— А он только один.
Он тихо пропел:
— То-олько один лорд Эском.
— Приятно было познакомиться, — буркнул Микки. — И голос у тебя ничего. Только не звони нам — мы сами тебя найдем, если что.
Как только они выехали с парковки, Микки сказал:
— Похоже, у тебя есть что мне рассказать.
— Это долгая и запутанная история.
— Я готов ее выслушать.
Над дорогой нависали кусты живой изгороди — в свете фар они казались грязно-желтыми. Дорогу перебежал кролик.
Она спросила:
— Ты ведь не знаком с Клайвом?
— А-а, так это из-за твоего бойфренда..?
— Он задумал аферу. Купил, значит, титул давно почивших лордов поместья — слышал, они продаются? Потом обманом продал его дюжине американцев — по заоблачной цене.
— Ты умеешь выбирать мужчин.
Она пропустила эту реплику мимо ушей.
— Вообще-то это не противозаконно…
— Просто-напросто афера.
— Титулы эти можно купить на специальном аукционе — они проводятся раз-два в году. Так вот, Клайв купил два титула — один для себя (он теперь Клайв, лорд Лоуэр-Марш), а со вторым приехал в Америку и представил его как нечто грандиозное.
— Старая история — как про шляпника.
— Про какого шляпника?
Микки не отрывал взгляда от дороги, ибо та была узкой и ограниченной с обеих сторон:
— В витрине одного шляпника были выставлены шляпы с табличкой: «Дешевые шляпы — всего пять фунтов штука». Но никто не желал их покупать. Тогда он убрал из витрины все шляпы, оставив лишь одну — он водрузил ее на возвышение и вывесил этикетку: «Эксклюзивная модель — сорок девять фунтов девяносто пять шиллингов». Он распродал всё.
Она улыбнулась:
— Примерно так же поступил и Клайв. Подобные титулы могут стоить и сотни тысяч фунтов, но самые дешевые уходят меньше чем за десять. Но Америка далеко, и тамошние жители об этом не знают. А те, кто знает, не стали бы ничего покупать у Клайва.
— Ну… каждую минуту рождается по дураку.
Микки закусил губу. Стречи показалось, что он снова стал избегать смотреть на нее. Она спросила:
— Вот влипла, правда?
Он ответил не сразу.
— Да уж.
Она вздохнула:
— Мне опять стало скучно. Знаешь — жизнь идет своим чередом, солнышко светит, каждый день так похож на остальные… Мне просто надоело. Захотелось приключений. Это моя слабость — а ведь жизнь только из них и состоит, верно?
— Я помню, когда в твоей жизни светило солнце. — Он устремил свой взгляд в ночную темень. — Наверное, увлекательно было, когда этот «лорд Клайв» стал подбивать к тебе клинья?
— Чтобы произвести на меня впечатление, нужно больше, чем громкий титул.
— Тогда чем же? Глупый вопрос. Забудь, что я спрашивал. А сейчас где он?
— Бог его знает.
Он покосился на нее:
— А поподробней?
Она коснулась его руки, что держала руль.
— Он бросил меня — убежал с одной блондинкой. Но хуже всего то, что он оставил меня с младенцем на руках.
Он резко обернулся:
— С младенцем?
— В переносном смысле, разумеется. — Она не спешила убирать руку. — Так случилось, что по всем документам владелица фирмы-продавца — я. Я-то думала, что мы продаем лишь один титул — купили за пять тысяч, а продали за сто — неплохой куш, правда? Я же не знала, что титул будет продаваться столько раз! Я ждала прибытия только одного лорда Эском, а их прилетел целый самолет!
— Очевидная уловка.
— Со стороны-то все виднее, так? Клайв надул их, а заодно и меня. Но даже он не ожидал, что в Англию пожелают приехать все покупатели. Он-то думал, что эта покупка — дань тщеславию, и они будут сидеть дома и чахнуть над своими пергаментами, а потом уж приедут в страну — причем по очереди.
— А он — такой тонкий знаток человеческой натуры?
— Ты относишься к нему с предубеждением, Микки. — Еще бы это было не так. Она легонько сжала его руку. — В любом случае, четыре лорда уже прибыли, и это еще не все! Я же даже толком не знаю, сколько титулов продал Клайв! Может, скоро приедут все.
— Но тебя, чтобы встретить их, не будет.
— Господи, нет.
Он помедлил:
— А где ты будешь?
Она убрала руку:
— Не знаю, Микки. Где-нибудь далеко, где я смогу спокойно зализывать раны.
— Ну а сейчас — сейчас ты куда?
Она вздохнула:
— У меня и дома-то больше нет. Все, что у меня есть, умещается в этом чемодане.
— Тогда нам надо найти Клайва.
— Я не имею понятия, где он. Возможно, уже улетел в Америку с Глорией. Да и плевать на него. Мне бы смыться. И забыть про все это.
— Полагаю, лучше все-таки найти его.
— Пусть себе горит в аду. Я пас.
— Ты можешь пожить у меня, — наугад сказал он. — Пока все не утрясется.
— Я недолго. — На мгновение она закрыла глаза, потом обернулась к нему: — Должно быть, ты ненавидишь меня, Микки. Такую обманщицу…
— Ненавидеть тебя? — Он горько усмехнулся. — Спал бы тогда себе и спал.
Она придвинулась к нему и обняла его за плечи:
— Мне очень жаль. Серьезно… ой, у тебя новый лосьон после бритья?
— Бритья? — Он провел пальцем по щеке. — Я не брился вот уже… двадцать часов. Нет, это мой запах.
— Не угадал, ублюдок, — это мой запах.
Голос раздался так внезапно, что машина едва не съехала в кювет. Он раздался сзади — из крохотного пространства за их головами. Микки лишь искоса взглянул через плечо — но Стречи резко обернулась и очутилась лицом к лицу с Фрэнки ди Стефано и его пистолетом.
— Вы хорошо сказали, мистер, — спали бы и спали.
Дуло пистолета уперлось в челюсть Микки. Стречи небрежно потянулась было к оружию, но Фрэнки мигом перевел пушку на нее.
— Это касается вас обоих.
Стречи обозрела его:
— В меня не стреляйте — если хотите найти Клайва.
— Я спрашивал — и ты только что сказала, что не знаешь, где он.
— Тогда ладно. Вас где высадить?
— Убери свою хорошенькую мордашку. Смотри вперед.
Помедлив, она повиновалась. Фрэнки сообщил:
— На случай если кому интересно: я отправил своего приятеля в ближайший травмпункт. На моей машине.
Стречи ответила:
— Я так за него испугалась! Он будет жить?
Фрэнки усмехнулся:
— Будет, будет — куда он денется. — Он потрепал Микки по щеке. — Обрати особое внимание — полагаю, ты сломал ему нос. В «Холидей Инн».
— А где это? — спросил Микки.
— Объясни ему, Стречи.
Она округлила глаза:
— Откуда мне знать? Машину вел Микки. Да я вообще не имею понятия, где мы.
Микки притормозил.
Фрэнки сказал:
— Ну что, большой мальчик, — вылезай.
Микки выдержал его взгляд.
— Чтобы получить пулю?
— Вылезай!
— Нет уж, стреляй прямо тут. Убирать-то тебе.
— Страна идиотов, — рявкнул Фрэнки. — Послушай, у меня была трудная ночь. Я зол как черт. Вылезай, кому говорят.
Микки нахмурился и посмотрел на него. Стречи догадалась, что́ он собирается делать: он уже проделывал это однажды на ее глазах. Он подался вперед и сказал:
— О'кей. Только ответь мне на один вопрос.
У него сделался озадаченный вид. Свои большие руки он держал на заднем сиденье. Не успел Фрэнки ответить, как Микки выбросил вперед руку и схватил его пистолет. Завязалась борьба. Тут Фрэнки нечаянно нажал на курок. Грохот был такой, будто кто-то взорвал прямо в машине ручную гранату. Даже стекла задрожали. Но не успело смолкнуть эхо выстрела, как пушка уже была в руках Микки.
— Ты в порядке, Стречи?
— Д-да. — Голос ее дрожал. — Но в крыше дыра.
Глаза Фрэнки сверкали гневом:
— Я убью тебя!
— Ты немного опоздал, сынок. А теперь твоя очередь. Вылезай из машины. Пойдешь пешком.
Фрэнки уставился на него.
— Ты — покойник!
— А пушка-то у меня.
— В следующий раз…
— А что, будет следующий раз?
Вмешалась Стречи:
— Прекратите вести себя как первоклассники! Никто не собирается никого убивать. Это всего-навсего деньги, Фрэнки.
— И гордость! — возразил он.
И покосился на Микки. Но тот кивнул:
— Согласен. Но тогда тебе нужен этот… лорд Клайв.
— А вы не знаете, где он, — я это понял, спрятавшись в салоне и подслушивая ваши разговоры. Но все, что у меня есть, — вы двое.
— Нас у тебя нет. Выходи из машины.
Фрэнки уселся на заднее сиденье:
— Решили помыть машину?
Стречи тихо сказала:
— Мне очень не хочется в этом признаваться, Микки, — но я так глубоко во всем этом завязла, что уже не смогу убежать.
— От этого типа? Мне вовсе не надо убивать его, Стречи. Я высажу его прямо здесь, на обочине. К тому времени, как он доберется до дома, ты будешь за сотни миль отсюда. А если полетишь на самолете — то и за тысячи.
— Он — только один из покупателей.
