точно меньше пяти.
– А потом?
– Мы посмотрели фотографии, и он ушел.
– Ушел? Как именно? Он сказал, что свяжется с тобой? Оставил свой номер? Предлагал снова встретиться?
– У меня нет и никогда не было его номера. Да, он сказал, что будет на связи, но пока не объявлялся. Как я поняла, он через день-другой улетал из Лос-Анджелеса. Просто ушел и поцеловал меня на прощание.
Ручка Скотта зависла над блокнотом, но он не стал записывать последнюю фразу.
– Ты не отвезла его обратно в отель?
– Нет… – Джейн вспомнила, как странно Джин растворился в ночи, как только вышел на улицу. – Я решила, он поймал такси.
– Ты видела, как он садился в машину? Ты сама вызвала ему такси?
– Ни то, ни другое. Я побежала за ним на улицу, чтобы вызвать такси, но его уже не было.
– В вашем районе легко поймать такси?
Джейн покачала головой.
– Нет.
– Ладно. – Скотт перевернул страницу назад. – Стили, ты сказала, что Джин никогда не был твоим любимчиком и вы с ним не встречались на прошлой неделе. Почему он тебе не нравится?
Стили откинулась в кресле, скрестив ноги и положив одну руку на спинку.
– Десять лет назад он был заносчив. Умен, но заносчив. И самонадеян. И с замашками колонизатора, хотя Руанда уже лет тридцать как была независима. В общем, он представлял ООН не лучшим образом.
– Там происходили какие-то ЧП? И как тебе удалось долго работать вместе с ним при таком отношении?
– Во-первых, я мастер скрывать свои чувства – заметь, я не потеряла остроумия, хотя ты устроил допрос моей лучшей подруге. Во-вторых, он хорошо выполнял свою работу, как только смирился с тем, что не в ответе за всех остальных. Последней каплей стало то, что он…
– Народ. – Марк Уилсон с грохотом открыл дверь и подошел к компьютеру, подключенному к проектору. – Народ, внимание.
* * *
Турист поднял роликовую дверь, остановился на пороге бокса и заглянул внутрь. Солнечные лучи падали наискосок, в угол железобетонного помещения. Турист обернулся и огляделся по сторонам: никого. Заключая договор на вымышленное имя, он выбрал именно этот бокс, потому что тот находился в самом дальнем углу. Большинство людей не ходили с вещами по складу дальше, чем до своих боксов, поэтому его приход и уход обычно оставались незамеченными.
Он вошел, включил свет и опустил за собой дверь, временно заблокировав ее. Внутри все было на своих местах: несколько предметов выцветшей мебели в чехлах, принадлежавших еще его матери; стопка старых штор с крючками; аквариум, чья когда-то пышная растительность пожухла, и, в самой глубине, мотоцикл. Турист направился к нему.
Он взял спицу, вставил в левую выхлопную трубу и извлек пластиковый пакет. Потом достал из сумки нож, подошел к дивану, сдернул чехол и начал разрезать швы на спинке, не беспокоясь о шуме. Сделав разрез длиной в фут, порылся в недрах дивана и извлек еще два маленьких полиэтиленовых пакета и большую мягкую сумку. Потянул за края сумки, придав ей форму коробки, закрепил на багажнике мотоцикла, убедился, что надпись «Пицца Джо – уж доставляем так доставляем!» обращена лицом вверх, и положил маленькие пакеты на дно.
Потом занялся двумя мягкими креслами в чехлах и таким же способом извлек из их внутренностей скальпели, пинцеты, хирургические перчатки, телефонный провод, бечевку и скотч. Порывшись на самом дне, достал пакеты с фальшивыми водительскими правами, страховыми карточками, мотоциклетными номерами, мобильником в чехле и гранатой. Распоров шторы, достал смену одежды, упаковки с комбинезонами из тайвека и мотоциклетную кожаную куртку.
Турист переоделся, запихнув остатки лжеполицейского обмундирования под спинку дивана, и снова накинул на мебель чехлы. Облачился в кожаную куртку и включил мобильник, чтобы проверить заряд. Производители оказались верны обещаниям: телефон работал, хотя с прошлой подзарядки прошло уже много времени. Турист набрал сообщение и нажал «отправить». Убедившись, что сообщение отправлено, он улыбнулся, надел шлем, поднял дверцу и выкатил мотоцикл.
26
Марк Уилсон вставил флешку в компьютер и продолжил, стуча по клавишам:
– Я только что говорил по телефону с Герритом Лёвеном. Кажется, я знаю, откуда Кинг черпал вдохновение для убийств. Оцените.
На экране появилось речное русло в высоких зарослях тростника. В ярком солнечном свете тростинки казались бледно-желтыми, а ясное небо над ними – почти белым. Из зарослей совсем не к месту торчала черная доска с фотографиями. Чуть дальше в землю была воткнута люминесцентная оранжевая пластиковая стрелка, которая указывала на пластиковую же букву N.
Марк посмотрел на Джейн и Стили.
– Когда вы обе в девяносто шестом уехали из Кигали, полиция ООН привлекла Геррита и Кинга к расследованию убийства. Сначала полицейские решили, что оно связано с геноцидом, но поняли, что ошиблись, потому что труп был свежим. Тогда они подумали, что это убийство из подстраховки: например, убрали свидетельницу, чтобы она не могла на трибунале дать показания о геноциде. Именно тогда полиция вызвала на помощь Геррита, а он, в свою очередь, попросил Кинга сфотографировать место преступления. Смотрите: вот общий план, а вот – крупнее – фрагменты тела.
– Фрагменты? – переспросил Скотт.
– Труп расчленили.
Скотт что-то пробормотал, но Марк остановил его:
– Погоди. Посмотрите сюда. Включаю слайд-шоу.
Он нажал кнопку, и одно изображение стало сменяться другим. Сначала, все ближе и ближе, виднелись только тростниковые заросли, но на третьем снимке появилась часть тела. На следующих фотографиях кто-то раздвинул тростник специальным приспособлением, показывая расчлененные останки, лежащие как яйца в гнезде. Две ноги, на темной коже трупные пятна, земля внизу почернела от засохшей крови. И две руки, каждый палец отдельно от ладони. Затем показалась еще одна – непарная – часть тела, в которой Джейн через секунду опознала шею.
Марк присел рядом со Скоттом.
– Ничего не напоминает?
– Напоминает те первые фрагменты, которые мы нашли на окраине Атланты. Особенно шея.
– Вряд ли совпадение. Думаю, когда Кинга позвали фотографировать останки, это и натолкнуло его на мысль.
– Но за время работы в лаборатории Бюро он всякого навидался, – с сомнением возразил Скотт. – Почему именно этот случай? Труп опознали? Голову нашли?
– Нет, так и не нашли. И они произвели только приблизительное опознание. Оказывается, с весны девяносто четвертого, когда начался геноцид, в Руанде было не так уж много пропавших без вести. Так что список новых жертв оказался невелик, в основном работницы секс-индустрии – и большинство даже не руандийки. Они приехали из других стран, чтобы обслуживать миротворцев и сотрудников международных организаций. Что касается тела… Предположительно это молодая женщина из Кот-д’Ивуара. Она пробыла в Кигали совсем
