Великолепная черная шуба будто сама легла на плечи, как вторая кожа. Ну и ну! Вот это да! Миссис Биксби взглянула на себя в зеркало. Фантастика! Она выглядела ослепительно, блестяще, роскошно. А какое ей передалось ощущение силы! В этой шубе она могла пойти куда угодно, и люди будут суетиться вокруг нее, точно кролики. Словами не выразить, так все прекрасно!
Миссис Биксби взяла в руки конверт, который по-прежнему лежал в коробке. Она раскрыла его и извлекла письмо от Полковника:
«Помню, ты как-то говорила, что безумно любишь норку, поэтому я купил тебе эту шубу. Мне сказали, что это хорошая вещь. Пожалуйста, прими ее вместе с моими искренними добрыми пожеланиями как прощальный подарок. В силу личных причин я не смогу больше видеться с тобой. Прощай и желаю удачи».
М-да… Вот оно что!
Совершенно неожиданно. И как раз тогда, когда она чувствовала себя счастливой.
Полковника больше нет. Какой ужасный удар… Ей будет его страшно не хватать.
Миссис Биксби принялась медленно поглаживать великолепный мягкий черный мех.
Выиграешь в одном, в другом потеряешь.
Она улыбнулась и сложила письмо, собираясь разорвать его и выбросить в окно, но обратила внимание, что на обратной стороне тоже что-то написано:
«P. S. Скажи, что это твоя любимая добрая тетушка подарила тебе ее на Рождество».
Губы миссис Биксби, растянувшиеся было в нежной улыбке, снова сомкнулись, будто сработала пружина.
— Он что, рехнулся? — вскричала она. — Да откуда у тетушки Мод такие деньги? Разве она может мне такое подарить?
Но если тетушка Мод не дарила ей шубу, то кто?
О господи! Разволновавшись от подарка и от примерки, миссис Биксби совсем позабыла об этом жизненно важном аспекте.
Через два часа она будет в Нью-Йорке. Потом еще десять минут — и она будет дома, а там ее встретит муж. Даже такой человек, как Сирил, хоть он и живет в своем мрачном слизистом мире корневых каналов, клыков и кариеса, станет задавать всякие вопросы, когда его жена, кружась от радости, явится после проведенного у тетушки уикенда в норковой шубе стоимостью в шесть тысяч долларов.
Понятно, в чем тут дело, сказала она про себя. В том, что этот чертов Полковник решил поиздеваться надо мной. Он отлично знает, что у тетушки Мод нет денег, чтобы купить такую шубу. И знает, что я не смогу оставить ее у себя.
Но мысль о расставании с шубой была для миссис Биксби невыносима.
— Эта шуба будет моей! — громко сказала она. — Эта шуба будет моей! Эта шуба будет моей!
Очень хорошо, моя дорогая. Она будет твоей. Но не теряй голову. Сядь, успокойся и подумай. Ты ведь умница, не так ли? Ты ведь и раньше его обманывала. Ты же знаешь: дальше кончика своего зонда он ничего не видит. Потому сиди совершенно спокойно и думай. У тебя масса времени.
Через два с половиной часа миссис Биксби сошла с поезда на станции «Пенсильвания» и быстро направилась к выходу. На ней по-прежнему было ее старое красное пальто, а в руке она несла коробку. Она остановила такси.
— Водитель, — сказала миссис Биксби, — не знаете ли вы, нет ли здесь поблизости ломбарда, который еще открыт?
Человек за рулем поднял брови и с довольным видом поглядел на нее.
— Ломбардов много на Шестой авеню, — ответил он.
— Тогда остановитесь у первого же, который увидите, хорошо?
Она села в машину и поехала.
Вскоре такси остановилось перед дверью, над которой висели три бронзовых шара.
— Подождите меня, пожалуйста, — сказала миссис Биксби шоферу и вошла в ломбард.
На прилавке сидел огромный кот и ел рыбьи головы из белого блюдца. Животное взглянуло на миссис Биксби блестящими желтыми глазами, потом отвернулось и продолжало есть. Миссис Биксби стояла возле прилавка, как можно дальше от кота, ожидая, когда кто-нибудь появится, и рассматривала часы, пряжки, эмалевые броши, старые бинокли, сломанные очки, вставные челюсти. И зачем это люди закладывают зубы, удивилась она.
— Да? — вопросил хозяин, появляясь из темного угла помещения.
— Добрый вечер, — сказала миссис Биксби.
Она принялась развязывать тесьму, которой была обвязана коробка. Мужчина подошел к коту и стал поглаживать его по спине, а кот между тем поедал рыбьи головы.
— Ну не глупо ли это, — заговорила миссис Биксби. — Я вышла из дома и забыла свою сумочку. Сегодня суббота, банки закрыты до понедельника, а мне позарез нужны деньги на уикенд. Это очень дорогая шуба, но много я не прошу. Мне бы только дотянуть до понедельника. Тогда я приду и выкуплю ее.
Мужчина ждал, не говоря ни слова. Но едва она достала норку и прекрасный толстый мех рассыпался по прилавку, как его брови поднялись, он убрал руку с кота и подошел, чтобы взглянуть на шубу. Он поднял ее и подержал перед собой.
— Будь у меня с собой часы или какое-нибудь колечко, — говорила миссис Биксби, — я бы предложила вам их. Но кроме шубы, у меня при себе ничего нет.
Она выставила свои ладони, чтобы он смог в этом убедиться.
— Похоже, новая, — сказал мужчина, нежно поглаживая мех.
— О да. Но я вам уже говорила, мне бы только дотянуть до понедельника. Как насчет пятидесяти долларов?
— Я дам вам пятьдесят долларов.
— Она стоит в сто раз больше, но я уверена, вы будете бережно ее хранить, пока я за ней не вернусь.
Мужчина достал из ящика залоговую квитанцию и положил на прилавок. Квитанция была похожа на бирку, которую привязывают к ручке чемодана, — в точности той же формы и размера, из той же плотной коричневатой бумаги. Но посередине были проколоты отверстия, чтобы ее легко можно было разорвать на две части, и обе части были одинаковые.
— Фамилия? — спросил он.
— Это не нужно. И адрес тоже.
Она увидела, как мужчина задумался и кончик пера завис над пунктирной линией.
— Вам ведь не обязательно записывать фамилию и адрес, не правда ли?
Мужчина пожал плечами, покачал головой, и кончик пера переместился к следующей строчке.
— Просто мне бы этого не хотелось, — сказала миссис Биксби. — У меня на то есть причины исключительно личного свойства.
— Тогда вам лучше не терять эту квитанцию.
— Не потеряю.
— Вы понимаете, что любой, кто найдет ее, может явиться и потребовать вещь?
— Да, я знаю.
— Только по номеру.
— Да, знаю.
— Как мне ее описать?
— Не надо описывать, благодарю вас. Это необязательно. Просто поставьте сумму, которую я возьму.
Кончик пера опять завис над пунктирной линией рядом со словами «наименование предмета».
— Думаю, все же нужно хоть какое-то описание. Всегда пригодится, если вы захотите продать квитанцию. Кто знает, может, когда-нибудь вам захочется ее продать.
— Я не собираюсь ее продавать.
— Вдруг придется. Так часто бывает.
— Послушайте, — сказала миссис Биксби. — Я не разорена, если вас это волнует. Просто я потеряла кошелек. Понимаете?
— Как угодно, — произнес мужчина. — Шуба ваша.
В этот момент неприятная мысль пронзила миссис Биксби.
— Скажите мне вот что, — проговорила она. — Если на моей квитанции не будет описания, как я могу быть уверена в том, что вы отдадите мне шубу, а не что-нибудь другое, когда я вернусь за ней?
— Я занесу соответствующую запись в книгу.
— Но у меня-то будет только номер. Поэтому вы можете вручить мне любую старую вещь, разве не так?
— Так вам нужно описание или нет? — спросил мужчина.
— Нет, — сказала она. — Я вам верю.
Мужчина написал «пятьдесят долларов» против слова «стоимость» в обеих частях квитанции, затем разорвал ее пополам вдоль проколотой дырками линии и нижнюю часть протянул через прилавок. Из внутреннего кармана пиджака он извлек бумажник и достал пять десятидолларовых банкнотов.
— Я беру три процента в месяц, — сказал он.
— Да-да, хорошо. И благодарю вас. Вы ведь будете бережно с ней обращаться?
Мужчина кивнул, но ничего не ответил.
— Положить ее обратно в коробку?
— Нет, не надо…
Миссис Биксби повернулась и вышла из ломбарда на улицу, где ее ждало такси. Через десять минут она была дома.
— Дорогой, — сказала она, целуя своего мужа. — Ты скучал по мне?
Сирил Биксби отложил вечернюю газету и взглянул на свои часы.
— Двенадцать с половиной минут седьмого, — сказал он. — Ты немножко опоздала, не так ли?
— Знаю. Эти кошмарные поезда. Тетушка Мод, как обычно, передает тебе привет. Ужасно хочу выпить, а ты?
Ее муж сложил газету аккуратным прямоугольником и положил ее на подлокотник своего кресла. Потом поднялся и подошел к буфету. Его жена стояла посреди комнаты, стягивая перчатки и внимательно наблюдая за ним. Сколько же ей ждать, думала она. Он стоял к ней спиной и, склонившись над мерным стаканом, время от времени подносил его близко к лицу и заглядывал в него, будто в рот пациента.
