Ознакомительная версия.
Она окажет Майклу эту услугу. Но только один раз.
– Мы будем заниматься делом Васко Гамбутти, – сказала Дженнифер Кену Бэйли.
Кен недоверчиво посмотрел на нее:
– Но он же из мафии! Один из громил Майкла Моретти. Мы не можем позволить себе такого клиента.
– Мы будем защищать его.
– Дженнифер, мы не можем позволить себе помогать мафии.
– Гамбутти имеет право на справедливый суд, как и любой другой. – Даже ей эти слова показались пустыми.
– Я не позволю тебе...
– Пока это моя контора, решения здесь принимаю я. – Она видела удивление и боль в его глазах.
Кен кивнул и, повернувшись, вышел из ее кабинета. Дженнифер хотелось позвать его и попытаться все объяснить. Но как она могла это сделать? У нее не было уверенности, что она может объяснить это даже себе.
* * *
При первой встрече с Васко Гамбутти Дженнифер старалась смотреть на него как на обычного клиента. И до этого она защищала людей, которых обвиняли в убийстве, но сейчас все было по-другому. Этот человек входил в разветвленную сеть организованной преступности, которая выкачивала из страны миллиарды долларов, секретную организацию, способную на убийство ради своих целей.
Улик против Гамбутти было предостаточно. Его схватили во время ограбления магазина меховых изделий, и он убил полицейского, который пытался задержать его. Утренние газеты сообщили, что Дженнифер Паркер выступит его адвокатом.
Ей позвонил Лоренс Уолдман:
– Дженни, это правда?
Дженнифер сразу же поняла, что он имел в виду:
– Да, Лоренс.
После короткой паузы он сказал:
– Я удивлен. Ты ведь, конечно, знаешь, кто он?
– Да, я знаю.
– Ты вступаешь на опасную территорию.
– Не совсем. Я просто оказываю услугу одному знакомому.
– Понятно. Будь осторожна.
– Обязательно, – пообещала Дженнифер.
И только спустя некоторое время Дженнифер вспомнила, что в этот раз он не пригласил ее на обед.
* * *
Просмотрев материалы, которые собрали ее сотрудники, Дженнифер поняла, что у нее нет никаких шансов выиграть дело.
Васко Гамбутти взяли с поличным. Ограбление, убийство и никаких смягчающих обстоятельств. К тому же присяжные всегда предвзято относились к преступнику, если жертвой был полицейский.
Вызвав Кена Бэйли, она дала ему указания.
Он ничего не сказал, но весь его вид выражал неодобрение, и Дженнифер стало грустно. Она пообещала себе, что в первый и последний раз выполняет просьбу Майкла.
Зазвонил ее личный телефон, и она сняла трубку.
– Привет, крошка, – раздался голос Майкла. – Я хочу тебя. Встречаемся через полчаса.
Слушая его голос, она уже представляла его сильные руки, сжимающие ее в своих объятиях.
– Я приду.
Она уже забыла о своем обещании.
* * *
Суд над Гамбутти продолжался десять дней. Зал был забит репортерами, желающими посмотреть на очередную схватку окружного прокурора Ди Сильвы с Дженнифер Паркер.
Ди Сильва тщательно подготовился к суду. Он специально многое не договаривал, давая лишь намеки, чтобы воображение присяжных нарисовало ужасную картину преступления.
Дженнифер не мешала ему, лишь изредка подавая протесты.
В последний день суда она нанесла удар.
Один из негласных законов утверждал: если у тебя слабая защита, постарайся очернить пострадавшего. И Дженнифер решила сделать из Скотта Нормана, убитого полицейского, виноватого. Кен Бэйли откопал все, что только можно, про Скотта Нормана. Репутация у него была не совсем безупречная, но, когда Дженнифер закончила свою речь, она стала в десять раз хуже. Норман служил в полиции двадцать лет, и за это время его три раза отстраняли от работы за необоснованное применение силы. Он выстрелил в безоружного человека, похожего на разыскиваемого преступника, и чуть не убил его; избил пьяного в баре; разбирая семейную ссору, так круто обошелся с главой семьи, что того положили в больницу. Хотя эти три инцидента произошли в течение двадцати лет, Дженнифер повернула дело так, будто Норман постоянно совершал низкие, недостойные поступки. Дженнифер пригласила свидетелей, которые поливали грязью убитого полицейского, и Роберт Ди Сильва ничего не мог поделать.
В заключительной речи Ди Сильва сказал:
– Запомните, дамы и господа присяжные, мы судим здесь не офицера полиции Скотта Нормана. Скотт Норман – жертва. Его убил обвиняемый Васко Гамбутти.
Но он сам понимал, что его слова ничего не изменят. Дженнифер сделала так, что полицейский Скотт Норман стал выглядеть таким же никчемным существом, как и Васко Гамбутти. Он уже не был доблестным полицейским, который отдал свою жизнь, чтобы задержать преступника. Дженнифер так исказила картину, что он выглядел не лучше своего убийцы.
Присяжные вынесли вердикт не считать обвиняемого виновным в убийстве первой степени и осудили Васко Гамбутти по статье за непреднамеренное убийство. Это был сильный удар по престижу окружного прокурора Ди Сильвы, и пресса быстро раструбила о новой победе Дженнифер Паркер.
* * *
– Надень свое шифоновое платье. Сегодня мы будем праздновать, – сказал ей Майкл Моретти.
Они ужинали в ресторане, специализировавшемся на дарах моря. Владелец ресторана прислал им бутылку дорогого шампанского. Дженнифер и Майкл подняли бокалы.
– Я очень доволен.
В устах Майкла это звучало высшей похвалой.
Он положил ей на ладонь маленькую коробочку, завернутую в красную бумагу:
– Открой.
Майкл смотрел, как она развязала золотую нитку и открыла коробочку. Внутри лежало кольцо с огромным четырехугольным изумрудом, окруженным бриллиантами.
Дженнифер была поражена. Сначала она пыталась протестовать.
– Но, Майкл... – Она замолчала, увидев радость и гордость на его лице. – Майкл! Ну что мне с тобой делать?
И тут же она подумала: «О Дженнифер! Ну что мне с тобой делать?»
– Оно прекрасно подходит к твоему платью. – Он надел ей кольцо на палец.
– Я не знаю, что и сказать. Я... Спасибо. Это действительно настоящий праздник.
Майкл ухмыльнулся:
– Мы еще и не начинали праздновать. Это всего лишь прелюдия.
* * *
Они сели в лимузин и поехали к нему на квартиру, которую Майкл снимал в центре. Он нажал на кнопку, и темное стекло загородило их от водителя.
«Мы замкнуты в нашем собственном мире», – подумала Дженнифер. Близость Майкла возбуждала ее.
Она посмотрела в его черные глаза, и Майкл подвинулся к ней. Он провел ей рукой между ног, и она почувствовала обжигающую страсть. Майкл прижался к ней и поцеловал в губы. Дженнифер соскользнула на пол и принялась ласкать его, чувствуя твердость его мужской силы. Она ласкала и целовала его, пока Майкл не застонал, и Дженнифер застонала вместе с ним, двигая губами все быстрее и быстрее...
Празднование началось.
* * *
Дженнифер вспоминала об этом, лежа в постели гостиничного номера в Танжере, пока Майкл мылся в душе. Она чувствовала себя счастливой и удовлетворенной. Ей не хватало только одного – ее сына. Ей хотелось бы брать с собой в такие путешествия и Джошуа, но она инстинктивно пыталась держать его подальше от Майкла Моретти. Джошуа никогда не должен знать об этой части жизни Дженнифер. Дженнифер казалось, что вся жизнь состояла из закрытых отсеков: Адам, ее сын, Майкл Моретти. И ни один отсек не сообщался с другими.
Майкл вышел из душа с обвязанным вокруг бедер полотенцем. Его волосы блестели от влаги. Прекрасный, волнующий зверь.
– Одевайся. Нам надо кое-чем заняться.
Все происходило так постепенно, что, казалось, ничего и не происходит. Сначала был Васко Гамбутти, потом Майкл попросил Дженнифер взять еще одно дело, и скоро она стала заниматься только знакомыми Майкла.
Обычно он звонил Дженнифер и говорил:
– Мне нужна твоя помощь, крошка. Один из моих парней попал в беду.
Дженнифер вспомнила, как говорил отец Райен: «У одного из моих друзей небольшие проблемы». Впрочем, какая разница?
Америке пришлось смириться с синдромом «Крестного отца».
Дженнифер убеждала себя, что делает то же самое, что и раньше. Хотя разница была. Большая разница.
Она была в центре одной из самых могущественных организаций в мире.
Майкл пригласил ее на ферму в Нью-Джерси. Здесь она впервые повстречалась с Антонио Гранелли и другими членами «семьи».
За большим столом в кухне сидели Ник Вито, Артур Скотто по кличке Толстяк, Сальваторе Фьоре и Джозеф Колелла.
Дженнифер и Майкл вошли и остановились на пороге. Ник Вито что-то рассказывал:
– ...Как в тот раз, когда я раскручивал «пятерку» в Атланте. И травка была и ширево. А тот козел стал возбухать, видать, в долю захотел.
– Ты знаешь его? – спросил Толстяк.
– А то же. Прикинь, он пытался угрожать.
– Тебе?
– Ну. Башка совсем у него не варила.
– И че?
– Мы с Эдди Фрателли поговорили с ним в укромном уголке. Там его и закопали.
Ознакомительная версия.
