмотри утренние новости.
– Хочешь соку?
– С тем же удовольствием я проглотил бы колючую проволоку.
– Ладно. С меня хватит. – Грэхем скорчил гримасу. – Что там насчет бензоколонок?
– Боже, храни Лайзу Лейк. В Большом Чикаго сорок одна заправочная станция фирмы Сервко. Парни капитана Осборна побывали везде, проверив, кому из водителей фургонов и грузовиков отпускали бензин. Пока ничего, но еще опрошены не все смены. К тому же у Сервко еще сто восемьдесят шесть станций в восьми штатах. Мы попросили помочь местную полицию, но на это уйдет какое-то время. Если Господь Бог меня любит, то маньяк пользуется кредитной карточкой. Тогда еще есть шанс.
– Он мог заранее припасти бочку -бензина у себя в гараже.
– Я просил комиссара не распространяться о том, что Зубастый пария может жить где-то поблизости. Люди и так напуганы до смерти. Если он обмолвится, то у нас тут будет тишь да гладь, как ночами в Корее, когда все пьяницы уже в своих постелях.
– Ты все еще думаешь, что он поблизости?
– А ты? Вообще-то есть основания, Уилл.
Крофорд вытащил отчет о вскрытии тела Лаундса и начал его перелистывать.
– Синяк на голове появился на пять-восемь часов раньше, чем повреждения рта. Точнее врачи определить не смогли. А раны были нанесены за несколько часов до того, как Лаундса доставили в больницу. Какое-то количество хлороформа еще содержалось в его… Черт, ну, в его дыхалке. Как ты думаешь, он был без сознания, когда его укусил Зубастый пария?
– Нет. Зубастый пария наверняка хотел, чтобы Лаундс все сознавал.
– Я тоже так думаю. Очевидно, он ударил его по голове, а уж потом выволок из гаража. Требовалось, чтобы жертва была без сознания, пока он не доставит ее в такое место, где шума никто не услышит.
Привез его обратно через несколько часов после укуса.
– Он мог укусить его в фургоне, где-нибудь далеко отсюда, – предположил Грэхем.
Крофорд прижимал нос кулаком, отчего его голос стал гнусавым.
– Ты забыл про качалку. Бив обнаружила два типа ковровых волосков шерстяной и синтетический. Допустим, синтетика – из фургона, но где ты видел фургон с шерстяными коврами? И много ли шерстяных ковров ты видел в мотелях? Черта с два. Шерстяной ковер – это жилье, Уилли. А пыль и грязь указывают на какое-то темное место с земляным полом, где это кресло хранилось. Например, чердак.
– Может быть.
– Теперь взгляни. – Крофорд вытащил из портфеля дорожный атлас и очертил круг на карте расстояний и времени пути. – Фредди отсутствовал чуть больше пятнадцати часов, в течение которых и получил все эти раны. Хочу высказать несколько предположений, хотя и не очень люблю это делать. Допустим… Чему ты смеешься?
– Помнишь теорему Пифагора в школе?
– Н-не припоминаю.
– "Допустим, мы ее пропустим, предположим, мы ее разложим…" Лезет в голову всякая чушь.
– Ладно. Предположим, во вторник вечером Зубастый пария уехал из Чикаго вместе с Лаундсом. Предположим, несколько часов забавлялся с ним там, куда привез, а затем тронулся назад. Шесть часов туда, шесть обратно – никак не дальше. Видишь эту окружность. Разумеется, это не совсем окружность – ведь скорость на разных дорогах неодинакова.
– Может, он просто остался здесь.
– Не исключено. Во всяком случае дальше этой линии он уехать не мог.
– Но сюда входят Милуоки, Мэдисон, Дубьюк, Пеория, Сент-Луис, Индианаполис, Цинциннати, Толедо и Детройт. И это еще не все.
– Да, но у нас есть одна зацепка: известно, что он купил "Сплетник" почти сразу после его выхода. Вероятнее всего, вечером в понедельник.
– Он мог сделать это и в Чикаго.
– Знаю. Но допустим, Зубастый пария все-таки выехал из города. В понедельник вечером "Сплетник" купишь отнюдь не всюду. Вот перечень из редакционного отдела по распространению: здесь указаны те места, куда газета может поступить вечером в понедельник. Смотри, у нас остаются только Милуоки, Сент-Луис, Цинциннати, Индианаполис и Детройт. Газету развозят по аэропортам, кроме того, есть еще примерно девяносто ночных киосков, не считая тех, что в Чикаго. Я попросил старших офицеров навести справки. Может быть, кто-нибудь из продавцов вспомнит странного покупателя.
– Может быть. Это хороший ход, Джек.
Но было видно, что мысли Грэхема блуждают где-то далеко.
Будь Грэхем штатным агентом, Крофорд послал бы его куда подальше. Вместо этого он сказал:
